Вот опять, стихотворные ямбы даются мне сегодня очень легко, — Юлиан поклонился, услышав аплодисменты двух своих собеседников, — ах, если бы была возможность вот так, в приятных размышления провести всю свою жизнь. Но, увы, реалии таковы, что спокойствие может нам только сниться, и проводить жизнь в праздности, даже если она созидательна, невозможно, ибо тогда она, т. е жизнь, потеряет смысл, — возможно, дорогой коллега, мой мальчик слышит голос ангела-хранителя, ибо до способности слышать и разговаривать с астральными наставниками мы ещё не доросли.
— Дорогие мои учителя, я благодарен судьбе, провидению, что вы у меня есть. Мне очень легко с вами, время исчезает, когда мы беседуем. Даже представить не могу, чтобы было со мной, не будь рядом таких замечательных людей, как вы, — Генри поклонился Шалтиру и Юлиану.
— Понятие времени исчезает, когда передаётся информация, — ответил Юлиан, — когда-то, я тоже удивлялся этому факту. Но с годами эта способность удивляться пропадает, ибо наступает зрелость разума, совершенство помыслов и размышлений, доказанное тысячелетним опытом рождений.
— Друзья мои, как не отвлекайся, но земное время неумолимо движется к полуночи, когда враждебные нам силы обретают невероятную мощь. Нам пора действовать, идёмте за мной.
Шалтир поднялся и жестом пригласил своих гостей следовать за собой. Юлиан, следуя за своим спутниками, по давней привычке, бормотал что-то себе под нос так, чтобы доносилось до слуха Шалтира и Генри:
— Великие подвиги не совершаются в одиночку, всегда есть сподвижники.
Пройдя большую комнату, они подошли к маленькой двери в стене. Она была искусно замаскирована. Когда Шалтир приблизился к ней вплотную, она открылась, войдя в паз в стене. Перед глазами наших героев предстала небольшая комнатка без окон. На полу были расстелен ковёр с длинным ворсом, стены были сплошь изрисованы значками, похожими на древнюю писменность. Помещение освещалось огоньками нескольким десятков плошек, наполненных маслом. Дымились ароматизированные палочки.
— Прошу вас, господа, это мое убежище от суеты мира. Здесь мне приходили многие видения, которые, в последствии, нашли подтверждение. Сколько я провёл здесь времени, боюсь, даже не сосчитать. Отсюда я смог увидеть и прошлое и будущее. И сегодня мы собрались здесь, чтобы, приложив все свои усилия, повлиять, по надобности, на ситуацию, от которой будет зависеть слишком многое.
— Это касается меня и Людвига? — Генри посмотрел на Шалтира.
— Мой друг, вам самому придётся выработать тактику для этой битвы, исход которой…. Но не будем об этом пока, эта тема другого разговора, — Шалтир виновато улыбнулся и переглянулся с Юлианом, — Наше сегодняшнее путешествие имеет глобальное значение. Объяснять долго и сложно, лучше увидеть всё своими глазами. Я чувствую скопление злобной энергии, которая может навредить нам не только в настоящем, но и в будущем и мы должны поторопиться. Есть в зодиакальном круге 12 дом, который окутан тайной. Никто не сможет найти и навредить тому, кто находиться в нём. Там можно накопить энергию и привести в порядок свои мысли и дальнейшие действия. Он укроет от демонических преследований. Время в этом доме не имеет параметров. Находиться в нём можно сколько угодно, скольку пожелает душа.
— Как найти туда дорогу? — спросил Генри.
— Нет туда дорог по земным понятиям. Но туда может попасть почти каждый, в зависимости от совершенства или стремления к совершенству души, не умирая, не переходя на другой уровень бытия. Уйдя на отдых душой, вы оставляете свою физическую оболочку без присмотра, ей могут причинить вред и вам не во что будет возвращаться. Сколько пройдёт столетий, пока вы найдёт себе новое пристанище, я имею в виду биологическое тело. Зачем напрасно терять время.
— Вы хотите сказать, что в этот дом можно переместиться в таком виде, в данном физическом теле? — удивился Генри.
— Да, именно это я и имею в виду.
Шалтир замолчал и задумался. Судя по всему, он внутренне напрягся, обдумывая что-то. Было видно, как пульсирует вена на его виске. Сделав глубокий вздох, он продолжал:
— Мне стоило больших трудов вспомнить порядок перехода в то состояние, когда такое путешествие-перемещание становиться возможным. Всё, теперь я готов сопроводить вас туда.
— Так что, мы отправляемся прямо сейчас? — Генри удивился скорости развития событий.
— В нашем случае промедление смерти подобно, — в голосе Шалтира появились стальные, настораживающие нотки, — я, как никто другой, это знаю.
— Да-да, друзья мои, нам надо поспешить, мне тоже кое-что известно, — вмешался в разговор Юлиан, взволнованный и суетливый, как никогда, — я смог узнать нечто такое, что так же настораживает меня. Полчаса до полуночи и путь перед нами открыт.
«Значит, я был прав, дела обстоят гораздо хуже, чем я себе представлял. Ведь у этих старцев есть способности заглянуть в будущее, не прилагая особых усилий» подумал Генри, а вслух сказал:
— Я, видя ваше встревоженные состояния, верю в необходимость этого путешествия и готов в путь.
— Замечательно, мой мальчик. Коллега, начинайте, — повернулся Юлиан к Шалтиру.
— Для начала, примите позу лотоса. Не одна мысль не должна вас тревожить. Слушайте меня и повторяйте все мои озвученные действия, не искажая произнесённых слов. Шалтир сел на ковёр, Юлиан и Генри последовали его примеру. Шалтир закрыл глаза, Генри сделал тоже самое.
— Примите позу лотоса, — сказал Шалтир.
Удивляясь своиму знанию, Генри даже не спросил, что это за поза, будто прекрасно знал её. Ноги сами собой сложились в виде кренделя, правая пятка на бедро левой ноги, а левая на бедро правой. Руки сложились лодочкой на уровне груди. Позвоночник натянулся, как струна, но неудобства от напряжения не чуствовалось. Генри ощутил, как в животе появилось неведомое доселе, тепло, движущееся к голове. «Я знаю это чувство, но почему я раньше не вспомнил его для концентрации. Хм, даже вспомнил, для чего нужна эта поза. Возможно, когда-то, давно, я точно пользовался ей. Но правильно ли я всё делаю?» подумал Генри и приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Шалтира. Тот и Юлиан сидели в точно в таких же позах с закрытыми глазами. Генри увидел слабое свечение, исходящее от обоих. Оно небыл похоже на радужное свечение, скорее, оно напоминало цвет восходящего солнца, но не красноватое, а золотисто-розовое. В этом свете было что-то знакомое, спокойное и родное. Генри, восхищённо, наслаждался зрелищем и ликовал от ощущения причастности к этому великому таинству перемещения. Первый раз, он отправиться в путь не астральным телом, а физическим, пересекая законы мироздания, чтобы попасть в другой, незнакомый мир, который живёт по своим законам.
— Я же просил сосредоточиться и не думать ни о чём постороннем, — зазвучал в голове Генри голос Шалтира.
Генри не стал ему отвечать, последовав внушению. Сколько времени стояла звенящая тишина, без движений и слов, сказать трудно. Генри чувствовал необычайную, невероятную лёгкость во всём теле. Вроде бы, ничего не происходило, но ощущение раздвинутого пространства этой комнаты, в которой они находились, становилось отчётлевей. Генри показалось, что он, с невероятной скоростью, летит в пространстве. Откуда-то, издалека, к нему стал приближаться звук, скорее не звук, а вибрация воздушных потоков. Генри весь превратился в слух, будто стал приёмником далёкого сигнала. Через какоето время, этот звук, из приятно щекотавшего уши, перерос в другой, похожий на рокот волн, бьющихся о скалы, откатываясь назад, и снова ударявшихся о каменную, прибрежную твердь. Он почувствовал, как пришла в движение его гортань и, вторя этому звуку, стала издавать странные клокочущие нотки. Они поднимались изнутри, из живота, и, приобретя силу, вырывались через рот наружу сильным звуковым шквалом. Набирая воздух в лёгкие, словно воду в рот, задерживая, Генри, очень медленно, отпускал его, концентрируя в животе. Через несколько секунд, большую часть выдыхал наружу с тем же гортанным звуком. Он чувствовал и слышал своих обоих учителей и слышал, как сливались все три их голоса в один, рокочущий гул. Красивее мантр ещё не слышал белый свет. Сколько Энергии, Силы, Желания, Веры было в этом звуке. И самое главное, что этому не надо учиться многие годы, это доступно каждому. Но для перемещения в пространстве должно быть разрешение от Высших сил, а предшествующие для этого действия, начнут выплёскиваться изнутри как по наитию. Чудные ощущения блаженства, вечности, бесконечного океана мироздания было сейчас в душе Генри. Наслаждение бытия, пожалуй, должно быть именно таким приливом счастья.