Чем отчетливей слышался шум, тем сложнее им было идти. Река все расширялась. Тропинка, которая их вела, делалась уже. Потом ноги стали скользить. Пару раз они чуть не сорвались в бурлящую реку, но им удалось удержаться.

Илана не думала, что ее ждет впереди. Она просто шла.

Гул был такой, что хотелось закрыть уши. Вода бурлила и пенилась, падая вниз. Если Ливтрасир, решив найти водопад, полагал обнаружить какой-то проход, то ошибся.

– Что там, внизу?

– Камни.

Илана не знала, как она сумела не только задать вопрос, но и добиться ответа. Расслышать хоть что-то сквозь грохот воды было просто нельзя.

– Возвращаемся?

– Да.

Утверждать, что она уловила ответ, как волшебница, было нелепо. Илана его поняла, потому что маг, взяв ее за руку, повел назад по тропинке.

Они не прошли и десятка шагов, как скала, по которой они пробирались назад, содрогнулась и стала тихонько пульсировать. Камень, на котором стояла Илана, стронулся с места и сорвался вниз. При свете она смогла бы понять, что случилось, и отпрянуть в сторону до того, как он упал. Но пещерный мрак, голод, усталость давно притупили реакцию. Нога ушла вниз, заставив ее потерять равновесие.

Новый толчок был ничуть не сильнее, но стал роковым. Ливтрасир, попытавшись ее удержать, не сумел закрепиться на скользкой тропинке, и оба они соскользнули в бурлящую воду. Еще не успев осознать, что случилось, они погрузись в шумящий поток и ушли вниз, на дно.

Их крутило, как щепки, всплыть не было сил. Но, уже наглотавшись воды, оба вдруг ощутили, что больше не тонут, а падают вниз. Вдохнув в легкие воздух, неведомо как оказавшийся под сумасшедшей рекой, они снова ушли в воду. Она была не такая, как там, наверху, а спокойная. Даже чуть затхлая…

Под водопадом, летящим вниз, было пустое пространство. Обрыв, по которому мчалась вода, уходил вперед, словно большой навесной мост. Внизу, между черной стеною подводной скалы и потоком, летящим вниз, тоже скопилась вода, создав мелкое «озеро» глубиной в рост человека.

Вынырнув, они не сразу пришли в себя. Потом, немного опомнившись, поплыли прямо к скале. Среди странной светящейся плесени, чем-то похожей на мох, темнел новый проход.

Разговора об отдыхе не было. Выбравшись, оба пошли вперед, словно какая-то сила толкала их вглубь.

Монстр, блестя чешуей цвета ртути, игриво качался на белой сети, изукрашенной множеством ярких огней. Их знакомый «паук» или новая, очень похожая, гадость из жутких глубин? Вздрогнув, Илана остановилась и тихо осела на пол. Бороться не было сил, бежать – тоже.

Наглый «паук» с клешнями и хвостом был доволен их встречей. Он к ней хорошо подготовился. Сплел паутину, завесив туманными нитями стены, и закрыл проход. Даже пол перед ними теперь устилал ковер, свитый чудовищем. Шаг – и они, точно мухи, прилипнут к сверкающим капелькам-искрам.

Глядя на «паука», шевелившего жвалами, Илана была готова поклясться, что эта ползучая дрянь улыбается. Тварь оказалась и умной, и хитрой. Отступать им было некуда.

Илана думала, что спутник снимет свой камень и выпустит луч. Или скроет их странной завесой. Но в этот раз Ливтрасир не спешил. Он стоял, глядя прямо в большие глаза «паука», отражаясь в них, как в гроздьях мелких зеркал, а потом пошел прямо к чудовищу. Оно, заметив противника, вздрогнуло, зашевелило усами, задвигало лапами и стало быстро спускаться. Блестящая «нить» толщиною в два пальца, которою тварь выпускала из гладкого брюха, покрытого множеством светлых ворсинок, держала ее на весу, не давая упасть.

Когда это создание темных глубин прекратило спуск и замерло рядом с лицом Ливтрасира, он вытянул руку и осторожно коснулся одной из клешней, устремленных к нему. Существо содрогнулось и заколыхалось, как студень, от кончиков лап до последних суставов хвоста с большим жалом. Оно не спешило напасть. Ливтрасир, продолжая поглаживать лапу с ужасной клешней, осторожно коснулся пугающей морды, заставив «насекомое» снова отпрянуть.

Атака была неожиданной и страшной. Тварь, просияв серебристым огнем, опустила передние лапы в ладони мужчины и, утратив прежнюю форму, стала сливаться с ним. Илана еле сдержала крик, видя, как пальцы, ладони, запястья, потом локти, плечи, торс, шея и голова Ливтрасира теряют привычную плотность, наполнившись светом и серебром живой ртути, создавшей чудовище. Монстр заполнял собой тело волшебника, словно стеклянный сосуд, предназначенный для его нужд и потребностей.

«Сеть», покрывавшая стены пещеры, утратила плотность, распалась на множество мелких подвижных клубков. Потом она поплыла и окутала мага снаружи белесым туманом, укрыв жуткий внутренний блеск пораженного тела. Кокон мерно «дымился», клубясь и пульсируя, не позволяя увидеть того, что творится внутри. Потом блеклый туман начал таять, сливаясь с пещерною тьмой, слой за слоем спадая с опутанной жертвы.

Илана закрыла глаза. Смотреть на то, что скрыто под сетью тонких тугих оболочек, опутавших спутника, не было сил. Тело сковывал ужас. Она не могла с ним бороться. Принять и подчиниться, впустив в себя – тоже. Смирение было мучительно и неприемлемо, сопротивление внушало страх и протест. Илана словно повисла на тонкой неведомой нити, на грани сна и сознания, не в силах сделать свой выбор. И эта беспомощность вызвала резкий прилив тошноты, омерзения, злобы. Такая Илана была недостойна сочувствия и понимания. Она вообще не должна была жить…

Темно-синяя вспышка огня была мощной, она ослепила. Закрытые веки не помешали Илане увидеть цвет пламени. Оно ударило из центра страшного кокона, уничтожая куски «паутины», скользнуло по спутанным «нитям» и с гулом рванулось вперед, в незнакомый немой коридор.

– Хватит плакать, все кончилось, – тихо сказал кто-то рядом. – Вставай. Мы и так слишком долго бродили здесь. Пора вернуться домой.

– Не пойду… Вообще… Никуда… Я останусь здесь, – не открывая глаз, с большим трудом прошептала Илана.

А может, просто подумала.

– Можешь вообще не идти, – прозвучал непонятный ответ.

А потом кто-то взял ее на руки и понес. Она не стала бороться, почувствовав тепло, заботу, давно позабытый покой.