— Ирван, подъем. Караван на подходе.

Иван мгновенно оказался на ногах, потряс головой и стал тереть глаза кулаками. Солнце уже вышло из-за горизонта, позолотив верхушки деревьев. На склоне травянистого холма мирно паслись их стреноженные лошадки, а на его вершине лежал на животе герой темной Империи.

Этой ночью они, спрямляя путь, гнали через лес с такой скоростью, что прибыли к месту засады задолго до рассвета, и Варгул дал возможность своему императору вздремнуть, уверяя, что как минимум два часа в запасе у них есть. А может, и больше, если караван устроит по пути привал.

Иван забрался на вершину холма, плюхнулся рядом с Варгулом в траву и уставился на пустую дорогу. Место для засады было выбрано с умом. С одной стороны дороги стеной стоял лес, с другой залегал глубокий овраг, а рядом с оврагом возвышался холм, на котором и находились Иван с героем.

— А где караван? — начал вертеть головой Иван.

— Не слышишь, что ли?

— Нет.

— Значит, не все еще способности в тебе проснулись. Не расстраивайся. Всему свое время. Он на подходе. Минут через десять будет. Ну, император, давай свой план: как твою подругу спасать будем? Караван скоро из леса выйдет.

— А у тебя что, своего нет?

— Есть, но я хочу послушать твой. Как я понял, ты предпочитаешь бескровные операции, а у меня все по-простому: ножички веером пустил, клиенты ножками задрыгали — и тишина-а-а…

— Сюда бы пару гранатометов, — почесал затылок Иван.

— А это что такое?

— Это такая хрень, что прямо отсюда — бабах! И тишина-а-а…

— И от принцессы одни лохмотья-а-а…

— Не язви. Я ж не по Виане стрелять собираюсь.

— Все равно твой план от моего недалеко ушел.

— А как он мог уйти, если я толком даже не знаю, как здесь караваны формируются. Могу лишь только предполагать.

— Ну-ка, предположи, — оживился Варгул.

— Так как груз особый, а до столицы неделя пути, скорее всего, караван будет идти без заходов в населенные пункты, где жаждущие крови Вианы запросто смогут подготовить какую-нибудь бяку. А это означает, что запасы продовольствия придется везти с собой. На неделю пути — это как минимум пять-шесть подвод, из расчета на двадцать — тридцать человек сопровождения. А дальше уже все зависит от того, как караван сформируют. Если конвой будет следовать спереди и сзади каравана, а телеги с провиантом будут ехать за каретой — это один вариант, если телеги перед каретой пустят — другой вариант…

— А конвой справа и слева от кареты не допускаешь?

— Вряд ли. Дорожка слишком узкая. Только телеги гуськом пройдут.

— Молодец! Так вот, для информации: телеги в подобных караванах пускают как спереди, так и сзади кареты, чтобы в случае нападения использовать их как буфера.

— Ну и глупо! Самим себе ограничивать маневр. Если они так караван Вианы сформировали, то взять их пара пустяков… при наличии гранатометов. Крайние телеги спереди и сзади завалил, и весь караван заблокировал. Ни взад ни вперед не дернешься. Делай потом с охраной все, что хочешь, отстреливай ее издалека, а потом вытаскивай узника. Красота!

— Ты гений, император! Вот так мы их и возьмем. — Варгул запустил руку в свою котомку и… извлек из нее гигантский арбалет.

Глаза Ивана полезли на лоб.

— Это как это…

— Обычная безразмерная котомка, — отмахнулся Варгул, устанавливая арбалет на специальные металлические опоры. Они были очень похожи на конструкции, которые в древности использовали стрельцы в качестве подпорки при стрельбе из аркебуз. — Не знаю, что такое гранатомет, но у нас обычно пользуются этим. — Герой с помощью рычага натянул тетиву и уложил в специальный паз громоздкой конструкции огромную стрелу.

— Обалдеть… и по каким целям ты из этой дуры стреляешь?

— По каретам. Заказы-то разные бывают.

— Так ты по заказам работаешь?

— Надо же как-то хлеб насущный добывать. Я ж тебя в Шатовегере столько ждал! Но в основном по заказам твоего отца работал. В прошлый раз одного короля завалить надо было, а он, гад, только в бронированной карете ездил, и охраны при нем тьма-тьмущая. Но против моей магической стрелы… короче, карета вдребезги.

— А король?

— Тоже. Это я за твоего старшего брата рассчитался.

— Так у меня здесь и брат есть?

— Был, — мрачно сказал Варгул. — И не один.

— Ладно, об этом позже. Действуем так: из этого чудовища валим две подводы по краям и вынуждаем караван остановиться. Справа лес, слева овраг, карета отсечена и никуда уже не денется. Пока охрана пробивается к ней, мы щелкаем конвоиров из арбалетов… обычные арбалеты в твоей суме есть?

— Есть.

— Отлично. Короче, расстреливаем весь боезапас, а как только болты кончаются, идем врукопашную, добиваем остальных и спасаем принцессу.

— Звучит как песня, — восторженно выдохнул герой. — Именно так всегда и действовал твой отец… — Внезапно лицо Варгула напряглось. — …А мы не будем.

Лихим ударом ноги герой сбил подпорки гигантского арбалета, заставив рухнуть его на землю, и нырнул в траву сам, увлекая за собой Ивана.

— Ты чего? — возмутился юноша.

— Тихо! Лежи и не дыши.

Из леса вышел караван и неспешно двинулся вдоль кромки оврага, послушно повторяя все его изгибы. В авангарде гарцевали двадцать воинов в серых камзолах, держа наготове заранее заряженные арбалеты в руках. Они ехали попарно, настороженно вертя головами, готовые в любой момент спустить курки при возникновении малейшей опасности. Следом, по ухабистой дороге, громыхал фургон. Что в нем находилось — провизия, люди или еще какой груз, сквозь плотный тент разобрать было невозможно. За фургоном ехали четверо всадников в серых плащах, лица которых были скрыты капюшонами, за ними гарцевали восемь всадников в алых плащах с искусно вышитыми на них белыми крестами, и только после них появилась карета.

В первый момент юноша решил, что у него просто рябит в глазах, но, когда напряг зрение, понял, что этот эффект создают каббалистические знаки, которыми были испещрены стенки, крыша и дверцы кареты. А за каретой опять пошли всадники в алых плащах, потом всадники в серых плащах, фургон, и замыкающими трусили на своих лошадках серые воины с арбалетами в руках.

— Приплыли, — скрипнул зубами герой. — Однако твою подругу уважают. Храмовников на это дело подписали.

— Так мы будем атаковать или нет? — сердито спросил его Иван.

— У тебя с магией как дела обстоят?

— Никак.

— Вот этого я и боялся.

— Вообще-то когда Эзра в Валю… в смысле Виану что-то вроде огненного копья метнула, я его поймал… а дракончик на моем пальце это копье схавал.

— Значит, магия в тебе уже просыпается потихоньку, но все равно сейчас дергаться нельзя. Не тот пока уровень. Если б здесь твой отец был, Ирван, — дело иное. А ты еще не готов. Шестнадцать паладинов и восемь храмовников… размажут. Обычных вояк я положу, а паладины и храмовники… нет, со всеми не справлюсь. Размажут… как пить дать размажут.

— Паладины, храмовники… что за бред?

— Извини, все время забываю, что ты не из нашего мира. Паладины — это вон те, в алых плащах с крестами. Асы рыцарства.

— Ну и что?

— Да ничего. Я, чемпион, и то могу на себя только десятерых взять, а их здесь шестнадцать.

— А чего так мало?

— Мало? Да их десятерых против армии выпускают.

— А храмовники?

— Это вообще отморозки. Им даже оружия не дают.

— Почему?

— Чтоб на своих не бросались. Они ж бешеные. Дай им оружие, так они, не приведи Всевышний, заподозрят что-нибудь не то, и всем хана! Эта братия не рассуждает. Они сначала делают и лишь потом думают. Психи!

— Ты свой юмор военный оставь, — разозлился Иван. — И давай конкретнее, без шуток: что из себя представляют храмовники.

— То же самое, что и паладины. Вон они, в серых плащах скачут. Только паладины воинским искусством берут, а храмовники словом Божьим.

— Ну и чего здесь такого страшного? Праведники, значит, раз словом Божьим воюют.