Он выслушивает все это молча, не шелохнувшись. Его лицо, невыразительное, как стена, приобрело признаки жизни, когда я упомянул о колье, и я забеспокоился, не уронит ли он сигару снова.

— Вы лжете! — восклицает он со сжатыми кулаками.

— Ожерелье у меня, мистер Серф. Конечно, мы не имели права брать его оттуда. Но я все время стараюсь держать вас вне этой истории и вне подозрений полиции. Вы мой клиент, и я выполняю данное вам обещание: держу ваше имя в тайне. Но все зависит от того, как долго продлится розыск миссис Серф.

Он снова садится и внимательно всматривается в меня. Нехороший огонек загорается в его глазах. Однако он продолжает хранить молчание.

Я продолжаю:

— Чтобы скрыть следы, совершается еще одно убийство: Ледбреттер, тот тип, что обнаружил труп Даны, убит сегодня утром. Либо он присутствовал при убийстве, либо знал убийцу. А скорее всего, он решил заняться шантажом и сам был убит.

Неожиданно Серф делает резкий жест рукой, так что пепел сигары сыплется на пол.

— Я, наверное, сошел с ума, когда обратился к вам, — цедит он сквозь зубы. — Но я не позволю втянуть меня в это дело. Понимаете? Вы меня преследуете потому, что, видите ли, убита какая-то девчонка…

— Дана Дэвис убита потому, что вы поручили ей следить за вашей женой. Если бы не это, девушка была бы жива. И вы разделяете со мной ответственность за все это!

Он смотрит на меня и что-то бормочет, но вся его ярость выливается в бешеные удары кулаком по подлокотнику кресла.

— Я не желаю принимать на себя эту ответственность!

— Если я пойду в полицию, вам придется отвечать за это.

Он проводит языком по сухим губам, долго пялится на носки своих ботинок, потом говорит почти нормальным тоном:

— Слушайте, Мэллой, устройте так, чтобы я не был замешан в этой истории. Мне надо подумать о будущем своей дочери…

— Тогда поговорим о миссис Серф! Где она?

Он бросает на меня ядовитый взгляд.

— Вы только что сказали, что разговаривали с ней. Почему же вы обращаетесь ко мне?

— Наш разговор был прерван. Я проследил ее до ночной коробки «Звезда». Там она пряталась. Она вернулась домой?

Он качает головой.

— Вы знаете, где она может находиться?

— Нет.

— У вас есть какие-нибудь соображения, где она может находиться?

— Нет. — Он начал успокаиваться, лицо его приняло обычное выражение. — Она провела всю ночь в этой… коробке?

— Да. Она сообщила Бенвистеру, хозяину коробки, что ей угрожают, и попросила убежища. Она предлагала за услуги ожерелье, но Бенвистер, не получив его, выставил ее вон.

— Это фантастично! — Он встает. — Кто этот человек, который ей угрожал?

— Неизвестно… Скорее всего тот, кто шантажировал ее.

Он стал ходить по комнате взад и вперед, словно раздумывая о чем-то, потом останавливается и смотрит на меня.

— Вы думаете, что это она убила ту девушку?

Я выдаю неопределенную улыбку.

— Нет. Дана и Ледбреттер были убиты с расстояния примерно в двадцать шагов. Пулей из пистолета сорок пятого калибра. А с такой дистанции женщина вряд ли смогла бы это сделать. Но не исключено, что полиция пришьет это дело ей.

— Я сумасшедший, что женился на ней, — говорит он, ломая пальцы. — Постарайтесь вытащить меня из всего этого, Мэллой, мне надо заняться дочерью. Я понимаю, что показал себя не слишком рассудительным, но что делать, она меня увлекла. Если я могу что-то сделать для вас, то обязательно сделаю. Только устройте так, чтобы ни полиция, ни газеты не узнали о моей причастности к делу.

— Я постараюсь, но мне необходимо найти миссис Серф. Есть ли возможность лишить ее средств к существованию? Если бы вы закрыли ее счет в банке, она вынуждена была бы вернуться…

— Это я могу сделать и сделаю рано утром.

Я встаю.

— Уже поздно. Я теперь очень долго не побеспокою вас. Еще одна вещь: мой чек.

Он размышляет некоторое время, потом подходит к столу и заполняет чек.

— Вот, — он протягивает мне розовую бумажку. — Вытащите меня из ямы, и я готов заплатить.

Я засовываю чек в карман.

— Если я вас не вытащу, то верну деньги, — говорю я, подходя к дверям. Потом останавливаюсь. — Сколько времени Миле служит у вас?

— Миле? Почему вы спрашиваете? Он что, тоже замешан в этом деле?

— Я не знаю. Но есть сведения, что он живет на широкую ногу. Вот я и подумал, не он ли шантажирует миссис Серф.

— Миле? — он трет широкий лоб, не спуская с меня глаз. — Я ничего про него не знаю. Он служит у меня около месяца. Это Франклин, дворецкий, рекомендовал мне его. Вы хотите с ним поговорить?

— Нет, не теперь. Я сперва должен побольше узнать о грязных делах Милса. Оставьте его мне. Если вам станет известно что-либо о миссис Серф, дайте мне знать.

Он отвечает «да» и, когда я уже закрываю дверь кабинета, добавляет:

— Я жалею о том, что так вел себя, Мэллой, и знайте, что я приложу все усилия, чтобы помочь вам.

Я уверяю его, что буду продолжать заниматься его делом.

Он меняется на глазах, снижает тон и уже не горит желанием немедленно выставить меня вон. Но я знаю, что он поступает так из необходимости, а не оттого, что вдруг воспылал любовью ко мне.

Я оставляю его стоящим у камина с потухшей сигарой. Дворецкий Франклин ждет меня на другом конце коридора. Едва только я выхожу из кабинета, он направляется ко мне.

— Мисс Натали хочет вас видеть, сэр, — говорит он своим безразличным тоном. — Если вам угодно, следуйте за мной.

Такого трюка я не ожидал, но следую за дворецким, который опять ведет меня по длинному коридору. Открыв дверь, он объявляет ледяным тоном:

— Мистер Мэллой, мисс, — потом отодвигается, чтобы дать мне возможность пройти в большую комнату, освещенную единственной лампой.

Натали Серф полулежит на подушках. На ней черная пижама, расшитая черными лилиями. Черные волосы разметались по подушке, а черные глаза так же, как в день нашей первой встречи, сверлят меня, и у меня снова появляется ощущение, что она может легко сосчитать монеты в моем кармане.

Я подхожу к кровати. Она дожидается, пока Франклин закроет за собой дверь и стук его каблуков затихнет вдали, потом спрашивает тихим жестким голосом:

— Вы ее нашли?

— Еще нет, — я качаю головой.

— Вы пробовали в «Звезде»?

— Думаете, что она там?

Она резко встряхивает головой.

— Там или у Беркли. У нее нет другого места спрятаться.

— Почему вы в этом так уверены?

Легкая гримаса поднимает уголки ее губ.

— Я ее знаю. Она в тяжелом положении, не так ли? — В ее черных глазах светится радость. — Ей некуда идти, кроме как в «Звезду» или к Беркли.

— А что заставляет вас думать, что она попала в трудное положение?

— Она убила вашего агента.

— Я не совсем уверен, что это сделала она… Что заставляет вас думать так?

— Она взяла с собой пистолет.

— Какой пистолет?

Она небрежно жмет плечами.

— Какая разница? Всю последнюю неделю она упражнялась в стрельбе в клубе на Лонг-бич.

— Откуда вам это известно?

Ее черные глаза больше не смотрят на меня.

— Я заставляла следить за ней… С того момента, как она появилась в нашем доме.

Я думаю, уж не Миле ли занимался этим делом.

— Если женщина упражняется в стрельбе из пистолета, это не значит, что она может убить человека.

— Почему же она прячется? Почему не возвращается сюда? Должно случиться нечто исключительное, чтобы она не вернулась к тому, что дал ей отец.

— У нее могут быть и другие основания. Что вы знаете о Беркли?

Новая гримаса на лице.

— Это ее любовник. Она все время ходила к нему.

— Ее шантажировали, это вы знаете?

— Я в это не верю.

— Ваш отец верит.

— Он хочет найти ей оправдание… А она транжирит деньги на любовников.

— Что ж, хорошо. Я снова навещу мистера Беркли.

— Вы его уже видели? — Она морщит брови.

— Я делаю свою работу, мисс. Ваш отец в курсе отношений своей жены и Беркли?