- Оригинальным? Для тебя это что, шутки? – возмущенно поинтересовался лучник, кидая взгляд на повозку впереди, в которой ехали Орладн и авари. - А если бы эта тварь сорвалась и…

- Перебила бы всех разбойников, - продолжил за лучника Дэнар.

- …А потом, отупев от запаха крови… - Немного растерянно продолжил Кальн.

- Принялась за нас.

- Да чтоб тебя! – Зло проворчал Кальн, отвернувшись. – Ведешь себя как дите малое, вместо того, чтобы взвесить все риски и предпринять хоть какие-то меры предосторожности, чтобы эта тварь не перебила нас всех.

В голове Кальна просто не укладывалось то, что его друзья со временем стали так легкомысленно относиться к авари. Причем абсолютно беспочвенно, ведь тварь даже не показала своей преданности к Орланду. Ни разу. Даже воины, среди которых поначалу витали настороженность и опасение, стали расслабляться и уже без прежнего страха поглядывать на повозку, где ехал авари. У омеги создавалось впечатление, что он один остался в здравом уме, а остальные поддались какому-то гипнотическому влиянию кровожадной твари, которая хотела усыпить их бдительность. Даже Дэнар, опытный и осторожный воин, командир и Мастер, позволил себе ребячиться! Почему-то это задело лучника больше всего, потому что до этого альфа всегда, если не полностью, то хотя бы частично поддерживал его точку зрения.

- Кальн, - голос Дэнара вывел его из раздумий, и лучник вздрогнул, когда тяжелая рука воина легла на его колено. Он поднял голову и встретился с внимательным взглядом альфы. – Ты прекрасно знаешь, что я осторожный человек, который никогда не допустит неоправданного риска. Если ты не веришь в Орланда, который пока прекрасно справляется со своими обязанностями менора, то поверь хотя бы мне, – Кальн вздрогнул и нахмурился, почувствовав в голосе здоровяка мольбу. - Все хорошо, тебе не нужно переживать, мы не позволим случиться беде, я обещаю тебе.

Омега опустил глаза и бездумно посмотрел на большую руку альфы, которая лежала на его колене. Его ладонь была теплой даже в такой мороз. Кальн вздохнул, думая о том, что в словах Дэнара была доля правды. Может, все их действия и выглядели безумными и легкомысленными, но Кальн чувствовал все это время легкие уколы магического поля, которое все это время витало над отрядом, концентрируясь вокруг главной повозки с авари. Дэнар неустанно следил за охраной, перегруппировывая воинов, выставляя новых часовых и позволяя уставшим воинам ехать внутри колонны и отдыхать. Но, несмотря на это, тревога, которая глубоко засела в груди лучника, не позволяла ему расслабиться ни на минуту. Кальн вновь отвернулся, погрузившись в свои мысли. Дэнар убрал руку, и, теперь, колено, которое уже успело согреться, вновь покалывал холод.

- Деревья редеют, скоро покинем лес, - со вздохом произнес альфа. Кальн ничего не ответил ему, продолжая молча ехать вперед. – А ты знаешь, почему деревья растут настолько близко друг другу, что их кроны так плотно переплелись между собой? - Кальн покачал головой, продолжая смотреть в одну точку, а воин лишь тяжело вздохнул и продолжил. – Есть легенда, которая говорит, что много лет назад тут простиралась степь, в которой жили кочевые племена пастухов и коневодов. И вот, в одном таком племени родился омега, и был он настолько красив, что даже сам Раккой явился в мир смертных, чтобы увидеть его, когда он подрос и стал юношей. Не только внешность омеги была прекрасна, но и его чистая душа и доброе сердце. Несмотря на то, что юноша выглядел очень хрупким и тонким, он был сыном степей, а потому был ловок и силен в охоте. Особенно в стрельбе из лука, - Дэнар скосил взгляд на лучника и удовлетворенно отметил, что губы омеги едва дрогнули. – Свободолюбивый, энергичный, его волосы были светло-рыжие, непослушные, даже степной ветер не мог их усмирить.

- Мне кажется, или ты поменял текст? – спросил Кальн, не поднимая глаз. – Я точно помню, что он был черноволосым, и его дар был в пении, никак не в охоте.

- Это у вас на Севере такая трактовка, а у нас он был рыжим, вредным, но безумно красивым и одаренным свыше, - невозмутимо возразил альфа. Кальн не выдержал и улыбнулся. Почему-то эта неуклюжая аналогия немного подняла его настроение, и теперь Кальн внимательно слушал альфу. – Так вот, как только Раккой увидел его прекрасные зеленые, как степная трава, глаза, то в тот же миг влюбился и пленил сердце бога, который создал этот лес, чтобы укрыть омегу от глаз своих братьев.

- Лишь для того, чтобы убить его потом из ревности, когда юноша, истосковавшийся по солнечному свету, выйдет за пределы леса, - подметил Кальн, подняв на Дэнара лукавый взгляд.

- Впервые слышу такую концовку у этой легенды… – Задумчиво произнес Дэнар, нахмурившись. – У нас это всегда была притча о красивой и чистой любви, у которой не было такого сурового и жестокого конца.

- У нас ее всегда рассказывали так, – пожал плечами Кальн. – Мы многое позаимствовали у северян, в том числе и легенды, а там, знаешь ли, довольно жестокие нравы. Да и нашу Серую скалу нельзя назвать благодатной, там легенды рассказывались больше с той целью, чтобы предупредить и даже напугать, а не для создания сентиментального настроения. У нас считалось, что богов нужно бояться, не злоупотреблять их милостью и не привлекать излишнего внимания, как это сделал тот-юноша-омега. Правда, у нашей истории тоже есть продолжение, хотя оно не особо отличается от вашей, разве что, у вас он умер от старости. Нам рассказывали, что после того, как ярость прошла, Раккой раскаялся и пролил свои слезы над степью, а там, где упала слеза, вырастал черный цветок, символизирующий вечный траур бога по своей земной любви. Кажется, даже созвездие какое-то именем этого паренька назвали…

Лучник замолчал, когда встретился взглядом с альфой. Дэнар смотрел на него с улыбкой и, казалось, с подобием умиления. Лучник не сразу понял, чему так радовался воин, лишь смутился и едва заметно покраснел.

- Ну, вот, ты больше не злишься, – тихо сказал Дэнар. Омега лишь несколько раз моргнул, понимая, что его раздражение действительно куда-то ушло. – Кальн, давай будем с тобой разговаривать, как раньше. Спорить, обсуждать, рассказывать… Обещаю, я не буду затрагивать темы, которые тебе будут неприятны.

- Хорошо, - после недолгих раздумий кивнул омега. Как ни крути, он скучал по их непринужденным дружеским разговорам, но первым предложить перемирие ему не позволяла его треклятая гордость. В этот момент омеге показалось, что даже дышать стало легче. Желая увести разговор в другое русло, Кальн спросил: – Скажи, ты был когда-нибудь в Шварцблюме?

- Да, - кивнул довольный воин, который даже не старался скрыть радости. - Я жил там до шестнадцати лет. И да, я видел те самые черные цветы своими глазами. Незабываемое зрелище, если честно.

- И это правда, что они цветут зимой? – удивленно поинтересовался омега.

- Сам все увидишь, – тепло улыбнулся воин. – Я тебе их покажу.

- Интересно как? - Фыркнул Кальн. – Если учесть, что через месяц мы уже уедем из Шварцблюма, а все то время, что мы проведем здесь, то ни разу не сможем покинуть стены замка. К тому же, я уверен, что это не более, чем глупая сказка. Цветы в снегу не растут.