Хорошо. Почему-то Эмеш никогда до конца не доверял савалар, демоны тьмы, как-никак.

— Бабочки вряд ли полетят через Унхареш, — сказал он, — но через плоскогорья вполне могут податься. Надо выставить наблюдения и там.

— Ты прав…

Атт снова принялся ходить туда-сюда. У него было совершено каменное лицо, и Эмеш решил не мешать пока и не отвлекать, вдруг додумается до чего полезного. Наконец Атт остановился у окна и снова обратился к нему.

— А что ты вообще знаешь об этих бабочках?

Эмеш развел руками, сказать было особо нечего.

— Да почти ничего. Знаю только, что настал полный пипец.

Атт серьезно и вдумчиво кивнул.

— Еще знаю, что дотрагиваться до них нельзя, — продолжил Эмеш, — иначе сам станешь монстром. Не знаю на сколько это касается нас, но людей точно.

— Нас это касается еще в большей степени, — мрачно ответил Атт, — из нас монстры куда страшнее выходят, — и еще немного помолчав, добавил, — насколько я знаю, потом эти монстры распадаются на новых бабочек.

Эмеш мысленно закатил глаза, только этого еще не хватало. Значит чем больше заразившихся, тем быстрее распространяется эпидемия. Да и вид распадающегося на сотни бабочек человека уже сам по себе не внушает добрых чувств.

— Насколько я знаю, прикасаясь к человеку бабочка дохнет… — сказал он.

— Эти твари никогда не дохнут, — зло процедил Атт, — она отдает какую-то часть своей силы человеку, и не может летать. Но остается все еще очень опасной. Вроде потом монстры выходят… как бы сказать… менее стабильными… быстрее разваливаются.

Просто замечательно, что тут сказать. Может действительно переубивать всех людей, что бы не плодить чудовищ. Вот уж не очень-то хотелось самому развалиться на части.

— А убить их можно? Что на них действует? Огонь? Лазер? Липучки от насекомых?

Атт нехорошо усмехнулся и покачал головой.

— Ничего на них толком не действует, — сказал он, — ну пожжешь нескольких, а новых налетит еще больше.

Эмеш сцепил пальцы. Нужно было что-то придумать. Должен быть способ. Просто обязан. Он долго сидел молча, потом поднял глаза на Атта.

— А хоть откуда они берутся, ты знаешь?

— А демон их разберет, — раздраженно и как-то устало отмахнулся Атт.

Нужно собрать про этих бабочек информацию, поспрашивать всех, покопаться в старой библиотеке, если понадобится. Иначе не справишься. О своем враге надо знать все, его сильные и слабые стороны. Тогда исчезнет страх и придет уверенность. А пока Эмеш не знал о враге ничего.

У Атта вряд ли можно узнать еще что-то полезное. Эмеш поднялся на ноги.

— Ладно, мне надо идти. Ты собери всех и пришли в Синарихен. Если узнаешь что-то новое, дай знать.

— Хорошо. Я пока пришлю к тебе Думузи.

Эмеш сморщился. Степной бог не слишком-то ему нравился, но в такой ситуации конечно не стоит быть слишком привередливым. Думузи силен, очень силен. Пожалуй даже не уступает ему самому. От такой помощи глупо отказываться, особенно когда ожидаешь нашествие черных бабочек. Сейчас не время.

Он кивнул, и прощаясь протянул Атту руку.

— Дай знать если что.

— Угу. Может быть я скоро сам туда приду, Сар. До встречи.

— До встречи.

Атт криво улыбнулся.

— Будь осторожен, ты нам еще пригодишься.

— Угу. Буду.

Эмеш уже взялся за ручку двери, когда Атт снова окликнул его.

— Сар, как там моя дочь? — в его голосе неожиданно слышались лишь забота и нежность.

Ну что сказать? Что она снова сбежала?

— С ней все хорошо, — не оборачиваясь ответил Эмеш и быстро вышел, закрыв за собой дверь.

Она неслышно подошла сзади и осторожно тронула за плечо. Он вздрогнул, медленно обернулся, прекрасно понимая кого увидит. Говорить не хотелось.

— Эмеш, — сказала она.

Он кивнул и закрыл глаза. Значит знает. И не важно, догадалась ли сама или кто-то сказал. Она знает. И что с того? Почему он так хотел побыть для нее просто человеком? Хоть немного, чуть больше тех нескольких часов в степи. Что там было? Ведь ничего, совсем ничего. Тогда он просто шел рядом и смотрел по сторонам, даже думал о другом. Почему же тогда… Воспоминания, может быть.

— Ты убил их? — спросила она.

Эмеш поднялся на ноги и его лицо оказалось совсем близко с ее лицом. Глаза Тиль смотрели прямо в его глаза, спокойно, уверенно, даже требовательно… зеленовато-серые, с тонкими светлыми прожилками. А еще нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький шрамик.

Он дернул головой.

— Да, я убил их.

Что еще сказать.

Крохотные жгучие искры в ее глазах и неожиданная звонкая пощечина.

Это было так…

Тиль, маленький храбрый человечек, не стесняющийся бить бога по морде. Ведь таких людей Эмеш еще не встречал на этой земле… или может быть просто не хотел замечать. К добру ли…

Плотно сжав губы, Тиль смотрела ему в глаза. Не с осуждением, нет… скорее в них было понимание и сочувствие.

— Я думала боги всемогущи.

Вот так и разбиваются мифы.

Вдруг стало ужасно стыдно, хоть и не мог он тогда объяснить причины своего стыда.

— Это было необходимо? — ее голос звучал спокойно и ровно.

Сделав глубокий вдох, Эмеш начал понемногу приходить в себя.

Конечно то что он сделал необходимо, как же еще. Стал бы он выделывать такое ради развлечения. Когда из пустыни летит непонятная зараза некогда жалеть несчастных и искать способы их спасти, нужно действовать, и чем быстрее тем лучше. Иначе спасать будет уже некого.

Эмеш отрыл было рот, но понял что не может ей это сказать, не может найти нужных слов. Объяснить ей, но как? А если она не поймет. Кто он в ее глазах? Хладнокровный убийца, монстр, злодей? Нет, на злодеев так не смотрят. Лучше уж быть злодеем, чем так.

Совсем недавно Эмеш отправил в царство мертвых Кинакулуша, теперь этих двоих.

Глаза Тиль ждали ответа.

— Да, это было необходимо, — облизав пересохшие губы, сказал он.

Тиль коротко кивнула и отвернулась. Эмеш вздохнул с облегчением и тут же замер в ожидании новых вопросов. Он бы хотел ей все объяснить, но только и сам не понимал всего.

— Почему ты пришел ко мне? — смотря в сторону спросила она.

Эмеш почувствовал, как ноги подкашиваются и он уже не может нормально дышать, тяжелый ком встал в горле. Да что с ним такое-то, в самом деле.

— Твой муж попросил меня позаботиться о тебе, — с трудом выдавил он.

— Мой муж? Где он?

Вот опять. Как ей сказать?

— В Тат-Фишу.

Даже в глазах потемнело, ну почему он должен говорить это, почему должен оправдываться. Ведь он все делал правильно и не жалеет ни о чем.

— Как? — Тиль поджала губы, ее голос дрогнул.

Очень хотелось взять ее за руку, объяснить все, попросить прощение. Но это было уже слишком. Может это бессонная ночь и напряжение последних дней так сказываются на нем. Бабочки, демоны, Илар…

— В обмен на Лару, — как можно более твердо сказал он, — твой муж спустился в Тат-Фишу, что бы Лару могла выйти, и что бы жизнь вернулась в этот мир.

Он не видел лица Тиль, не видел как она восприняла его слова, не знал и боялся узнать. Тиль почти не шевелилась, и только стиснутые пальцы выдавали ее чувства. Несколько долгих мгновений прошло в тишине, Эмеш думал что сойдет с ума.

— Я горжусь им, — сказала она, и Эмеш почувствовал искренность и уверенность в ее голосе. Она действительно гордилась.

— Как… ты… я…

— Я горжусь им, — Тиль повернулась, она почти улыбалась, выпрямилась, расправила плечи, — он пожертвовал собой ради людей. Может ли человек сделать что-то более достойное в своей жизни?

Эмеш смотрел на нее и не понимал. Ни ради людей Кинакулуш сделал это, а ради нее одной. Теперь наверно он станет героем. Наверно нужно что-то сказать.

— Он вернется, Тиль, я обещаю. Как только я разберусь со всем, обязательно верну твоего мужа назад.

— Спасибо, — просто сказала она.

У хижины Утнапи собралась вся деревня, мужчины, женщины, дети. Вид у них у всех был очень решительный, суровый и можно даже сказать кровожадный. Впрочем, куруби всегда так выглядели, даже если намерения у них были самые мирные. Но сейчас в толпе чувствовалось звенящее напряжении. "Они пришли устроить мои похороны", ехидно подумал Эмеш. Не удивительно, после того что он сделал. Он бы и сам был столь же гостеприимен по отношению к тому, кто решил поубивать ни в чем не повинных людей.