Он бросил взгляд на нас и снова уставился на отца. А потом возвел глаза к небу, словно мог различить солнце за пеленой тумана.

— Его величество король сей же час объявит вас всех вне закона. И тогда все ополчатся против тебя.

Я ощутила смятение в сердцах воинов. Если Удо не лгал, если нас и вправду объявят вне закона, мы не сумеем беспрепятственно добраться до Кингзбурке — придется пробиваться туда с боями, и тогда мы уподобимся мышам, пытающимся пробраться в мышеловку.

— Положите его наземь и обыщите, — приказал отец. Видимо, он вспомнил, что другой Избранный во Фросморе использовал не только собственный дар, но и какие — то странные вещества.

Горфунд сделал шаг вперед, но Золан уже успел отчасти выполнить приказ нашего отца. Он ловко спешился и довольно грубо стащил Удо с лошади. Темный жрец лягался и пытался освободиться, но скоро понял, что это бесполезно.

— Игрушка Фарсали! — прошипел Удо и плюнул в лицо Золана. — Я знаю, откуда ты пришел и куда скоро вернешься. Не думай, что можешь превзойти господина Тарна!

Но тут послышалось свирепое рычание, и Удо взвизгнул от боли. Из клубящегося тумана выскочил Древолаз и вонзил в лодыжку Удо острые зубы.

В следующее мгновение около Избранного уже стоял сержант Горфунд. Золан передал ему Удо. Рыжий зверь чуть разжал зубы, но ногу Удо не отпустил. Туман вокруг нас продолжал сгущаться. Там вынула из волосяного мешочка камень-талисман и положила на ладонь.

Камень испустил золотой луч, луч прорезал сети тумана, пытавшегося ослепить нас. Удо вскрикнул в изумлении и страхе, но в следующий миг обмяк, повис в крепких руках сержанта. Он, не спуская глаз с камня, разжал губы.

Горфунд обыскал его. Удо не сопротивлялся, его внимание было приковано к камню, который держала Там. Она сделала шаг в сторону Удо. Он бы отполз, но его успели надежно связать воины, призванные сержантом. Горфунд принес отцу то, что нашел на поясе и под балахоном мнимого жреца.

Когда сержант проходил мимо Там, от камня в ее руке метнулся луч и коснулся края тонкой трубочки, которую жрец прятал под балахоном. Горфунд вскрикнул. Трубочка упала, подкатилась к ногам нашего отца и воспламенилась. Удо взвыл, припал к земле и замер в неподвижности.

Сержант хотел затоптать горящую трубочку, но подметки его сапог загорелись. Он снова вскрикнул, отбежал назад и принялся топать ногами по сырой земле.

Золан отвязал от седла котелок и быстро полил пламя его содержимым. Появился маслянистый зеленоватый дым, от которого исходил запах, какой стоял бы на поле сражения, случившегося неделю назад.

Я смотрела на неподвижно лежащего на земле Избранного и гадала, не наделен ли камень, найденный Там в Потемках, убийственной Силой. Отец держал в руках торбу, которую сержант забрал у Удо. Крепко связанный жрец не оказывал никакого сопротивления.

Мы перешли под навес из толстого полотна. Туман сменился дождем. Мы сели на циновки. Один из воинов принес жаровню с углями, чтобы мы могли немного согреться. В угли были подброшены ароматные травы. Пряный запах помог немного разогнать мерзкую вонь от угасшей трубочки.

Там продолжала держать на виду свой талисман. Удо, ставший похожим на свернутую в рулон ткань, лежал на земле перед матушкой и отцом. Избранный был жив. Он смотрел на наших родителей широко раскрытыми глазами, его губы скривила гримаса ненависти.

Матушка немного наклонилась вперед и изобразила в воздухе знак. Удо поморщился, попытался отползти, но Золан пинком вернул его на место. Если только Избранный не был защищен Силой более могущественной, чем известная нам, теперь он должен был говорить только правду — насколько она была ему ведома.

— Ты направлялся в Россард, — резко проговорил отец, и это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.

Удо повел головой из стороны в сторону, скрипнул зубами, впился ими в нижнюю губу; из нее потекла кровь. И все же он был вынужден ответить:

— Приказ…

— Чей? — сурово вопросил отец.

— Голоса Тарна, — вымученно признался Удо.

— Вислаф си рорбле… — проговорил Золан и поднял руку.

Я увидела, что в его руке свисток. Эти слова озадачили Избранного. Похоже, он, как и мы, не понял их смысла.

— Стар!

Это слово прозвучало как приказ.

Удо все еще был готов сопротивляться, но Золан облегченно вздохнул и сделал шаг назад.

— Этот человек — подчиненный, лорд-смотритель, — сказал он.

— А ты кем его считал? — спросила матушка.

Человек из Потемок отозвался не сразу. Он словно бы обдумывал свой ответ. Но видимо, его тоже коснулось заклятие матушки, и он должен был ответить правдиво.

— Я считал его истинным порождением Зла, — скорбно проговорил Золан и, повернув голову к нашему отцу, добавил: — Простите, что прервал допрос, лорд-смотритель, но в том была потребность. Я должен был узнать, каково место этого человека среди наших неведомых врагов.

— Хорошо, — кивнул отец. — И вот что, Золан: если ты услышишь от этого так называемого Избранного нечто, что нуждается в объяснении, говори свободно. Так какие же, — вопросил он, снова устремив взгляд на Удо, — это были приказы?

— Мне следовало позаботиться о том, чтобы Россард без труда захватили разбойники.

— Так же, как было с Фросмором?

— Да…

Стоило ему произнести это слово, и я вдруг напряглась. Воины натянули полог, защищавший нас от дождя, так, что один его край лежал на двух высоких камнях. Я сидела около одного из этих камней. Неожиданно я уловила пульсирующий ритм, который уже слышала раньше. Пробудилась древняя Сила! Золан вскочил и пригнулся, чтобы не задеть навес.

Быть может, Удо призвал кого-то на помощь, хотя мы ничего не слышали и не почувствовали никаких проявлений дара. Избранный явно никому не отправлял мысленного послания.

Золан, пригнувшись, быстро прошел мимо меня к каменному столпу и махнул мне рукой, призывая отодвинуться подальше.

Ухмылка Удо сменилась гримасой изумления. То, что Золан распознал источник надвигающейся Силы, явно стало для Избранного ударом.

При новой встрече с древней Силой человек из Потемок не стал выполнять никаких ритуалов, чтобы вызвать фраша или какое-то иное существо. Он лишь прикоснулся к камню кончиками пальцев и выстучал четкий ритм. На этот раз на камне появилась только голова фраша. Фраш осклабился, скривил пухлые губы. Смотреть на него было противно. Но если он и злился на Золана, сейчас он был способен разве что напугать ребенка.

Удо задергался и попытался лечь поудобнее, чтобы разглядеть подземного обитателя. А фраш, похоже, сразу заметил мнимого жреца и зашевелил губами, словно стал просить того о помощи.

Золан немного отошел в сторону, чтобы эти двое лучше видели друг друга. Послышался отчаянный вопль. Удо припал головой к земле и закрыл глаза.

Макушка жреца была гладко выбрита, по краям от нее торчали жидкие волосенки. Золан шагнул к Удо, схватил его за растрепанные пряди и поднял на ноги.

— Сарэй и Сал! — прокричал жрец приказ.

Фраш скривил губы и плюнул. К ногам Золана упало что-то, вовсе не похожее на слюну. Зашевелились суставчатые лапки, расправились крылышки. Но прежде чем насекомое успело взлететь, Золан растоптал его, снова уложил Удо на землю, при этом продолжая держать его за волосы.

Другой рукой Золан вычертил в воздухе знак. В ответ на это изо рта фраша вылетело еще одно насекомое, но и ему не суждено было долететь до цели. Но ведь Золан прошлой ночью зачаровал и пленил фраша, он должен был надежно управлять этим подземным жителем. Почему же чары так ослабли?

— Соз!

Удо уже не пытался освободиться. Он не мотал головой. Он ухмылялся.

Я услышала, как сидящая рядом со мной Дьюти бормочет слова охранного заклятия.

Взгляд Золана вдруг стал отстраненным, он отпустил Удо, и тот уткнулся лицом в землю. Человек из Потемок отвернулся от Избранного и обратил все свое внимание к камню. Подняв руку, как он делал прежде, чтобы заставить Удо умолкнуть, он ударил фраша — но к камню не прикоснулся.