Шедшая следом Валери вскрикнула, а мадам Камбер рявкнула:

— Убери свои грязные лапы!

Мужик, как ни странно, послушался и даже посторонился, но не удержался и провел тяжелой ладонью уже по плечу мадемуазель Легран.

— Не обращайте внимания, — посоветовала мадам Камбер. — Жак охоч до баб, но разума даже пьяным не теряет.

Внутри было тепло, но не уютно. Пахло потом и не свежей едой. Есть сразу расхотелось. Да им никто и не предлагал.

— Вас отвезут в замок прямо сейчас, — сказала мадам Камбер. — Ее сиятельство прислала за вами карету, — тут она перевела взгляд на Валери и с сомнением покачала головой. — Только не знаю, захочет ли она принять вас обеих.

Кучер оказался маленьким и сонным, а вот лошади и карета — большими и красивыми. Замок был неподалеку от постоялого двора, и они вполне могли дойти до него пешком, но Амели была рада, что им не придется этого делать.

Лакей в синей ливрее распахнул перед ними дверцу кареты с графским гербом. Его не удивило, что их двое. А может быть, и удивило, но он был слишком хорошо вышколен, чтобы это удивление показать.

Через пятнадцать минут карета уже подпрыгивала на булыжной мостовой внутри замковых стен.

— Что я буду делать, если графиня не позволит мне остаться? — Валери дрожала — то ли от холода, то ли от страха. — Не уверена, что эта мадам согласится отвести меня назад. Если это вообще возможно…

Амели не ответила. Она сама уже десять раз пожалела, что решила соблюсти традицию. Все-таки тетушка Розамунда была не так уж не права.

Все тот же лакей снова распахнул дверцу и помог им выйти наружу. Другой лакей с канделябром освещал им путь ко крыльцу.

— Ее сиятельство ждет вас в столовой, — сообщил им, чуть поклонившись, третий лакей.

Амели посмотрела на свою грязную одежду и спросила:

— Можем мы где-то переодеться?

— Не извольте беспокоиться, — лакей склонился еще ниже. — Я провожу вас в спальню.

Судя по всему, им даны были конкретные инструкции.

И только поднимаясь по широкой каменной лестнице, Амели сообразила, что переодеваться ей не во что.

В коридорах горели свечи, но их света хватало только на то, чтобы видны были очертания стен. Внутри замок был совсем другим, ничуть не похожим на тот, по которому они с Фернаном гуляли вчера.

Спальня оказалась просторной и холодной. Кровать в комнате была одна — под ярким балдахином, — но широкая. Если бы у них была возможность выбирать, то Амели предпочла бы встретиться с графиней утром, на свежую голову. Так хотелось сбросить мокрую одежду и нырнуть под мягкое одеяло. И выпить кружку теплого молока перед сном.

— Чего изволит ваша милость? — на пороге появилась невысокая худенькая девушка в полосатом платье с синим лифом. На голове ее был забавный чепчик с оборками.

Девушка растерянно переводила взгляд с Амели на Валери и обратно. Она явно не готова была к появлению сразу двух гостий.

— Мы хотим умыться и переодеться, — объяснять что-либо горничной не имело смысла. — Только у нас нет с собой сменной одежды. Может быть, у вас найдутся два чистых платья?

Девушка еще больше растерялась. Так и не решившись им ответить, она только несколько раз кивнула и испарилась, позволив тяжелой двери медленно и со скрипом закрыться.

— Побежала жаловаться графине? — предположила Амели.

— Что ты! — усмехнулась мадемуазель Легран. — Уверена, горничная не имеет права обращаться к хозяйке — если только та сама ее о чем-то не спросит. Для этого есть слуги более высокого ранга. И дать нам свои платья она тоже не может — мы же гостьи графини. Во всяком случае, ты.

Но Амели было не до разговоров об этикете.

— Если она не принесет нам чистую одежду, я просто лягу спать. Мы с тобой легко поместимся на одной кровати. А если графиня так хочет с нами поговорить, она может придти сюда. Надеюсь, она в состоянии понять, что мы выросли в другой Франции — в свободной, — и все эти титулы для нас ничего не значат?

Валери подивилась ее наивности.

— Как она может это понять? Это мы, читая книжки по истории, имеем хоть какое-то представление о том, как они жили. Они же о нас не знают ничего.

Амели сняла пальто, поплотнее закуталась в шаль и осторожно села на стоявший у окна стул.

Дверь вскоре снова распахнулась.

На пороге вместе с худенькой горничной стояла женщина постарше — тоже в чепце, но в куда более изысканном платье. На саму графиню она похожа не была, но вот на ее личную камеристку — вполне. В руках у горничной в полосатом платье был ворох одежды.

— Ее сиятельство надеется, что ее платья вам подойдут. Здесь также ночные рубашки и панталоны.

Раздеваться при посторонних — пусть и женского пола — Амели не хотелось, но девушка-горничная так жаждала помочь. Тем более, что с корсетом и пышной юбкой разобраться было непросто.

Платье село неплохо, и в другое время Амели с удовольствием повертелась бы в нем перед зеркалом, но усталость и беспокойство не располагали к примерке. Валери же и вовсе только скользнула взглядом по второму платью, но даже не шелохнулась, чтобы снять свое.

— Ее сиятельство примет вас утром, — к их вящей радости сказала камеристка. — Ирэн поможет вам одеться. А сейчас она принесет воды, чтобы вы могли умыться.

И они обе ушли — одна за водой, другая — должно быть, готовить графиню ко сну.

— Интересно, а ванна в замке есть? — за ширмой недалеко от кровати Амели обнаружила таз, стоящий на табурете. — Я читала, что в Средние века это было роскошью.

Валери, наконец, решилась снять пальто и даже коснулась ладонью мягкой ткани ночной рубашки.

— Думаю, графы могли себе это позволить. Только не уверена, что ночью в замке есть горячая вода. Может быть, даже умываться придется холодной.

Амели даже поежилась от этой мысли. Нет, что ни говори, а к удобствам быстро привыкаешь.

Но вода, которую принесла Ирэн, была теплой, и Амели, хоть и без большого удовольствия (кожа от комнатной прохлады сразу покрылась пупырышками), но умылась до пояса, и Валери, краснея, последовала ее примеру. А потом они вымыли ноги, надели рубашки и юркнули в постель.

— У вас не найдется чашки молока? — жалобно спросила Амели — ее желудок урчал от голода.

Через десять минут они пили горячее молоко и ели вкусное рассыпчатое печенье.

Когда они поставили на поднос пустые кружки, Ирэн пожелала им приятных сновидений и задула свечи у кровати.

Амели проснулась от того, что в комнату ворвался свежий утренний воздух — Ирэн всё в том же полосатом платье раздвинула тяжелые шторы и распахнула окно.

Валери была уже на ногах — наверно, поспешила одеться до прихода горничной.

— С добрым утром, ваша милость! — Ирэн то ли улыбалась, то ли щурилась от яркого солнышка. — Ее сиятельство надеется, что вы согласитесь разделить с ней завтрак.

Интересно, знает ли эта девушка, откуда они прибыли и с какой целью? И сможет ли сама графиня рассказать им что-то конкретное? Или она тоже всего лишь проводник, знающий о драконах с чужих слов? И вообще — существуют ли эти самые драконы?

Ирэн отправилась за водой для умывания, и Амели вскочила.

— Вэл, а где здесь туалет?

Мадемуазель Легран странно хихикнула:

— Под кроватью!

О чем идет речь, Амели поняла, только обнаружив ночной горшок.

— Насколько я поняла, — сообщила Валери, — отдельных помещений для этих нужд тут нет. Наверно, они до этого еще не додумались. Все пользуются именно горшками. Не представляю, как мы сможем к этому приспособиться.

Для чистоплотной и застенчивой мадемуазель Легран это было серьезной проблемой. И даже Амели, разглядывая фаянсовую вазу с крышкой, почувствовала себя неловко.

После того, как она умылась, Ирэн быстро и ловко уложила ее длинные золотистые волосы в замысловатую прическу и чуть припудрила ее лицо.

Несмотря на то, что платье, которое она мерила вчера, и сегодня сидело как влитое, Амели казалось, что на нее надели кольчугу. Двигаться в нем было неудобно, и вышагивая вслед за горничной по лестнице, она то и дело смотрела под ноги, боясь запутаться в пышных оборках.