…ни смотря ни на что…

Пип…пип…пип…

На экране ломаются линии. Линии жизни. Слейся всё в одну прямую, и она оборвётся. Как боязно нам терять кого-то, глядя на них. Тук… изгиб тянется вверх. Тук… и он падает. Тук…

Тук.

— Уже пошёл десятый месяц. — Красивая девушка вытащила старые цветы из вазы и поставила новый, пышный букет из полевых ромашек. Рыжие кудряшки волос, собранные в хвост до поясницы, выбивались из причёски, падая на белую кожу. Эту белизну нарушала только стая конапушек у тонкого носа. Зеленовато-бурые глаза были полны печали.

— И что? — безразличным голосом спросил высокий парень, сидящий на стуле возле кровати.

— Просто удивляюсь, сколько времени прошло. Эль и Филиппа теперь собираются вместе открыть магазин одежды, Макс уехал на учёбу в лекарскую академию… Мы выросли. Что она почувствует, когда проснётся?

— Не знаю, Арина, не знаю. Я уже ничего не знаю… — Артём бережно сжимал тонкую бледную руку Миры, глядя на её лицо под кислородной маской. Его янтарные глаза были полны боли и печали.

Вот уже десять месяцев как его лучшая подруга лежит в коме. Когда маги прибыли на место, всё вокруг было заморожено — как-будто это место целиком погрузили в креокамеру. Все были живы, но заледененли… Только Мира лежала не замёрзшей. Она до последнего сжимала руку Влада.

— Артём пойдём, нам пора.

— Иди. Я ещё посижу.

Арина, тяжело вздохнув, вышла из палаты.

А он всё не уходил и не уходил. Наконец, когда он уже начал подниматься со стула…

— Ты всё же отпустила…

Артём замер. Чей-то голос, прозвучавший в его голове, заставил замереть оборотня.

— Кх! Кхе-кхе, кхе! — раздался кашель. Рука девушки внезапно сжалась, а глаза слегка приоткрылись, бегая, в поисках хоть кого-то.

— Мира! — Артём схватил её руку своими и внимательно стал всматриваться в её лицо, сняв маску.

— Тучка… — слабый голос был полон грусти. — Я…я… — по щекам покатились слёзы.

— Не плачь. Всё хорошо. — Артём обнял рыдающую девушку, потерявшую своего лучшего друга, брата и товарища.