Конечно, на первом месте среди древностей Хадара стояла Люси. Ее голова была не намного больше, чем большой бейсбольный мяч. Рост ее был невелик — около 107 см, хотя она была полностью взрослой. Это можно было видеть по ее зубам мудрости, которые полностью прорезались у нее за несколько лет до смерти. Джохансон предполагает, что ей было 25—30 лет, когда она умерла. У нее уже начали появляться признаки артрита или какого-то другого костного заболевания, что доказывала деформация ее позвонков.

Ее удивительно хорошая сохранность, ее комплектность связаны с тем, что она умерла спокойно. На ее костях нет следов зубов хищников. Они не были прогрызены или расщеплены, как если бы она была убита львом или саблезубым тигром. Ее голова не была отброшена в одном направлении, а ноги — в другом, как могла бы сделать гиена с ее костями. Она просто опустилась прямо на песок давно исчезнувшего озера (или потока) и умерла от болезни или случайного падения. Важно, что после смерти она не была найдена хищниками и ее скелет остался непотревоженным. Она медленно покрывалась песком и грязью, погребаясь все глубже и глубже. Потом песок под давлением последующих напластований стал твердым как скала. Она лежала в каменной могиле миллион за миллионом лет, до тех пор, пока дожди Хадара не вынесли ее снова на белый свет.

Это было прямо-таки фантастично, что она вышла на поверхность так недавно, видимо, год или два назад. Пятью годами раньше она была еще погребена. Пятью годами позднее она была бы разрушена. Передняя часть черепа уже исчезла, вымытая куда-то. Ее так и не нашли, в связи с чем точно измерить размеры ее мозга не удалось. Однако скелет Люси — редкая находка.

До того как была найдена Люси, древнейшим был скелет неандертальца. Его возраст 75 тыс. лет. Другие останки гоминид были найдены во фрагментах. Все, что было реконструировано по ним, было подобрано по маленьким кусочкам — зубы отсюда, кусочек челюсти — оттуда, полный череп еще откуда-то, плюс кости ноги из какого-нибудь четвертого места. Собирали вместе их ученые, которые хорошо знали эти кости. Однако, когда вы собираете такую реконструкцию, может оказаться, что куски сложились вместе от пары дюжин индивидуумов, которые могли жить за сотни километров друг от друга и были разделены еще сотнями тысяч лет во времени. Конечно, при такой реконструкции всегда думается: «А каковым же в реальности он был?»

У Люси было все. Тут не нужно было гадать. Она была старше, чем неандерталец. Неандерталец имел 75 тыс. лет возраста, Люси — примерно 3,5 млн. лет. Она была самым старым, наиболее полным, хорошо сохранившимся скелетом прямоходящего предка человека, который когда-либо был найден.

В этом значение Люси: в ее комплектности и ее возрасте. Они делают ее уникумом в истории гоминидных ископаемых коллекций.

Но все же кто она? Предок? Человек?

Джохансон и Уайт считают, что Люси и ее сородичи — афарские гоминиды и были настоящими предками человека умелого, вообще человека. Другие считают, что «бэби» из Таунга и его сородичи ничем не отличались ни от афарцев, ни от человека умелого. Сложные вопросы, но о них потом.

Находка целого скелета в Хадаре была потрясающей. Однако, пожалуй, не менее интересными были открытия Мэри Лики в Летолиле. Это открытие нас снова возвращает в Восточную Африку и вновь заставляет вспомнить семейство Лики.

Летолил находится в 60 км южнее Олдувая. В отличие от Омо, Афара, Кооби Фора, здесь за последние 5—10 млн. лет климат почти не менялся. Здесь всегда был богатый озерный край, кишащий дичью. Он был окаймлен густым тропическим лесом. И сейчас там сохранилось несколько озер и много растительности. Богат край этот и древними находками. Анализ изотопов калий-аргона показал, что здесь особенно много слоев времени между 3 и 4 млн. лет назад.

Останки человека здесь искали долго, в течение нескольких десятилетий. В 1935 г. Луис Лики пытался найти их, но ушел отсюда с пустыми руками. Он не знал, что зубы, которые он послал Британскому музею, признанные как обезьяньи, были резцами предка человека. Это было первое открытие взрослого австралопитека со времени таунгского «бэби». Однако зубы лежали незамеченными в музее до 1979 г., когда их впервые извлекли на свет сотрудники музея Питер Эндрюс и Тим Уайт.

А Луис Лики так и не узнал, что в его руках — древнейший взрослый гоминид. Тогда он забросил Летолил и двинулся в Олдувай.

Еще раньше в 1938—1939 гг. немец Коль Ларсен посетил Летолил и нашел здесь кучу обломков верхних челюстей с несколькими зубами в них. Однако тогда никто и не мог подумать, что это останки гоминидов. А если бы кто и высказал такую мысль, то эту мысль тогда сочли бы шизофреничной.

Другое дело 70-е гг. — после Олдувая, Омо, Кооби Фора.

В 1974 г. Мэри Лики решила ехать в Летолил с целью поисков следов ископаемого человека. Вначале туда на разведку был направлен один из лучших полевых экспертов Ричарда — Камои Кимеу. Кимеу прорезал траншеей древние отложения и вышел к гоминидам. Теперь и Мэри Лики двинулась туда с отрядом. В 1975—1976 гг. она и ее помощники нашли 42 зуба гоминидов, на некоторых из них сохранились кусочки челюстей. На одной нижней челюсти сохранилось 9 зубов. Однако останками предка человека теперь, в конце 70-х г., удивить было трудно. В Хадаре был найден уже почти целый скелет Люси. Однако в Летолиле было то, чего не было нигде, — отпечатки следов ног предка.

Летолил выделялся из всех стоянок в мире отпечатками ног. До сих пор никто не мог предполагать, что они могут сохраниться так долго, больше 3 млн. лет!

Вблизи Летолила был вулкан Садиман. Он существует и сейчас. Четыре миллиона лет назад он периодически взрывался. Однажды он выбросил облако пепла и припудрил окружающий ландшафт слоем не толще сантиметра. Потом извержение приостановилось. Конечно, этот покрывший все пепел был неприятен для животных и птиц. Однако, видимо, не очень мешал им жить, потому что они остались там. Вслед за облаком пепла пошел дождь, пепел намок и стал похожим на недавно положенный на дорогу цемент, на котором стали четко отпечатываться следы всех, кто проходил по нему: жираф, антилоп, слонов, зайцев, носорогов, свиней. Были следы птиц и страусов и даже маленьких многоножек.

Горячее солнце Летолила быстро высушило мокрый пепел. Слой затвердел, сохранив отпечатки, которые испещрили его поверхность. Потом Садиман «заговорил» второй раз. Другое облако пепла упало на землю, покрыв первый слой. И так много раз в течение не больше месяца. В результате образовался слой вулканического туфа около 20 см толщиной. Так как Садиман периодически выбрасывал пепел, он так же периодически затвердевал от небольших дождей, которыми обычно сопровождаются извержения. Из-за этого слой туфа стал похож на пирожное с 15—20 тонкими слоями. Некоторые из этих слоев недавно появились на поверхности после разрушения верхних отложений. Они были похожи на серый дерн с неровной поверхностью.

В 1976 г. однажды после обеда наиболее шумливые из сотрудников отряда Мэри Лики забавлялись, бросая друг в друга куски слонового помета. Эта игра не казалась особенно изящной, но молодежи нужно было как-то размяться после работы на раскопках. Один из игравших, Эндрю Хилл, палеонтолог из Национального музея Кении, нырнул за гребень холма от летящего в него куска, стал выискивать что-нибудь для ответного удара и замер... Он обнаружил, что стоит в сухом ложе ручья на обнажившемся древнем пепле. Одна из выбоин на пепле показалась ему необычной. Хилл стал рассматривать ее. Ему показалось, что это отпечаток следов животного. Все отнеслись с сомнением к его находке. Однако вскоре совсем в другом месте обнаружили еще отпечаток следов животного.

Особого внимания этому вначале не уделили. В 1977 г. сын Мэри Лики — Филипп нашел уже целую кучу следов слона. Такие же следы нашел и сотрудник экспедиции Петер Джонс. Следы стали изучать и заметили, что некоторые из отпечатков ног подозрительно похожи на человеческие следы.