— Отец, я слышала… Барти! — в этот момент прибежала Джинна, прорываясь сквозь стражу, но в первых рядах ее все же остановили, не позволяя приблизиться ни к провинившемус, ни к тем более вампиру. Луи посмотрел на взволнованную красавицу и только после этого заговорил.

— Дело в женщине, — просто ответил он, повисая на верхних прутьях и немного просовывая лицо сквозь них спереди, чтобы ничего не мешало смотреть на главного джинна. Они встречались ранее, и Луи знал, что тогда, что сейчас он проиграл бы, если пришлось драться по-настоящему. Но он не боялся. — Я встретил человека, очень добрую девушку. Анна полюбила меня, а я — ее. Уж ты-то должен понять. — Он снова перевел взгляд на Бриджинну, но тут же вернулся глазами к Джабраилу. — Она убедила меня, что я могу быть лучше. Я хотел бросить все ради нее, но нас нашли. Морте приказал убить ее у меня на глазах.

Воспоминание об этом вновь всплыло в его голове, и он оскалился. Ненависти его к архивампиру не было предела, но он не мстил. В порыве гнева Луи расправился с убийцами Анны, но после… После его накрыла всепоглощающая скорбь.

— Ради ее памяти я поклялся, что больше не причиню вред ни одному живому существу, и спрятался там, где меня вряд ли стали бы искать — в своем старом замке, который теперь находился на территории джиннов, пока моя магия не ослабла окончательно, — закончил он свою речь, отводя глаза, полные печали.

Вуди удивленно повернула лицо к Луи и слушала его с таким ужасом в глазах. Хоть он и ранее всё рассказал, слушать это было еще раз страшно. А тем более… она не знала, что Анна была тоже человеком.

Джабраил же верил. Он слышал, что пришла его дочь, но пока не разрешал её пропустить, однако повернулся и по воздуху передал ей лампу Казана, чтобы она отнесла в его комнату, где он и будет отбывать свой срок. Король же должен был решить. Пока всё сходилось, прежний Луи бы не стал держать подле себя человека так долго, будучи ослабленным. Но вот Джабраил видел слегка бледного человека, но не истощенного. Она живет с ним давно. По крайней мере, все эти дни.

— И что мне прикажешь с тобой делать? — погладил Джабраил свою бороду, задавая вопрос именно Луи. Ведь и правда — не знал. Если бы не желание Вуди, Луи бы уже просто был мёртв — Джабраил жалел своего ученика, который, на удивление короля, не считая первого желания, ответственно, несмотря на боль и разрывающееся пополам сердце, исполнил желание.

— У него была возможность убить его, — пискнула Вуди, указывая взглядом в сторону, где за толпой исчезла лампа. Джабраил проследил за её взглядом, хотел было и её заткнуть, но Вуди всё-таки успела добавить: — Но он вернул лампу Казану, и мы ушли!

Реджинальд, получив лампу, сохранил джинну жизнь? Вот это уже правда походило на безумие.

Король вновь вернулся с молчаливым вопросом во взгляде к Луи.

Поймав лампу Казана, Джинна с ужасом прижала ее к груди, а уж услышав, что она побывала в руках вампира, не собиралась выпускать ее из своих рук. Она позаботится о лампе дорого ей друга, пока враг так близко. Скрывшись в толпе, она убежала в свою комнату.

Луи же долго молчал. Он знал, что его не отпустят, но он должен сделать все, чтобы выжить, чтобы жертва Вуди не была напрасна. Попытаться стоило.

— Просто отпустите меня. Я уйду и снова спрячусь так, что никто не найдет ещё двести лет. — Но он понимал, что этому не бывать, так что обратился к Вуди. Положив свою холодную руку ей на щеку, он проговорил: — Загадывай свои желания и уходи отсюда. Ты не должна этого видеть.

— Ни в коем случае! — громким шепотом сказала она. — Я тебя не оставлю! Бартимеус, исполни моё второе ж… М-м-м!

Вуди схватилась за рот, и хоть на нём ничего не было, ощущение, что его скотчем обмотали — она ничего не могла сказать. Джабраил же покачал головой, но обратился к Луи.

— Теперь твоя жизнь — это моя ответственность. Я не выпущу тебя, прекрасно понимая, что ты можешь вернуться к старым делам. Тебя может спасти этот человек, верно. Но стоит ей покинуть это место — её желания не бесконечны, с тобой поступят так, как поступают с врагом, пожелает она спрятать тебя хоть на краю земли или нет — мы тебя отыщем. Либо твоя жажда возьмет над тобой верх, и ты появишься в людских поселениях, либо ты ослабнешь до такого, что даже Бартимеус сможет тебя убить.

После этих слов Вуди смогла открыть рот — магия короля перестала действовать, но она услышала намёк. Её желания его не спасут.

— Неужели он никак не может искупить вину перед вами? — спросила она.

— Ты не видела за свою короткую жизнь столько людей, скольких джиннов погубил этот вампир, — с терпением обратился к ней Джабраил.

— А если он поможет вам в войне? — спросила она, но не особо задумалась, что говорила. А когда поняла, настороженно посмотрела на Луи. Ведь то, что она говорила, он мог не испытывать или желать на самом деле, и потому во взгляде её было ожидание какого-то одобрения. Слова звучали неуверенно, медленно, ведь приходилось продумывать каждое слово: — Ведь… Луи теперь тоже против вампиров. Он мог бы помочь вам, рассказав о тайнах или каких-то путях, чтобы победить.

— Я не буду принимать участие в войне ни с какой стороны. — Он посмотрел на Вуди со снисходительной и даже какой-то печальной улыбкой. — Это эгоистично, но я хочу просто жить подальше от всего того, что мы устроили здесь. Но я всегда знал, что однажды мне придется расплатиться за все то зло, что натворил. Вуди, для твоего же блага, не лезь в это. Больше никто не должен погибнуть из-за меня.

Все это время Бартимеус боялся и носа от пола оторвать. А уж чтобы раскрыть рот и речи не было. Но сейчас он поднял глаза на Джабраила, посмотрел на Луи в клетке и беспокойную Вуди и все же рискнул заговорить.

— Повелитель, если позволите, — неуверенно начал Барти, но будто нашел в себе какие-то силы, поднялся и попросил. — Оставьте вампира со мной. Из-за желания я должен защищать его, и за все время он действительно не попытался причинить вреда ни мне, ни Вуди, ни кому-либо ещё, хотя возможностей у него было много. Можете приставить дополнительную охрану, но не думаю, что в своем состоянии он способен сбежать из замка. И, как вы и сказали, как только желания Вуди закончатся, мы сможем покончить с этим.

— Тогда я никогда не загадаю последнее желание! Загадаю себе вечную жизнь с ним, и ты, Барти, никогда не получишь лампу! — испуганно, даже уже на грани истерики закричала Вуди. Она отказывалась верить, что Луи убьют! Только не когда она в него влюбилась! Не позволит!

— За что ты так жестока к моему ребёнку? — Слова Бартимеуса намного остудили Джабраила, ведь он прав — Луи до сих пор никого не убил. — В чем его вина, что ты влюбилась в нашего врага?

— Влюбилась? — Он что, мысли читает?!

— Бартимеус просто исполняет свой долг. Не его вина, что судьба распорядилась соединить именно вас. Не мы выбираем себе хозяина, а само испытание.

В чем-то он был прав. Бартимеус ведь ни в чем не виноват. Он так старается, да и всё еще открыт вопрос о его казни, и она еще его лишит лампы? На это Вуди тоже не готова была идти.

— Прости, — губами прошептала она и опустила голову.

— Но… — Джабраил коснулся своей бороды и с задумчивостью посмотрел на Луи. В словах девочки был смысл — Реджинальд мог бы стать ключом к победе, но он сам ясно дал понять, что в войне участвовать не собирается. Джабраил предпринял первую и последую попытку разубедить его. Он готов был унизиться перед вампиром, сам предлагая ему этот вариант, потому что боль от потери своих детей была с каждым годом просто невыносима. — Мы могли бы с тобой договориться, Реджинальд. Ты мог бы спасти свою жизнь, но сам от того отказался. Что ж, это твой выбор. Но ответь мне лишь на один вопрос: будешь ли ты лучше для своей Анны, ничего не делая, а после будучи мёртвым, или искупишь вину перед моим народом? Перед народом, благодаря которому ты встретил в этом мире своего человека?

Луи ответил таким же задумчивым взглядом Джабраилу. Вопреки всему он хотел жить, и Анна хотела бы для него того же. А ещё эта глупышка Вуди… Не от рук джиннов, так от своих собственных пострадает. Ведь и правда с дуру загадает нечто подобное.