А вообще-то эти лысые мерзавцы ловко все придумали… сначала заманили римлян в храм, обездвижили, потом подселили бы в тело Марка своего темного бога. И ведь никто об этом даже не догадался бы! Из храма вышел бы все тот же Марк Луций Юлий Цезарь Випсаниан. И можно только представить, что устроил бы Сет-Люцифер здесь в Египте, а потом и в Риме, обладая моими знаниями и телом потомка Августа. По сравнению с ним психопат Калигула показался бы милым ангелом, несмышленым малышом!

— Ну, откуда я знаю…! — недовольно огрызнулся я. Тут решаются вопросы вселенского масштаба, а эти курицы все о своем… Собери трех женщин вместе и сразу начнется базар-вокзал

— Думаю, у рабынь кровь неподходящая — грязная, да и порченные все они — неуверенно произнесла Залика — Для ритуала жрецам нужны были девственницы из древних родов

Девушки оценивающе переглянулись. А что…? Вполне похоже на правду.

Внезапно лицо Зэмы исказилось от ужасной догадки:

— Всемилостивый Осирис! Род же теперь откажется от меня! Мы все осквернены темным ритуалом.

Она зарыдала первой. К ней быстро присоединились Залика с Монифой. Ну вот, и женская истерика подъехала. Долго ждать не пришлось.

Я сплюнул с досады и решительно пошел на выход. В таких ситуациях, лучше вообще не обращать внимания на бабские рыдания и уж точно не кидаться к ним с утешениями. Быстрее сами успокоятся.

— Куда ты, Марк?! — бросились за мной все три девушки.

— Искать своих людей.

Хоть я и старался запомнить дорогу в зал, нам все равно пришлось поблуждать по подземелью. Сначала свернули не туда и забрели в тупик. Пришлось вернуться в зал и поискать келью, где меня раздевали. В подземном храме было тихо, похоже на ритуале присутствовали все жрецы — и старшие, и послушники. И все они к счастью сдохли. Тем не менее, в слабо освещенных коридорах было жутковато — девушки, всхлипывая, то и дело испуганно оглядывались, жались ко мне и старались ни на шаг не отставать.

А после кельи найти выход было уже проще, благо оттуда к выходу шел всего один коридор, и он, наконец-то, привел нас в тот первый зал, с фресками и скульптурами, прославляющими Сета. Где на плитах пола вповалку лежала моя родная центурия.

— Спасибо тебе, Господи! — шепотом возблагодарил я Иисуса. Жрецы ведь вполне могли перерезать горло римлянам, находящимся в отключке. Или просто переборщить с сонным газом. Но похоже, у адептов Сета была свои планы и на мою центурию.

Я громко постучал мечом по ближайшему щиту. Некоторые легионеры от резкого звука сразу зашевелились и открыли глаза. Девушки испуганно ойкнули и спрятались за мою спину, но потом начали с любопытством выглядывать оттуда. Сначала очнулся Дион. За ним все остальные из контуберния Гнея. Громко и нецензурно выругался сотник Лонгин, ощупывая себя. Кто-то еще рядом ругнулся, потирая ушибы. Похоже, парни набили себе синяков, но главное, все живы.

— Вот это да…! — протер единственный глаз Дион, удивленно разглядывая нас — Пока мы здесь валялись, Марк нам баб привел!

— Не баб, а пленниц жрецов Сета! — сразу расставил я акценты. Подошел ближе, помог встать одному из легионеров с зеленым лицом. Парень не сдержался, и его тут же вырвало. Многих тоже явно мутило после “местной анестезии”.

— Нас отравили что-ли? — сообразил Лонгин, поднимая с пола меч

— Да. И нам надо поскорей убираться отсюда, вдруг из статуй снова дым пойдет.

— Но как…?! И почему жрецы оставили нас в живых? А откуда взялись эти девушки?!

— Все вопросы потом — я достал из поясной сумки ключ и направился к лестнице — А сейчас за мной!

—…Я избранный!

— Кем же?

Худощавый, элегантно одетый в белоснежную тогу, Квинт Невий Макрон вопросительно посмотрел на мечущегося по атриуму Калигулу.

— Судьбой, богами, какая разница!

— И как же ты это понял?

Префект вигилов Рима открыл лаковую шкатулку, достал оттуда свиток. Принялся его читать, демонстративно игнорируя Гая. Даже зевнул.

— Мне было видение. Точнее не мне, одному волхву — Калигула дернул вырез туники — Мне душно тут, понимаешь, душно!

— Я прикажу открыть окна

— Я не про твой дом, а про Рим. Бесконечные пиры знати, интриги Сеяна, удушающая опека Антонии…. Дни летят бессмысленно, в праздности и разврате. Я устал ждать.

— Так займись делом! Тем более раз уж ты избран судьбой.

— Да кто мне даст?! Тиберий тянет с тогой! — Калигула ударил кулаком в лицо смуглого раба, который принес большой поднос с фруктами и, уходя, имел неосторожность задеть его локтем. Тот упал на пол, скрючился от боли.

— Перестань портить мое имущество, Гай!

Парень сдернул с шее буллу, до боли в руках сжал ожерелье:

— Как я устал от этих детских игрушек! Я хочу стать взрослым, я хочу власти! Настоящей.

Раб тем временем, размазывая кровь по лицу, тихонько отползал ко входу.

— Настоящая власть — это всегда кровь

— Я готов!! Я люблю кровь.

— Не в этом смысле — префект вигилов брезгливо кивнул на красные пятна, что остались на мозаичном полу. Макрон позвонил в колокольчик, позвал служанок. Две рабыни — гречанки принялись быстро замывать кровь.

— Готов ли ты пожертвовать самым дорогим? Идти вперед по трупам? Зная, что у тебя не будет друзей, настоящей любви — одни предательства и измены. Власть — это всегда одиночество, это всегда смерть. Возможно, и твоя собственная!

— Тиберий же как-то живет — пожал плечами Калигула, мигом успокаиваясь — Это ведь от него послание? Я вижу императорскую печать.

— От него — кивнул Макрон — Последний месяц он мне часто пишет

— Дай догадаюсь. Про Сеяна?

— И про него тоже

— Я не понимаю, почему вы не свернете шею этому выскочке? Весь Рим знает, что он готовит заговор, а вы чего-то ждете

Гай надел обратно на шею детское ожерелье, уселся на клиний.

— Может потому, что у него рядом с Римом 9 когорт преторианцев? — Макрон опять демонстративно зевнул — А половина легатов по всей границе тоже за него. И каждый месяц их становится больше

— Я слышал, много сенаторов тоже за Сеяна — Калигула взял из вазы яблоко, начал с хрустом его жевать — Побежали крысы с тонущей триеры

— Ситуация осложнилась. Это правда — префект положил свиток в шкатулку, тщательно закрыл ее на ключ

— Так давай убьем Сеяна! — прошептал Калигула, откладывая яблоко — Я вхож к нему в дом, меня зовут на пиры как дрессированную обезьянку — посмеяться и унизить перед гостями наследника Юлиев-Клавдиев. Грязный плебс! — Гай выругался, опять вскочил на ноги и заметался по атриуму.

— Ты закончил? — Макрон насмешливо изогнул бровь

— Еще нет. Я все продумал. Ты мне дашь яд, я подсыплю его в вино или еду Сеяна.

— Ее пробует чашник. Плохая мысль.

— Тогда заколем его. Как Цезаря. Нападем, когда он…

— Прекрати! Сеяна постоянно охраняют шесть лучших преторианцев. Вторая шестерка тайно сопровождает префекта в толпе.

Калигула уныло улегся обратно на клиний. Достал из-за пазухи две маленькие книжицы. На обложке одной был нарисован меч. На другой — кинжал.

— Что это?

— Хорошо придумал, правда? Когда я стану императором, то буду лично вести списки своих врагов. Смотри, я уже начал, видишь первым идет имя Сеяна? — Гай открыл книжицу с мечом — Его казнят, отрубив голову.

— А кинжал?

— Этих врагов мои слуги заставят покончить с собой. Это будет хорошая, почетная смерть, почти что награда для них!

— Ты не станешь императором — усмехнулся Макрон — Ты же слышал эту шутку? Астролог Фрасилл изучал звезды и недавно сообщил Сеяну, что у Калигулы больше шансов проехать на лошади через залив Байи, чем стать императором.

— Я убью этого подлеца! — закричал Гай, покраснев — Вот, смотри, его имя тоже у меня уже записано! Но что б ты знал, еще раньше Фрасилл сделал предсказание моей бабке Ливии, что тот, кто умрет в течение года после нее, станет величайшим Божеством мира, и что со временем все храмы в Риме и во всей остальной империи будут посвящены только ему.