— Небольшого размера. По всей вероятности, его оставила женщина в туфлях на высоких каблуках, что большая редкость для здешней глубинки. С этим парнем был кто-то еще?

— Его убийца, — ответила Сонора.

За глаза все сотрудники отдела величали сержанта Крика «бульдогом».

Подозвав Сонору пальцем, он скрестил на бочкообразной груди свои руки, напоминавшие огромные окорока, и застыл почти в позе Будды, прислонившись к темно-синему полицейскому «доджу-аэриз». Сержант не производил впечатления довольного жизнью человека. Он был похож скорее на боксера в отставке, а его свекольная физиономия, щедро усеянная следами многочисленных швов, оставляла гнетущее впечатление. Можно было подумать, что когда-то этого человека от всей души отделали лопатой прямо по лицу. Ходили слухи, что сержант Крик, если был свободен по воскресеньям, помогал в детском приюте при церкви. Люди, знавшие его, удивлялись, как он умудрялся при этом не напугать детей до смерти.

«Ослабь узел галстука, — по привычке подумала Сонора, — тогда появятся и шансы на успех».

— Расскажи, Блэйр, что тебе удалось выведать у потерпевшего перед смертью.

Голос сержанта полностью соответствовал его комплекции. Он был густым и даже — если сержант прилагал к этому определенные усилия — довольно приятным. В свободное от работы время Крик пел в квартете с сотрудниками парикмахерской.

Сонора оперлась на плечо Сэма и доложила:

— Убийцей была женщина, блондинка, возможно, с карими глазами. Молодая, двадцати пяти — тридцати лет, с Дэниелсом встретилась только прошлым вечером. Брат потерпевшего сообщил, что последний раз видел его направляющимся в бар «У Кухо». Кстати, машина, на которой он туда поехал, принадлежит брату.

— Брат дал ему свою машину, но сам с ним не поехал? Мне это не нравится.

— Послушайте, сержант, — усмехнулся Сэм, отступив на шаг. — Я знавал ребят, которые готовы были замочить своих братьев за что угодно, но только не за то, что те одолжили у них машину.

— Терри обнаружила след и сейчас готовит слепок, — продолжила Сонора.

— Годится. — Крик сморщил кончик носа. — «У Кухо», говоришь? Не слишком подходящее название для бара.

— Да, сэр.

— Делароса?

Сэм выпрямился и начал докладывать:

— Погибший был раздет и прикован наручниками к рулю автомобиля.

— Ты уверен, что он был раздет?

— Так мне сказали ребята, которые вытаскивали его из этой жаровни. И потом я говорил с Микки — он не нашел никаких следов ткани на обгоревшем сиденье. Ни пряжки от ремня, ни металлических колец, ни расплавившейся подошвы. Я не знаю, где этот парень оставил свою одежду. Во всяком случае, в машине ее не было.

— Любопытно. Продолжай.

— Около машины обнаружены остатки веревки. Микки полагает, что убийца сначала привязала Дэниелса к рулю, а потом, обернув вокруг него веревку или что-нибудь в этом роде, отошла от машины и подожгла фитиль. Похоже, что она облила парня бензином, который, вероятнее всего, откачала из топливного бака. Микки нашел также маленький металлический слиток небольшого размера, по форме напоминающий ключ.

— От сейфа? Или от ящика стола?

Сэм пожал плечами:

— Все возможно.

— Ключи от машины удалось найти? — поинтересовался Крик.

— Пока нет. Но машина еще не остыла, в ней полно еще всяких раскаленных деталей и обугленного мусора. Возможно, ключи где-то внутри, но не на обычном месте.

Сонора посмотрела на Сэма:

— Она вряд ли оставила бы ключи в замке зажигания, рядом с сиденьем водителя. Потому что, даже будучи прикованным наручниками, Дэниелс мог включить мотор.

Сэм кивнул в знак согласия:

— Итак, она приковывает его к рулю, обматывает веревку вокруг пояса и обливает парня бензином. Чтобы не поджечь себя, отходит от машины на шесть футов, открывает окна, чтобы обеспечить доступ кислорода внутрь кабины, и поджигает конец фитиля. Прикованный к рулю Дэниелс с ужасом наблюдает, как пламя постепенно приближается к нему. Потом — взрыв, и машина превращается в один сплошной факел.

Сонора почесала щеку.

— Обнаружен след небольшого размера, принадлежащий женщине в туфлях на высоких каблуках. Где она могла ходить в этих туфлях? И как быстро могла в них передвигаться?

— Возможно, она впоследствии переодела их, — предположил Сэм.

Сонора с ним согласилась:

— Важно узнать, где был припаркован ее автомобиль. Надо бы обшарить весь парк и опросить окрестных жителей.

Крик утвердительно кивнул головой:

— Я уже опросил местных полицейских, а также патрульных на дорогах.

— Удалось найти свидетелей?

— Ни одного. Полученный вызов был анонимный, звонили из телефона-автомата, установленного у главного входа в парк.

— Звонил мужчина или женщина? — спросила Сонора.

— Мужчина. — Крик посмотрел сперва на нее, потом на Сэма, затем помял мочку уха и продолжил: — Вы получите мощное подкрепление. Я займусь опросом свидетелей здесь, а вы отправляйтесь в этот бар. Похоже, Дэниелс подцепил ее именно там.

Сонора облизала губы.

— Ну да, конечно. А потом ты сообщишь нам, что основной мотив убийства заключался в том, что на Дэниелсе были слишком тесные джинсы и незастегнутая рубашка.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Кто кого подцепил, сержант? Эта женщина заранее подготовила наручники, веревку и, как я полагаю, спрятала неподалеку машину. Речь ведь идет не об изнасиловании и последующей мести, не так ли? Эта женщина готовилась к убийству. Она охотилась за Дэниелсом.

Сонору передернуло. Это проснулась ее застарелая язва, ознаменовав свое пробуждение знакомой болью, говорящей не столько о позывах голода, сколько об обострении болезни.

Сонора посмотрела на Сэма:

— Я оставлю свою машину здесь, и мы поедем на твоей, хорошо?

Сэм вытащил из куртки пачку плиточного табака «Ред Мэн», отщепил от нее кусочек и засунул его за щеку.

— Когда ты так делаешь, — сказала ему Сонора, — у тебя все лицо перекашивается. Как будто рак щеки.

Плюхнувшись на водительское сиденье, Сэм снова порылся в кармане и достал оттуда помятый бумажно-целлофановый цилиндрик с изображением ягод клубники.

— Подкорми-ка свою язву, — буркнул он, протянув пакет Соноре.

— Чем меньше я ем, тем хуже себя чувствую, а чем хуже я себя чувствую, тем меньше хочу есть.

— Ладно, кончай трепаться, ешь.

Сэм включил зажигание и, развернувшись, направил машину к выезду из парка.

Распечатав пачку, Сонора достала из нее сушеную фруктовую пластинку и свернула ее трубочкой.

— И давно ты балуешься сладостями? — спросила она у Сэма.

— Я держу эти лепешки для Анни, они ей жутко нравятся. Может быть, мне удастся помочь ей хотя бы немного набрать вес.

— Когда я ее видела в прошлый раз, мне показалось, что она поправилась на фунт-другой. Кажется, это было недели две назад?

Хотя Сэм и не улыбнулся, глаза его заметно потеплели — он был признателен Соноре за эти слова. Анни в свои семь лет выглядела чересчур маленькой и слишком худенькой, что очень беспокоило ее отца. Через месяц после того как она начала ходить в детский сад, врачи обнаружили у нее белокровие. И примерно в это же время Сэму поручили вести какое-то особое расследование, о котором он рассказывал Соноре крайне неохотно и только тогда, когда был изрядно пьян. Он не захотел подыгрывать какой-то важной шишке, в результате чего на его карьере был поставлен крест, и он надолго застрял в одном и том же звании. И если бы за него не заступился сержант Крик, Сэма вообще бы вышибли со службы.

— Ну как там Анни?

— Быстро устает. Шелл очень тревожится за нее, да и я тоже. Она все время худеет, а уровень белокровия непрерывно растет. — Сэм выплюнул табачную жвачку в окно. — Маленькой девочке не к лицу такие темные круги под глазами.

Сонора внимательно посмотрела на своего напарника и заметила новые морщины на его изможденном лице. В последние два года на Сэма свалилась куча проблем — как на службе, так и дома, в связи с болезнью дочери.