— Геммел еще слишком мал, Гая мы нейтрализовали, выставив посмешищем и идиотом. Старшие Германики в опале и находятся в ссылке вместе со своей высокомерной матерью Агриппиной. Так что Тиберий сам загнал себя в западню — на кого он оставит Империю? Он же знает о нашем заговоре, ему доносят о переговорах с легатами. Но Принцепс пока медлит и выжидает. Вот уже полгода, как старая ведьма Ливия мертва. Ее лживые путы, которыми она подчинила себе весь Рим, спали. Многие сенаторы и патриции теперь на нашей стороне. Но далеко не все. И появления нового Юлия может заставить их колебаться. Вспомнить времена Августа.

— Сенат будет на нашей стороне! — возразил Младший — Сенаторы хоть завтра готовы признать Сеяна регентом при Гимелле.

— Который живет на Капри у Тиберия — хмыкнул Элий — А вопрос наследника — ключевой. Этим Тиберий держит сенат за горло. Народ и армия ненавидят Сеяна. Калигула мог бы стать для всех компромиссной фигурой. Но он совершенно неуправляем.

— Я еду к Квинту Макрону — решительно встал с кресла Старший Юний — Этот гордиев узел не надо распутывать. Его надо просто разрубить. Сначала с помощью верных нам преторианцев захватить власть в Риме, потом убить Тиберия. Армия останется в стороне. Промолчала, когда зарезали Цезаря, промолчала, когда вдову и сыновей Германика отправили в ссылку — промолчит и сейчас. Авгурам дадим денег, чтобы они провозгласили какие — нибудь хорошие предзнаменования. Галлион и Секстий напишут очередные хвалебные оды, мы устроим новые хлебные раздачи — плебс будет за нас. А при ком Сеян будет регентом — это вопрос второстепенный.

Элий Север в сомнении покачал головой.

— Меня беспокоит, как легко Пилат с Тиллиусом перешли на сторону Тиберия. Что-то там еще случилось. Что-то такое, о чем мы не знаем.

Все трое одновременно посмотрели в небо. Туда, где еще недавно висел гигантский хвост кометы…

К некрополю Гизы со мной отправились Сенека, Дион, Гней и еще пара легионеров с факелами. Их мы зажигать не стали — света заходящего солнца, отражающегося в белой облицовке пирамид было пока достаточно.

Легат долго не хотел нас отпускать из лагеря, мне даже пришлось повысить голос. Вопрос решил Гай Галерий:

— Пусть идет, Касий. Марк уже вне нашей власти.

— Тогда пусть снимет значок дупликария! — легат пошел на принцип — И валит на все четыре стороны!

— Максимус, прекрати! — префект Египта тоже повысил голос — Он тебе не подчиняется, у него есть свое начальство и свои командиры. А ты, Марк, иди куда хотел, мы тут все без тебя решим.

Галерий схватил Касия за локоть и увлек в сторону причала. Политик…! Чует куда дуют ветры.

Мы оседлали лошадей и спустя полчаса уже были возле пирамид. Поездка на лошади, да еще без стремян, удовольствия мне не доставила. Пришлось предоставить телу Марка самому вспомнить навыки всадника и за счет этого уверенно держаться в седле. Но добрались мы быстро. И к моему удивлению погребальный комплекс вовсе не выглядел заброшенным. Он даже не был занесен песком. К некрополю от пристани вела хорошая каменная дорога, по обеим сторонам которой стояли стелы, испещренные иероглифами.

Читать древние тексты было некогда — солнце уже садилось за горизонт. Глянул лишь на одну из них, и поняв, что на ней прославляют какого-то древнего правителя и его визиря, отправился дальше. Даже время на это тратить не хочу. Понятно, что и на всех остальных стелах будет примерно тоже самое, только имена другие. Интересно даже: они, правда думали, что кто-то потратит свое время, чтобы читать всю эту пафосную чухню?

— Почему тут так пусто? — удивился здоровяк Дион, разглядывая красоты Гизы — Где люди?

Людей и, правда, не было. Лишь пустынный ветер нес с собой песок. Кладбище и есть кладбище, только гробницы в нем фантастического размера. Сначала мы подъехали к многоуровневому храму возле пирамиды Хеопса. В будущем он не сохранится — его разрушат время и землетрясения. А может и очередные завоеватели Египта постараются.

Затем мы осмотрели знаменитого Сфинкса, чей нос и накладная борода были еще на месте, а голова все так же была не соразмерна туловищу. Гигантская каменная фигура льва с головой человека выглядела ухоженной, и даже скала, из которой он был высечен, еще не подверглась такой сильной эрозии, как в мое время. Объехав малые пирамиды, и не обнаружив там ничего примечательного, мы вернулись к творению Хеопса. А точнее его племянника и великого визиря — Хемиуна.

— Да… на зернохранилища все это совсем не похоже — развел руками пораженный Сенека — я был неправ, признаю. Это и правда, одно из чудес света.

Философ задрал голову, пытаясь разглядеть в наступающих сумерках верхушку пирамиды, которую сейчас венчал гигантский позолоченный камень — пирамидион. В будущем он тоже, увы, не сохранится, как и облицовка пирамиды из белого камня.

Солнце село за горизонт, нам пришлось спешится и зажечь факелы. Мы остановились у центрального входа в пирамиду, который был закрыт огромной черной плитой с изображением сидящих на троне фараонов.

— Что ты здесь ищешь, Избранный? — сзади раздался хриплый мужской голос, и мы резко обернулись. Из-за одной из статуй вышел старик в белой хламиде, с посохом в руках. Вершину посоха венчал небольшой серебряный анкх. Этот крест с петлей так впечатлил легионеров, что они начали переглядываться, дотрагиваясь до своих крестиков на груди.

— Похоже, ищу тебя, почтенный — я сделал шаг вперед, слегка поклонился старцу. Его смуглое, морщинистое лицо в свете факелов казалось совсем темным.

— Очень неплохая латынь — рядом встал Сенека, бесцеремонно разглядывая египтянина.

— Так, так… И римляне из Александрии с тобой — прохрипел старик — Это любопытно…

— А ты кем будешь? — фамильярно поинтересовался философ у египтянина

По моим ощущениям от старика несло какой-то очень странной магией. Не черной, но и не светлой. Я попытался разглядеть его ауру, но не смог. Казалось, что я опять попал в Храм и рядом где-то “фонит” еврейский Камень Основания.

— Я страж Хесир. Последний хранитель наследия Хуфу и Менкаура — старик с достоинством кивнул сначала на пирамиду Хеопса, потом на ее более мелкую соседку.

— Почему же ты назвал меня Избранным, хранитель? — вежливо поинтересовался я

— Твой приход был предначертан — Хесир прошел мимо нас к черной плите, которую мы недавно рассматривали, и сдвинул в сторону руку царицы, что изображена была на барельефе рядом с троном фараона. Я увидел под ней небольшое отверстие наподобие замочной скважины. В него старик и вставил длинный замысловатый ключ. Без видимых усилий повернул его. Раздался негромкий скрип, а затем сработал какой-то скрытый механизм, и плита вдруг сама начала подниматься вверх.

— Закрой рот — я тихонько толкнул в бок офигевшего Гнея — птица залетит!

Перед нами открылся длинный темный коридор.

— Марк, я туда не пойду — насупился Дион — Матфей говорил, что грешно осквернять могилы мертвых.

— А тебя туда никто и не зовет, римлянин! И там нет могил — проскрипел Хесир, забирая факел у одного из легионеров — Хеопс испугался грабителей, что расхитили храм его матери, и к концу жизни пожалел, что построил себе такую огромную гробницу. Он был похоронен совсем в другом месте.

Хранитель приложил факел к желобу, вырезанному внизу стены, огонь внезапно побежал по нему и вспыхнул сотнями светильников, вмурованными в камень. Все ахнули, включая и меня. Но хранителя казалось, ничуть не тронуло наше удивление.

— Пойдем, Избранный. А вы все ждите его здесь — строго приказал он моим спутникам, даже не обернувшись. Словно был уверен, что они ловят каждое его слово и обязательно послушаются — Ждите столько, сколько понадобится и никуда не уходите. Иначе духи умерших могут принять вас за обычных грабителей, а они не любят этих ночных “гостей”.

Я успокаивающе кивнул друзьям и последовал за стариком. С внутренней стороны на стене был очень похожий барельеф, но меньшего размера. И для того, чтобы опустить за нами плиту, хранитель снова дотронулся до руки царицы. Дальше нас встречал большой красный механический петух, в глаза которого были вставлены драгоценные камни. При нашем приближении птица вздрогнула, подняла крылья и открыла клюв. Раздалась музыка, похожая на ту, что играет в старинных музыкальных шкатулках и шарманках.