— А что, кто-то им еще, кроме меня, интересуется?

— Я однажды получал запрос от одного молодого человека, мда. А самое удивительное, его запрос тоже был связан с оффшорной компанией, о которой вы сейчас упомянули.

Марта оцепенела от сказанного. Ей показалось, что все ее тело с ног до головы пронзила горячая волна.

— Какой молодой человек? — наконец произнесла она.

— Этого я вам сказать не могу, уважаемая. Он мой клиент!

— Прошу вас!

— Марта, — остановил ее детектив, — поставьте себя на место моего клиента. Как бы вы отнеслись к тому, что я раскрываю кому-то детали нашего с вами общения?

— Я не кто-то! — воскликнула женщина. — Я Марта Трегуна! И скорее памятник вынудят заговорить, чем меня. Так что можете не беспокоиться.

— Вопрос не столько в беспокойстве, сколько в принципе.

— Его… — голос Марты едва не пропал от волнения. — Его зовут Крис?

— Я не должен отвечать на этот вопрос, но исключительно из уважения к вам — нет, его зовут не Крис.

— Вы знаете, где он живет?

— Мэм, прошу вас, вы перегибаете палку и, уверен, прекрасно это осознаете.

Марта непослушными пальцами открыла сумочку, достала мобильный, зашла в свою электронную почту и отыскала то странное письмо, которое когда-то получила от анонимного отправителя. Она открыла вложение с координатами и сунула телефон под нос детективу:

— Он отсюда? Умоляю, скажите!

— Я не знаю! — повысил голос детектив. — Он не говорил мне, откуда приехал!

— Хорошо, хорошо, — рассеянно бормотала Марта, снова уткнувшись в телефон, — сейчас, сейчас, буквально секундочку. Ага, вот!

И она вновь ткнула детективу в лицо экраном своего мобильного, на котором виднелась фотография младшего внука. С мольбой во взгляде Марта спросила: «Он?»

Детектив всем своим телом попытался отвернуться от телефона, но это было нелегко, так как кресло, в котором находился мужчина, стояло вплотную к стене. «Да что это за детский сад», — произнес он и, словно сделав одолжение, посмотрел на экран. Секунда перед тем, как он открыл рот, чтобы издать звук, показалась Марте тысячелетием… Наконец детектив уверенно сказал:

— Ну нет, это совершенно не он. Довольны?

— Вы уверены? — не унималась Марта. — А если он попытался как-то изменить внешность?

— Уважаемая, я тридцать шесть лет прослужил в разведке. Я даже знаю, что таксист высадил вас не в том месте, где надо было, и до меня вы добрались на трамвайчике. Неужели вы думаете, что я не отличу измененную внешность человека?

— Вы сейчас так говорите, потому что это правда или потому что не хотите раскрывать мне личность своего клиента?

— А вот тут судите сами. А теперь давайте к делу, если оно вас еще интересует.

— Интересует, — Марта понемногу успокаивалась и превращалась в прежнюю невозмутимую даму со стальной выдержкой. — Мистер Альфарт, простите меня. Это было неуместное поведение, я сама такого от себя не ожидала! Мне показалось, что вы говорите о моем внуке, который без вести пропал при крушении своего самолета. Факты фактами, а сердце-то все равно верит, понимаете…

— Понимаю, — сочувствующе кивнул ей детектив.

— Если вы еще согласны мне помочь, то я готова услышать сумму гонорара за поиск информации о Константиносе Георгиу.

— Ну, — выдохнув полную грудь, задумчиво произнес детектив, — поскольку у меня уже есть клиент, поручавший сбор информации об этом гражданине, то думаю, что будет правильным взять с вас какой-то совсем символический гонорар. Я же не буду заново собирать информацию, а просто составлю специально для вас отчет по этому джентльмену.

— А можете рассказать о нем прямо сейчас?

— В принципе, почему бы и нет.

— Отлично! Только вы не ответили насчет гонорара, — сказала Марта.

— Почему же? Ответил. Гонорар символический.

— Одна тысяча евро укладывается в категорию «символический»?

— Заметьте, не я это предложил.

— И тем не менее — укладывается?

— Вполне.

— Тогда я выпишу чек.

Весь обратный путь из Варшавы домой перед Мартой стояла дилемма… Она то и дело доставала мобильный, открывала в электронной почте вложение с координатами, прикидывая, реально ли вообще добраться в это местечко. Обычно ее чутье работало четко, но в этот раз ей никак не удавалось определиться, правду ли сказал детектив о том, что общался по поводу Константиноса Георгиу не с Крисом. С одной стороны, здравый смысл не позволял ей поверить в правдоподобность версии, что выживший после авиакатастрофы Крис инкогнито приехал в Варшаву… В Варшаву? Что за идиотизм! К тому же самому детективу? Глупости… Но, черт возьми, как же хотелось в это поверить. Ведь, с другой стороны, и Константинос Георгиу, и оффшорная компания непосредственно связаны с ее внуком! Да еще и это письмо с координатами, жутко бесившее ее своей непонятностью. Оно же было адресовано именно ей! «Хоть монетку бросай, честное слово», — проворчала про себя Марта, сидя в кресле самолета. Вдруг она улыбнулась самой себе от этой мысли, оглянулась в сторону хвоста самолета и, убедившись, что в кабинку туалета нет очереди, достала из своей сумочки монетку и отстегнула ремень безопасности. Уединившись в кабинке, она почти неслышно сказала сама себе: «Вот что ты творишь, старая ослица?»

Но, недолго думая, она подбросила монетку и, кое-как поймав ее, со шлепком положила на тыльную сторону ладони. «Решка! Стоп… Я ж не загадала, что есть что! Ослица и есть… Решка — значит, еду». Еще один бросок и… Нет, нет, нет! Монетка ударилась о поверхность раковины и побежала по ней, как шарик в рулетке. Тщетно шлепая руками по раковине, чтобы поймать беглянку, Марта только лишь ахнула, когда монетка исчезла в сливном отверстии. «Так тебе и надо, первоклашка хренова», — сказала женщина, глядя в зеркало. Для виду нажав на унитазе кнопку слива и сполоснув в раковине руки, она вышла из туалета и села на свое место. Но Марта Трегуна не останавливается! «Ладно. Если первый, кого я увижу при выходе из самолета, будет женщина, то лечу. Если мужчина — забываю о том письме навсегда. Все». С этой мыслью она прикрыла глаза.

Самолет сел так мягко, что Марта проснулась только от толчка включившихся тормозов. «Что ж, наступает час «икс», — подумалось ей, когда она медленным шагом продвигалась к выходу из самолета. «До свидания! Всего хорошего! Всего доброго, до свидания!» — все громче доносились до нее слова провожавших пассажиров бортпроводников. Вот и Марта попрощалась, а затем, вздохнув от волнения, взглянула на стоявшего в «рукаве» по ту сторону самолета человека в ядовито-салатовом спецжилете.

— Здравствуй, Тереза, — поприветствовала Марта ректора юридической школы Терезу Тодорову, которая разговаривала с подчиненными в кабинете кафедры интеллектуальной собственности.

— Здравствуй, Марта! — весело бросила ей Тереза, оторвавшись от разговора.

— Тереза, — Марта подошла к ней поближе, чтобы коллеги по возможности не слышали их беседы, — есть разговор.

— Э-э-э, хорошо, — напряглась ректор.

— Может, пойдем к тебе в кабинет или в переговорную?

— В кабинете меняют окно, так что пойдем в переговорку. Как взрослые! — подмигнула ей Тереза, и женщины вошли в небольшое простенькое помещение по соседству с кабинетом кафедры.

— Я сразу к делу, — сказала Марта, закрывая за собой дверь. — Смотри, лекции я все отчитала, тесты все оттарабанила. Будь другом, отпусти меня дней так на десять-двенадцать погулять? Что мне тут на кафедре ошиваться…

— Фу-у-ух! — в улыбке закатила глаза Тереза. — А я уж вся такая на измене! Думала, ты сейчас увольняться соберешься!

— Увольняться? — усмехнулась Марта. — Да ты меня отсюда только ногами вперед вынесешь!

— Погулять, говоришь? Да без проблем, звезда! Я сама сколько раз тебе говорила взять перерыв? Ведь не девочка уже! — Тереза замолчала, а потом, расхохотавшись, легонько стукнула ее кулаком в плечо и добавила: — Ой, ну чего я тут заливаю! Ну конечно, девочка!