— Ну что ж, — Анна Щукина, директор академии Энинбурга, положив бумаги, откинулась на спинку стула. — Следите за ними. Глаз не спускайте. И особенно за Мирославой. А также найдите третьего, их брата.

— Безответственные идиоты, без грамма мозгов и здравого смысла! Вы каким местом думали, когда эту авантюру проворачивали, а? Я вас спрашиваю! — по кабинету вышагивала высокая красивая шатенка. Её пепельные волосы были собраны в высокий пучок, небрежно перехваченный парой шпилек, а две выпущенные пряди обрамляли овальное с чуть заострёнными чертами лицо. Зеленоватые глаза метали молнии, разнося в пух и прах остатки нашего мужества и самооценки. В очередной раз развернувшись на каблуках, наш ректор развернулась к нам.

— Что скажите в своё оправдание, балбесы? — опёршись на письменный стол спросила она нас, слегка наклонив голову вбок.

— Простите нас, Анна Валериевна. — промямлили мы, а если точнее то Макс, Артём, Влад, Маруся и я… наконец-таки превратившаяся обратно!

Прошло два месяца с момента похода к Эльвире, однако я по-прежнему была белой и пушистой, что медленно но верно начинало нервировать меня, делая всё раздражительней и раздражительней. И если проблему с учёбой мы замяли, потому как буквально через неделю после посещения ауристки объявили о ликвидации маньяков (земля им шипами), то эта ситуация могла никогда не закончится. Как же я вернулась обратно? Да проще простого! На меня уронили поднос.

Вечер. Ребята сидят и обсуждают результаты экзаменов, сданных ими, Вера Сергеевна накрывает на стол, в честь этого же события, а я восседаю на марусиных коленях, вяло наблюдая за суетой вокруг. Вот пацаны над чем-то засмеялись, наигранно подшучивая друг над другом из-за неправильных ответов. А я бы тоже могла так смеяться вместе с ними… Обидно.

Не выдержав, я спрыгнула на пол и побрела в конату.

— Эй, Мир! Ты куда пошла?

Я обернулась, чтобы узнать кто меня окликнул. Это был Влад, привставший над стулом.

— Мир, ты что, оби… Мира!

Я поначалу не поняла значения крика, пока не почувствовала, что об меня спотыкаются чьи-то ноги. Возмущённо вякнув, я обернулась, успев лишь увидеть поднос, обронённый Верой Сергеевной и летящий на меня. И умерла она пришибленная едой… Топ-10 самых тупых смертей.

Бам!

Взгляд категорически отказывался фокусироваться — глаза постоянно разбегались в кучку, двигаясь по невообразимой орбите.

— Мира! Ты как? Мира!

— Она очнулась?

— Да очнулась, очнулась… Мира! — омерзительно резали уши голоса.

— Да слышу я, слышу. Не глухая чай. — стоп. Я сказала это вслух? Сказала вслух… В смысле голосом… — Я… я вернулась? — хрипло прозвучало в воздухе.

— Да снова ты обычная, снова. Всё нормально, только… — замялся Влад, который привёл меня в чувство. Его глаза остановились на моих руках.

— Только что?

Взгляд сам опустился на вниз. МАМА МОЯ…

Тонкие руки, такие белые, словно выточены изо льда, покрывал замысловатый голубой узор из множества снежинок, доходящий до локтей. Сейчас он мерцал, но его линии постепенно исчезали с рук.

— Что за…

Вскочив на ноги, меня зашатало как берёзу на ветру, однако переборов тошноту и головокружение я вышла в коридор. Точнее выползла. Друзей, решивших мне помочь, я попросила не мешать своим бесполезным мельтешением. Наконец добравшись до зеркала, я банально зависла.

Абсолютно белые волосы, словно снежная воздушная шапка, такие же, как на руках, узоры на шее и ногах, но круче всего неоново-синие глаза, с голубоватым зрачком. И это чудо — я!?

— Вот тебе и новая раса…

На следующий же день нам пришло письмо, с требованием явиться к ректору, причём всем, даже лежачим (это моя отмазка от уроков) и книгам (они же не пустят меня на опыты?), и прилагающимся к нему амулетом-порталом.

— Храль косоглазый…

Как только мы телепортировались в кабинет, начался разбор полётов. Я узнала о себе много нового и интересного, и даже проповедь предыдущего директора была детским лепетом, по сравнению с этим мозгоправством. Но всё было не так плохо, как мы подумали поначалу. Всё было в сотни раз хуже.

— Вы бессмертными себя считаете? А если бы в доме медика была засада? А если бы вас перехватили на пути к гадалке? Да вы хоть представляете, какой опасности подвергли себя, а? Мирославу бы на опыты пустили, а вас — в расход. И даже не вякайте, ваши отговорки меня мало волнуют! Ну ладно эти четверо, роста — много, мозгов — мало, но вы, вы же Великая Книга! Вы хранительница всего опыта и мудрости Первой Яги! Вам же уже несколько веков, а поведение как раз на тот возраст, на который вы выглядите!

— А вдруг вы там… в ассоциации… меня…того… на опыты… — вяло отбрякивалась Маруся.

У ректора очки на лоб полезли. Такого заявления ей еще никто не делал. Отойдя от шока, она налила себе в стакан воды, из стоящего на столе графина, и залпом выпила.

— Да… До чего дошёл регресс. Вы какой там ереси насмотрелись? Да у нас же за нарушение шестого правила «о не нанесении вреда разумным магическим существам без агрессии» карается от исключения из Ассоциации до ссылки в Крин! — при упоминании самой охраняемой тюрьмы нашего мира для самых омерзительных и опасных преступников, по кабинету словно холодок пронёсся. Такой пронизывающий, могильный… Тьфу! Всякий бред в голову лезет!

— Мдя… ошибочка вышла-с. — протянула я.

— Ошибочка!? — ох ё. Да я ж шёпотом это сказала, а она услышала. Непроста ректорша, непроста… — О-о-о-о-ох мамочки, кого мне всучили… Так! Перейдём к делу. За нарушение правил вам, по идее, должны были назначить наказание, однако оно нашло вас само. Мы решили отменить исправительные работы для Миры и Артёма, так как в учителя вам (да-да! И не делай таких круглых глазок, связался с ними — отгребай!) напросился Верк. Надеюсь вы двое останетесь живы. — чуть тише добавила она. — Ну а ваши маги будут помогать с хозяйственной деятельностью в лагере.

— Лагере!?

— Да. «Вершина» — лагерь смешанный, где дети людей и иных отдыхают вместе. Поэтому вам надо быть настороже круглосуточно. Опять же, с вашими родителями всё было обговорено, поездка бесплатная. В лагере за вами будут наблюдать, а Миру ещё и изучать. Спокойней! Она одна из четырёх единственных в мире тихидров, естественно что нам надо знать, как её лечить или сдерживать. — объяснила Анна Валериевна.

— Ти… кого? — я была в недоумении.

— Тихидров. Это название твоей расы, которая вымерла пару столетий назад. Вообще, это особой огласке не предаётся, но… — директор замялась, потирая свою руку, однако собравшись с силами, продолжила. — Когда в шестнадцатом-семнадцатом веках началось активное заселение дальних земель страны, то иные нашли… одну расу. Это были многочисленные древние племена оборотней. Они встретили нас радушно, но если вы учили историю, именно тогда началась война с последним особо буйным потомком Кощея. И… он попытался переманить их на свою сторону, потому как тихидры были намного сильнее обычных воинов оборотней, даже самые слабые. Они отказались.

Уже через десятилетие восставшими был уничтожен последний тихидр. Они не умели воевать и управлять своей силой и были выьиты. Мы так практически ничего и не узнали об этой расе. Почему в наше время родились вы, я не знаю, но мы постараемся вас защитить, потому как это лишь малое, что мы можем сделать, дабы смыть это позорное пятно из нашей истории.

Так вот оно что. То есть тихидров… то есть нас практически истребили. Но погодите, она постоянно говорит «вы»!

— Защитить нас? То есть, кроме меня…

— Мы проверили всех учеников из тех списков, что вы достали, кроме одного из похищенных. У тебя ещё есть родные брат и сестра, Мира. Но, что-то я заговорилась, надо вас и домой отправить. Завтра в десять у вас дома откроется портал, ведущий ко мне. Через стационар вы отправитесь в лагерь, а там вас встретят и расселят. Ну всё, а то уже поздно. До завтра балбесы. — и кабинет растворился в серебристом тумане. Мы молча стояли в прихожей.