Кетриккен вытащила обе карты и сверила их. Кеттл решительно пошла вместе со мной, когда я понес свою карту к центральному столбу, чтобы сличить руны. Было несколько одинаковых знаков, но Кетриккен узнала лишь один, тот, который она уже называла раньше, — «камень». Когда я неохотно предложил проверить, не сможет ли и этот столб перенести меня куда-нибудь, Кетриккен решительно запретила. Мне было стыдно признаться себе, что я испытал при этом огромное облегчение.

— Мы начали этот путь вместе и вместе закончим его, — мрачно сказала она.

Она явно подозревала, что мы с шутом что-то скрываем от нее.

— Тогда что вы предлагаете? — кротко поинтересовался я.

— То, что и раньше. Будем двигаться по этой старой дороге, которая идет через лес. Похоже, она совпадает с тем, что здесь отмечено. Судя по картам, до ее конца остается не больше двух переходов. Особенно если мы тронемся в путь прямо сейчас.

И без лишних слов она встала и щелкнула джеппам. Вожак немедленно подошел к ней, а остальные послушно выстроились в цепочку. Я смотрел, как она большими и ровными шагами уводит животных вперед по тенистой дороге.

— Что ж, идите, парочка! — резко крикнула Кеттл нам с шутом.

Она взмахнула своим дорожным посохом, и я почти заподозрил, что ей хочется гнать нас вперед, как заблудившихся овец. Но мы послушно пристроились к цепочке джеппов, предоставив Старлинг и Кеттл следовать за нами.

В эту ночь мы с шутом оставили палатку и отправились охотиться с Ночным Волком. И Кеттл, и Кетриккен очень сомневались, что это разумно, но я обещал действовать крайне осторожно, а шут заверил их, что будет неусыпно присматривать за мной. Кеттл закатила глаза в ответ на это, но ничего не сказала. Нас обоих явно считали полными идиотами, но все же позволили уйти. Старлинг сердито молчала, но, поскольку мы с ней не разговаривали, я решил, что у ее дурного настроения какой-то другой источник. Когда мы отходили от огня, Кетриккен тихо сказала:

— Присматривай за ними, волк.

В ответ Ночной Волк весело вильнул хвостом.

Он быстро увел нас с заросшей травой дороги в лесистые холмы. Я видел следы диких кабанов, но был рад, что сами кабаны нам не попадались. Волк побежал вниз по склону и убил двух кроликов, которых не без изящества препоручил мне. Возвращаясь кружной тропой в лагерь, мы вышли к ручью. Вода была ледяной и сладкой, а вдоль берега густо рос водяной кресс. Мы с шутом искали рыбу, пока наши руки совсем не онемели от холода. Когда я наконец поймал одну, она конвульсивно взмахнула хвостом и обрызгала возбужденного волка. Он отскочил и с упреком рявкнул на меня. Шут игриво зачерпнул пригоршню воды и облил его еще раз. Ночной Волк подпрыгнул, широко раскрыв пасть, чтобы встретить шквал брызг. Через несколько мгновений мы все трое оказались вовлечены в водяную баталию, но лишь я умудрился рухнуть в ручей, когда волк прыгнул на меня. Шут и волк хохотали от всей души, когда, промокший и замерзший, я выбирался на берег. Я обнаружил, что и сам смеюсь. Я не мог вспомнить, когда в последний раз вслух смеялся из-за такого пустяка. Мы вернулись в лагерь поздно, но принесли свежее мясо, рыбу и водяной кресс.

У палатки горел небольшой приветливый костер. Кеттл и Старлинг уже сварили на ужин кашу, но Кеттл вызвалась снова заняться стряпней. Пока она готовила, Старлинг молча смотрела на меня, пока я не спросил:

— Что?

— Как это вы все умудрились так промокнуть? — поинтересовалась она.

— В ручье, где поймали эту рыбу. Волк столкнул меня в воду.

Я слегка поддал ему коленом, направляясь к палатке. Он попытался шутливо укусить мою ногу.

— И шут упал?

— Мы брызгались, — кисло признался я.

Я улыбнулся ей, но Старлинг лишь с отвращением фыркнула. Я пожал плечами и вошел в палатку. Кетриккен посмотрела на меня, оторвавшись от карты, но ничего не сказала. Я порылся в своей сумке и нашел одежду, которая была сухой, хоть и грязной. Королева сидела ко мне спиной, и я поспешно переоделся. Мы уже привыкли предоставлять друг другу определенную свободу, не обращая внимания на такие мелочи.

— Фитц Чивэл! — внезапно сказала Кетриккен голосом, который требовал моего внимания.

Я натянул через голову рубашку и застегнул ее.

— Да, моя королева.

Я подошел и опустился на колени рядом с ней, думая, что она хочет посоветоваться по поводу карты. Но она отложила карту, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза.

— У нас маленький отряд, и все мы должны полагаться друг на друга, — неожиданно сказала она. — Любая ссора между нами на руку нашим врагам.

Я ждал, но она молчала.

— Не понимаю, почему вы говорите это, — кротко признал я наконец.

Она вздохнула и покачала головой:

— Я боялась этого. И возможно, я принесу больше вреда, чем пользы, вообще заговорив об этом. Старлинг мучится из-за твоего внимания к шуту.

Я онемел. Кетриккен пронзила меня синим взглядом и снова отвела глаза.

— Она верит, что шут — женщина и что этой ночью у вас было свидание. Ее огорчает, что ты полностью ею пренебрегаешь.

Я обрел дар речи:

— Моя леди королева, я не пренебрегаю госпожой Старлинг. — Ярость заставила меня быть официальным. — По правде говоря, это она избегает моего общества и отдалилась от меня, обнаружив, что я владею Даром и связан с волком. Уважая ее волю, я не навязывал ей свою дружбу. А что касается того, что она говорит о шуте, то вы, конечно, как и я, понимаете, что это смехотворно.

— Правда? — тихо спросила Кетриккен. — На самом деле я с уверенностью могу сказать только то, что шут не такой мужчина, как другие.

— Не стану спорить, — согласился я. — Я никогда не видел человека, похожего на него.

— Неужели ты не можешь быть с ней поласковее, Фитц Чивэл? — неожиданно взорвалась Кетриккен. — Я не прошу тебя ухаживать за ней, просто не заставляй ее так ревновать.

Я поджал губы и заставил себя найти вежливый ответ:

— Моя королева, я могу предложить Старлинг лишь то, что предлагал всегда, — свою дружбу. Последнее время мне казалось, что она не хочет даже этого, не говоря о большем. Но если уж на то пошло, то я не пренебрегаю ни ею, ни какой-нибудь другой женщиной. Мое сердце занято. Точно так же можно сказать, что вы пренебрегаете мной, потому что в вашем сердце только мой лорд Верити.

Кетриккен бросила на меня странно ошеломленный взгляд. Потом она снова стала рассматривать карту, которую все еще держала.

— Этого я и боялась. Я сделала только хуже, заговорив с тобой. Я так устала, Фитц! Отчаяние все время терзает мое сердце. А тут еще Старлинг ходит с мрачным видом! Я ведь только хочу наладить все между вами. Я прошу у тебя прощения, что вмешалась. Но ты красивый юноша, и, думаю, эти проблемы у тебя не в последний раз.

— Красивый? — Я громко засмеялся с горечью и недоверием. — С этим шрамом на лице и истерзанным телом? В кошмарных снах мне снится, что Молли, увидев меня таким, в ужасе отшатнется. Красивый!..

Я отвернулся. Горло мое сжалось, больше я не мог говорить. Я не так уж горевал о потерянной красоте, меня просто пугала мысль о том, что Молли когда-нибудь увидит мои шрамы.

— Фитц, — тихо проговорила Кетриккен. Ее голос вдруг стал голосом друга, а не королевы. — Я говорю тебе как женщина, что, хотя ты и покрыт шрамами, ты отнюдь не такой урод, каким, очевидно, себя считаешь. Если бы мое сердце не было полно моим лордом Верити, я бы сама не пренебрегла тобой.

Она протянула руку и провела прохладными пальцами по старому шраму на моей щеке, как будто ее прикосновение могло стереть его. Сердце мое перевернулось в груди от эха страсти Верити, усиленной моей невероятной благодарностью за ее слова.

— Вы поистине заслуживаете любви моего короля, — сказал я от всего сердца.

— О, не смотри на меня его глазами, — произнесла она.

Потом поднялась, прижав к груди карту, и быстро вышла из шатра.