Ожидание оказалось недолгим, хотя по ощущениям Тора оно длилось целую вечность. Ветер завывал все громче и яростнее. Вершина башни скрылась в туманной пелене. Близилось утро.

Наконец ворон вернулся, но почему-то не стал опускаться на руки Урд, а завис над всадниками в воздухе, сопротивляясь ветру. Жрица снова запрокинула голову, ее глаза остекленели, губы начали двигаться, но Тор не слышал ее слов — их тут же подхватывал ветер и уносил прочь.

— Урд?

— Шесть… — прошептала она. — Во дворе… шесть лошадей… На стенах… никого нет.

— Откуда тебе это известно?

Вопрос был совершенно излишним, ведь Тор знал ответ, к тому же ему не хотелось говорить об этом. Общение с воронами пугало его.

— Есть… еще. — Женщина закрыла глаза, и страшное напряжение, сковывавшее ее тело, отступило.

Тор посмотрел на небо. Тучи стали еще темнее. Ворон улетел прочь.

— Они едут сюда, — уже спокойнее продолжила Урд. — Бьерн и его солдаты. Их много. Около пятидесяти. И они скачут очень быстро.

Подумав немного, Тор покачал головой.

— Это невозможно. Свериг не мог успеть…

— Значит, они выехали раньше! — перебила его Урд, поглаживая посиневшее запястье. — Может, ярл считает необходимым вернуть нас. Или что-то произошло. Откуда мне знать? Что бы ни говорили, они скоро будут здесь!

Тор не стал напоминать ей о том, что она сама совсем недавно призывала его к осторожности. Если Урд сказала правду, то времени оставалось мало. Хотя приближавшаяся гроза могла задержать Бьерна и его солдат в пути… Наверное, стоит использовать бурю. Тор уже пару раз призывал гром и молнию, но еще никогда не делал этого сознательно. Может, просто нужно захотеть? Мысль об этом показалась ему настолько наивной, что Тор улыбнулся.

Но в этот момент над морем прогремел первый раскат грома, а затем полыхнула зарница, залившая темные тучи багровым светом. Ветер завыл, да так, словно в нем спряталась стая волков. И вновь раскат грома — еще сильнее, еще ближе. Тор призвал бурю, и буря пришла. Урд заглянула ему в глаза. Теперь на ее лице не было даже следа гнева и беспокойства, лишь решимость. Тор поскакал вперед.

Это была настоящая гонка. Лошади устали, но старались из всех сил, словно чувствовали, что слишком многое поставлено на кон. Буря усиливалась с каждой минутой. Последнюю сотню метров Тор проскакал почти вслепую, так как руины поглотила тьма, опустившаяся на мир. Открытые ворота нашел не он, а его лошадь, стремившаяся поскорее спрятаться от грозы. И вот копыта застучали уже не по крошеву льда, перемешанного с грязью, а по древним камням. Тут буря выла не так громко и уже слышалось эхо конского топота, отражавшееся от невидимых стен.

Проскакав еще немного, Тор остановил лошадь и спешился. Кобылка устало фыркнула и, переминаясь с ноги на ногу, потянулась мордой к Тору, чтобы потереться об него носом. Когда хозяин инстинктивно уклонился от прикосновения, она разочарованно заржала и куснула его за руку.

Вскоре Тора догнали Урд и оба эйнхерия. Их накидки вымокли, а конь Урд настолько был измотан, что чуть не упал, когда она спрыгнула с его спины. За воротами загремело, и вспышка молнии осветила огромный каменный зал. Тор увидел, что они тут одни.

— Разделимся, — предложила Урд. — Этот крысятник слишком большой, чтобы обыскивать его вместе, а времени у нас мало.

В чем-то она была права, но Тор решительно покачал головой.

— Останься здесь и присмотри за лошадьми.

— Но я…

— Ты предупредишь нас, если появятся Бьерн и остальные, — продолжил Тор, а затем повернулся к воинам: — Ты пойдешь налево, а ты — направо. Если найдете этих сволочей, убейте их. А детей отведите к Урд.

Не дав никому сказать и слова, он развернулся и побежал к лестнице, по обе стороны которой стояли изваяния волков. По дороге Тор сбросил накидку — она вымокла до нитки и, отяжелев от воды, замедляла движения. Перевязь он тоже снял, ладонь сама легла на рукоять молота.

Прыгая через две ступеньки, Тор побежал вверх по лестнице и вскоре очутился в длинном полуразрушенном коридоре, по бокам которого тянулось множество дверей. Впереди, в черном прямоугольнике окна, чернело небо, на котором вспыхивали молнии. Тор остановился. Если идти на ощупь, то он легко заблудится в этом лабиринте коридоров и пустых залов. Крепость была настолько огромна, что в ней потерялась бы целая армия… Чем бесцельно бегать туда-сюда, лучше постоять и подумать. Здание было не только большим, но и неуютным, а люди эзенгардского ярла приехали сюда ночью. Если они не изучили руины вдоль и поперек, вряд ли они станут заходить далеко, иначе можно заблудиться. Так что наверняка дети где-то неподалеку от входа.

Злясь на самого себя за подобную нерасторопность, Тор чувствовал, что скоро найдет похитителей. Тем не менее, вернувшись в коридор, он не стал сразу спускаться по лестнице, а остановился у каменного парапета. Было очень темно, и только вспышки молний временами взрезали небеса за узкими окнами, но постоянная смена яркого света и непроглядной тьмы мешала толком рассмотреть все вокруг. Тор увидел, насколько громаден центральный зал на первом этаже — даже больше, чем некоторые из крепостей, в которых ему довелось побывать. Когда тут жили люди, любой, кто оказывался в этих стенах, вероятно, чувствовал себя крохотным и незначительным. Есть ли способ лучше, чтобы доказать всем свою власть?

Тор нахмурился, удивившись подобным мыслям. Может, они и соответствовали месту, но никак не времени. Да и вообще… его ли это мысли? Копошение чего-то чуждого в его сознании становилось все более явственным, и, хотя Тор не бывал тут раньше, он вдруг понял, какое зрелище открылось бы его взору, будь тут светлее. Это ощущение само по себе было довольно страшным, но, мало того, теперь он еще начал слышать какие-то звуки: голоса, обрывки музыки, смех, чьи-то громкие крики, стук множества кованых ботинок о каменный пол… и далекое эхо горна, звавшего в бой, на войну, которая никогда не кончится. Стены вокруг шептали слова древних легенд, нити судеб перепутались, словно ткань времен порвалась и далекое прошлое смешалось с настоящим…

Все дело было в этой башне. Тут невероятно сильно чувствовалось присутствие древней магии, сильнее, чем где-либо еще в мире. И Тор знал, что это он пробудил ее. Он впервые сознательно воспользовался даром, предложенным ему демоном, богом-лжецом. Он призвал бурю, но вместе с тем пробудил и что-то древнее, страшное, что лучше было оставить в сладкой дреме.

Что-то стукнуло — может быть, переступила с ноги на ногу лошадь, — и этот звук вернул Тора к реальности. Помотав головой, он отогнал от себя призраков прошлого и бросился бежать вниз по лестнице.

— Ну уж нет! — прошептал он. — Так просто я вам не дамся!

Конечно же, ответа не последовало.

Урд не выполнила его приказ и не стала присматривать за лошадьми. Собственно, Тор не очень-то и рассчитывал на это. Наверное, жена оказалась умнее его и сразу обдумала все варианты, прежде чем бежать вперед сломя голову. Но куда она направилась?

Тор нерешительно оглянулся. Слева виднелась дверь с изображением дерева Иггдрасиль, а за ней находился зал, где он впервые встретился со злым духом этого места. Тору было неприятно даже подумать о том, чтобы идти туда опять. С другой стороны, скорее всего, именно там и начала свои поиски Урд, поэтому стоило двигаться в другом направлении. За лестницей с изваяниями оказалась еще одна дверь, роскошно украшенная резьбой. Правда, тут уже было изображено не Мировое Дерево, а большой, свернувшийся кольцами змей [23]с огромным ртом, который готов был проглотить любого смертного, осмелившегося войти в следующий зал.

Несмотря на то что нужно было торопиться, Тор залюбовался этим произведением искусства, как вдруг увидел какой-то след на полу. Наверное, тут прошла Урд или один из эйнхериев. Ему, конечно, стоило бы прислушаться к внутреннему голосу и поискать другую дверь — их тут было немало, — но Тор почему-то вошел в открытую пасть Змея Мидгарда. Он протянул руку вперед, собираясь продвигаться на ощупь, но в этом не было необходимости. Очередная молния осветила и зал, и еще одну дверь, и комнату за ней. Логика подсказывала, что он не найдет там ничего, что укрылось бы от взора Урд или эйнхерия, но Тор не останавливался, подстегиваемый беззвучным шепотом в глубине своего сознания.