Амели улыбнулась:

— Вы можете называть меня просто Амели. Теперь все знают, что никакая я не герцогиня.

Но Вирджиния возразила:

— Нет, ваше высочество, для всех вы продолжаете оставаться герцогиней. Если бы не вы, Анагория до сих пор находилась бы под властью корыстного и лживого Антуана. Так что когда дракон превратится в человека и будет коронован, вы по праву должны стать королевой.

Амели промолчала, что гораздо больше, чем королевой, она мечтает стать простой графиней.

— Между прочим, Вирджиния, я почти уверена, что этот дракон — наследный принц Роланд.

— Тот самый? — ахнула Шетарди.

— Да, — подтвердила Амели, — тот самый, что едва не женился на вашей прапрапрабабке.

— Так странно, — засмеялась Вирджиния, — неужели я смогу познакомиться с человеком, в которого она когда-то была влюблена?

Вечером Жюли, помогая Амели расшнуровать корсет, сказала:

— Как я рада, что Антуан на самом деле не король. Значит, мой Шарль — никакой не принц. Надеюсь, теперь мы с Эмильеном и Гретой сможем растить его в нашей деревне. Брату выплатят жалованье за несколько лет службы, и думаю, этого хватит, чтобы отремонтировать наш старый дом и отказаться от должности при дворе.

Амели была искренне за нее рада.

Превращение состоялось через неделю, в течение которой дракона поили отваром из каштанов. Торговцы за эти дни озолотились на товаре, который еще недавно был контрабандным.

Гонец прибыл в дом Амели на рассвете. Она тут же встала, наскоро оделась и в сопровождении графа и Вирджинии отправилась в пещеру. Там уже ждали ее старый маг и маркиз де Сервиль.

А самое главное — там был незнакомый мужчина в изрядно проржавевшей кольчуге. Он уже не был тем юношей, которого Амели видела на картине, но, тем не менее, не приходилось сомневаться, что это может быть один и тот же человек. А как блестели его изумрудные глаза!

— Рад вас приветствовать, господа! — хриплым голосом сказал он. — Нет-нет, не склоняйте свои головы. Это я должен поклониться вам за то, что вы сделали. Я слышал всё, что вы говорили в пещере в эти дни. Я почти разобрался в том, что произошло. Если у вас есть какие-то вопросы, буду рад на них ответить.

— Что вы, ваше высочество, мы не смеем сейчас утомлять вас — вам нужно отдохнуть, — выразил мысль всех собравшихся герцог де Тюренн. — А потом мы отправимся в столицу, и вы займете место во дворце, которое вам принадлежит по праву. В вашем распоряжении будут лучшие маги и врачи королевства.

— Нет, господа! — и принц повелительно взмахнул рукой. — Я слишком долго молчал. Я хочу сразу развеять все возможные сомнения. Я — Роланд, старший сын Винсента Пятого.

Мужчины почтительно наклонили головы. Женщины присели в реверансах.

— Когда началась та страшная война, я был еще очень молод. А сейчас, как вы видите, в моих волосах уже есть седые пряди. Даже зная, что драконы могут жить до тысячи лет, я боялся, что так и проведу остаток своих дней в этой пещере. О предательстве герцога де Варде я догадался еще тогда, когда пропала самописная книга. Мой отец не поверил мне, и все мы поплатились за это. Нас опоили во время пира, устроенного в честь маленького сына моей сестры. Никто из нас, кроме меня, не смог превратиться в драконов. Но даже мне это превращение не помогло. Сонное зелье сковало мою волю. Я пытался сопротивляться, но у меня ничего не получалось. Герцог де Варде с помощью зелья и какой-то новой магии сумел полностью подчинить меня себе. Возможно, у него был кристалл подчинения — я слышал о таком, но никогда не видел его. С тех пор я несколько веков провел в этой пещере. Менялись стражники, менялись короли — я видел всё это, но был словно во сне. Даже тогда, когда меня выпускали наружу, и я парил над равнинами, я не мог сбросить с себя оковы подчинения. Я возвращался сюда как послушная собачонка. Превратиться в дракона было легко, гораздо труднее оказалось снова стать человеком.

— Ваше высочество, что же теперь будет с Антуаном? — спросил маркиз де Сервиль.

— Думаю, пока он побудет в темнице. Я должен выяснить, насколько велика его вина перед Анагорией. Я слышал, что из-за его опасных опытов наша страна могла остаться без магии. Конечно, он не может нести ответственности за то, что совершил тогда его предок, но он знал об обмане и мог в любую минуту исправить ситуацию. Но он не сделал этого.

Он закашлялся, и герцог поспешил остановить его:

— Достаточно, ваше высочество, мы уже разобрались в том, что произошло. Вам нужно беречь силы.

— Подождите, — и снова величественный взмах рукой, — прежде я должен поблагодарить женщину, чьи ум и смелость привела к тому, что я снова стал самим собой.

Он выхватил взглядом Амели, подошел к ней и преклонил колено.

— Сударыня, я ваш преданный слуга! Я знаю, что вы должны были стать женой Антуана, но надеюсь, что теперь, когда правда вышла наружу, вы не откажетесь стать моей женой.

Амели покраснела. За ее спиной взволнованно и часто делал вдохи-выдохи Анри д'Эстен.

А взгляд принца скользнул по лицу стоявшей рядом с Амели графини Шетарди. Глаза его расширились, а дыханье стало таким же частым, как у графа.

— Вирджиния? — изумленно проронил он и пошатнулся.

— Да, ваше высочество, — тихо подтвердила графиня, — но не та. Та Вирджиния была моей прапрапрабабкой. Она до конца своих дней помнила о вас.

Де Тюренн осмелился кашлянуть.

— Ваше высочество, нам нужно ехать в столицу. Я уже отправил туда гонца — чтобы к вашему приезду всё было готово. Народ еще не знает о том, что здесь случилось, но слухи разойдутся быстро. Мы должны быть готовы и к протестам, и к выражению радости.

— Да-да, вы правы, — встрепенулся принц.

Он поднялся с колена, еще раз посмотрел на Вирджинию, потом — на Амели, но ничего более не сказал.

Дамы возвращались в столицу в одной карете, мужчины — в другой.

Жюли надеялась на скорую встречу с сыном и могла думать только о маленьком Шарле. Валери Легран еще не освоилась в Анагории и предпочитала молчать. Да и Вирджиния с Амели были не слишком разговорчивы. Сказывались усталость и напряжение.

— Какое впечатление произвел на вас принц, Вирджиния? — Амели склонилась к самому уху графини, чтобы не разбудить задремавшую Жюли.

Шетарди так же шепотом ответила:

— Он производит впечатление настоящего дворянина. Не правда ли? Надеюсь, столь долгое пребывание в облике дракона не сказалось на его здоровье.

— Сейчас он попадет в руки лекарей и магов. Да он и сам сильный маг. Примет несколько ванн в магическом источнике и будет как новый, — поспешила успокоить ее Амели. — А представляете, какое волнение сейчас во дворце? В Анагории давно не было такой странной смены власти.

Вирджиния усмехнулась:

— Дворец, ваше высочество, — это большое змеиное логово. Там сейчас каждый думает не столько о новом короле, сколько о своей шкуре. Те, кто был особо приближен к Антуану, могут оказаться в опале. Наверняка, будут серьезные изменения в совете министров и в совете магов. Надеюсь, принц сумеет отличить достойных людей от подхалимов.

Они снова надолго замолчали. Карета двигалась неторопливо, изредка подпрыгивая на попадавших под колеса камнях.

Амели пыталась уснуть, но у нее не получилось. Вирджиния тоже не спала — смотрела в окно, несмотря на то, что пейзаж за ним не отличался разнообразием. В пещерах трудно увидеть что-то иное, кроме каменных стен.

— Его должны короновать под именем Роланда Седьмого. Ему потребуется много сил, чтобы разобраться с тем, что натворил Антуан. И речь не только о военных делах. Надеюсь, он выведет анагорийцев на равнины, и народ будет жить сытно и мирно. А рядом с королем будет достойная королева — мудрая и решительная, — и графиня с улыбкой посмотрела на Амели. — Я же говорила, ваше высочество, что принц предложит вам руку и сердце. Вы этого заслуживаете. Не примите это за лесть — я говорю искренне.