— Прилично, — кивнула Яська, а я поймал себя на мысли, что их о-о-очень «информативный» диалог начинает меня утомлять. Уж лучше бы под дождем мок, чем стоял тут, в полном не пониманье происходящего! — Нам бы комнату, — словно невзначай, обронила мелкая какость. И откуда столько серьезности? Где привычная наглость и не всегда приличные колкости по любому поводу и без?

— Не вопрос, — монотонно проговорил ящер. Он вообще живой? Складывалось впечатление, что его подняли из мертвых и теперь он, лишенный каких-либо эмоций и с совершенно непроницаемой физиономией, стоял перед нами, отвечая заученными фразами. Нет, в этом месте реально херня какая-то нездоровая творилась… — Только одну на двоих, — уточнил черных хмырь и, достав из кармана ключ, кинул его эльфийке. Хм-м, я определенно многого о ней не знал… Интересно, как они познакомились? А его левое яйцо все еще при нем? Пока, я озадаченно глазел на Ясколку, мужик добавил. — И этого звереныша без присмотра не оставляй.

— Да ты… — разгневанно начал я, но тут мелкое исчадье ада наступила мне на ногу. Да так, что у меня аж дыханье перехватило, а возмущенные слова застряли где-то в горле.

Сдавленно пискнув, раздул щеки, шумно выдохнул и, выругавшись сквозь сжатые зубы, посмотрел на Кобру большими, полными обещания скорой расправы, глазами. Однако эта песчаная зараза даже бровью не повела. Так и стояла с равнодушной моськой ко всему живому. Ну скотинка мелкая, я тебе это еще припомню! Пульсирующая боль в ноге не давала сосредоточиться, и все, что я мог в тот момент, так это планомерно выдавать короткие, но очень емкие ругательства в адрес одной, отдельно взятой, вредоносной эльфийки и всей ее остроухой братии вместе взятой. Придушу! Порву на мелкие кусочки! Сожгу дотла и развею по ветру! Отдам ведьме на опыты! Лишу золота! Больше от меня и капли коньяка не получит, мелкая стервозина! Ох, как я был зол! Как зол, еж вашу мышь!

Кобра перекинулась с черным драконом еще парой слов, а затем, чуть ли не насильно, утащила меня в предоставленную нам комнату. Как только дверь закрылась, и мы остались наедине, я буквально набросился на эльфийку, схватив ее за грудки и ощутимо встряхнув. Мне требовались объяснения и извинения за пострадавшую конечность. Из-за разницы в росте, девушка едва ли не барахталась в воздухе, силясь вырваться из моих цепких рук, но я ей такой возможности не давал.

— Рассказывай! — жестко потребовал, в очередной раз встряхнув.

— Да чего рассказывать то? — шмагодявка посмотрела на меня совершенно невинными глазами, делая вид, что она вообще не при делах. Хмуро сдвинув брови, недовольно поджал губы, давая понять, что в данный момент меня лучше не злить. Я и так, машу вать, на взводе! — Я познакомилась с Рэмом пару десятков лет назад, — наконец сдалась Ясколка и начала рассказывать. — Хотела тогда одну ценную вещицу стыбрить и продать, но информатор меня подвел, заманил в ловушку. Я тогда едва ноги унесла, а когда убегала случайно наткнулась на зал с клетками, — эльфа отвела взгляд и тихо цыкнула. Да, сидеть в клетке то еще удовольствие, а ей довелось испытать это на собственной шкурке. Не удивительно, что воспоминание о том дне были ей не приятны… — В одной из них сидел черный дракон, — продолжила рассказ мелкая какость. — Я не собиралась его спасать, но преследователи загнали меня в угол, а его глаза горели такой яростью и жаждой мести, что я решила рискнуть. Конечно, был вариант, что он и меня вместе с ними порвет, но в тот раз мне повезло, — девушка усмехнулась, словно не верила в свою удачу. Стоит заметить, в этом плане я ее понимал. Черные драконы в ярости были страшны и крайне опасны. Отпустив Кобру, я сделал пару шагов назад и уселся на грубо сколоченный деревянный стул. — Не знаю, — эльфийка пожала плечами и прислонилась спиной к стене. — То ли разум его не до конца был поглощен гневом, то ли сработало то, что я сражалась вместе с ним, но меня он не тронул. А может, просто не успел… Рэма тогда серьезно ранили, — пояснила эльфа, складывая руки на пышной груди. — Он истекал кровью, и я не смогла его бросить. Не знаю почему. Не смогла и все! — неожиданно воскликнула она, порывисто оттолкнувшись от стены и всплеснув руками, будто от нее кто-то требовал ответа на этот вопрос. Я вообще молчал! — Две недели его выхаживала. Ни о чем не спрашивала, в душу не лезла, да и взамен ничего не просила. Как только раны затянулись, дракон ушел, не сказав ни слова. Думала, и не свидимся больше, — Яська хмыкнула и покачала головой. — Но судьба решила иначе. С момента нашей первой встречи, мы сталкивались еще несколько раз и в основном в потасовках с кем-нибудь. То я ему помогала, то он мне. Мы не стали приятелями или друзьями, и все же, между нами возникла какая-то незримая связь, — эльфа задумчиво посмотрела в небольшое окошко, за которым по-прежнему лил дождь. — Я видела Рэма в бою и знаю, на что он способен, — Ясколка посмотрела на меня. В ее глазах плескалось непонятное чувство, которое я никак не мог определить. — Этот дракон очень опасен, так что постарайся не нарываться на драку. Ты не выйдешь из нее победителем, — на полном серьезе предупредила меня Кобра. Она за меня беспокоилась или за свое золото, которое я бы вряд ли смог выплатить, если бы этот хмырь меня прикончил?

Бить себя левой пяткой в правую грудь и убеждать шмагодявку, что она ошибается, я не стал. Тем более что и сам сомневался в своих силах. В былые времена, я бы размазал этого черта и не запыхался, но теперь… Тело ослабло от болезни, да и давненько я не сражался с кем-то всерьез, чтобы не на жизнь, а на смерть.

Вздохнув, задумчиво посмотрел на мелкую занозу. Отношения у них действительно были какими-то странными и, лично для меня, не понятными. Со стороны они казались напряженными и натянутыми до нельзя, и все же, чувствовалось в них некое уважение друг к другу. Ясколка признавала мощь черного дракона, но и он не принижал ее силы и изворотливости.

По этому поводу вопросов у меня больше не возникало, но появились по-другому. С какого хрена этот темный хохломдяй относился ко мне, как какому-то зверенышу?! Это невероятно раздражало и вызывало непреодолимое желание надрать ему его драконий зад! Нет, конечно, между нашей братией случались конфликты. А куда без этого? Но, несмотря на разногласия, ящер для другого всегда оставался ящером. Потому мне было совершенно непонятно такое пренебрежительное отношение этого черномордого хера ко мне. Видимо, недовольство этим моментом слишком явственно проступало на моем лице и спустя пару минут молчания, эльфийка заговорила вновь.

— Сделай мордофелю попроще и уйми свою злобу, дракохмырь, — посоветовала она, присаживаясь на простенькую и, даже на вид, неудобную двуспальную кровать. — Заедает, что он тебя за животное принял? — прищурившись, весьма прозорливо заметила Кобра. А не должно?! — Ну так на то есть свои причины.

— И какие же? — без особого интереса спросил я.

— А ты думаешь, кто его в клетку посадил? — шмагодявка многозначительно посмотрела на меня и повела бровью.

— Не-е-ет, — недоверчиво протянул, и даже отрицательно качнул головой.

— Да, — уверенно заявила Яська. — Я забралась в Клановый Дом громовых драконов и именно там открыла заветную решетчатую дверцу, выпустив Рэма на свободу, — пояснила она, повергнув меня в настоящий шок. — Не удивительно, что после того, как собратья посадили его в клетку, он ко всем ящерам начал относиться, несколько, неприязненно, — заметила эльфийка с ядовитыми нотками в голосе. Неприязненно — это мягко сказано!

Но поражала меня совсем не жестокость громовержцев, а тот факт, что эта нагловатая мелкая какость до сих пор была жива после встречи с ними. Немыслимо! Невозможно! Эти высокомерные и горделивые засранцы даже мелких обид не прощали, а тут такое оскорбление — попытка ограбление и освобождение пленника! Кстати, о пленниках…

Озадачено почесав затылок, я всерьез задумалась над причиной содержания черномордого в клетке. У драконов рабства не было. Точнее мы пользовались невольниками, но исключительно эльфячьими. Сами ящеры в рабах не ходили. Когда-то давно были прецеденты подобного рода, но за продажу дракона в невольники, повинный в этом карался жестокой, изощренной и мучительной смертью. Потому после нескольких попыток, желающих, нажиться на ящерах подобным образом, не осталось.