«– Вы дотрагивались до тела?

– Нет. Кажется, нет. Она лежала с перерезанным горлом! И ее глаза… Нет, не дотрагивался. – Он явно пытался взять себя в руки. – Меня вырвало. Вам, Даллас, думаю, этого не понять, но у нормальных людей – нормальные реакции. Кровь кругом, и эти глаза. Боже мой!»

– Почти то же самое он сказал мне вчера, – прошептала Ева. – Что не забудет ее лица. Ее глаз.

– Глаза мертвых – их трудно забыть.

– Безусловно. – Она внимательно посмотрела на Фини. – Только в ту ночь никто не видел ее глаз, пока не приехала я! Лицо было скрыто капюшоном. До моего приезда никто не видел ее лица. Кроме убийцы…

– Бог ты мой, Даллас! Неужели ты думаешь, что какой-то жалкий репортеришка в свободное время режет женщинам горло? Может, он сказал это просто так, для красного словца…

Ева улыбнулась, и в улыбке этой было что-то зловещее.

– Он ведь любит быть самым важным и самым главным. Любит быть в центре внимания. А что делать амбициозному второсортному репортеру, который никак не может напасть на хороший сюжет?

– Надо придумать этот сюжет самому, – ответил Фини.

– Точно! Давай-ка выясним, откуда взялся наш герой.

Фини быстро нашел нужную информацию.

Си Джей Морс родился в Стамфорде, Коннектикут, тридцать три года назад. Это Еву удивило: ей казалось, что он на несколько лет моложе. Его покойная мать возглавляла Центр информатики университета Карнеги – Меллона, который ее сын и окончил с отличием.

– Какой, оказывается, был старательный мальчик! – заметил Фини. – Двадцатый на курсе.

– Думаю, ему этого было мало.

Работал Морс в разных местах. Скакал со студии на студию. Год прослужил в родном городе. Потом на спутниковом телевидении в Пенсильвании. Почти два года был репортером на одном из ведущих каналов Лос-Анджелеса, после чего работал с независимой телекомпанией в Аризоне. Затем вернулся на восток, в Детройт, а оттуда перебрался в Нью-Йорк. Работал в «Часе новостей», потом перешел на «Канал 75»: сначала в отдел опроса зрительского мнения, а потом – в отдел новостей.

– Парень не засиживается на одном месте. Но на «Канале 75» – уже три года. Это рекорд. Обрати внимание: никаких упоминаний об отце.

– Только мать, – подтвердил Фини. – И мать преуспевающая.

«Покойная мать, – отметила про себя Ева. – Надо будет выяснить, как она умерла».

– Привлекался к уголовной ответственности?

– Об этом сведений нет, – ответил Фини. – Законопослушный мальчик.

– Давай-ка вернемся к юношеским годам. Так-так-так. Смотри, файл засекречен. Интересно, что мог натворить наш законопослушный мальчик в десятилетнем возрасте? И какой авторитет засекретил файл?

– Это мы сейчас выясним, – воодушевился Фини. – Только мне нужен мой компьютер и разрешение шефа.

– Действуй! И проверь места, где он работал раньше. А я отправлюсь на «Канал 75», поболтаю с нашим героем с глазу на глаз.

– Чтобы задержать его, мы должны иметь основания посерьезнее, чем то, что он подходит под психологический портрет преступника.

– Будут основания! Знаешь, если бы я не испытывала к нему личной неприязни, я бы раньше все это разглядела. Кому всегда приносят пользу громкие убийства? Средствам массовой информации. – Ева пристегнула кобуру. – Первое убийство произошло, когда Надин не было в Нью-Йорке. И Морс мог снимать сливки.

– А Меткалф? К ней-то он вообще не имел никакого отношения.

– Этот ублюдок оказался на месте преступления едва ли не раньше, чем я! Это меня взбесило, но я не сопоставила факты. Он был такой сдержанный… А кто обнаружил тело Кирски? Кто через несколько минут уже вел репортаж?

– Но все это совершенно не доказывает того, что он убийца.

– Доказательства я найду. Рейтинг, – пробормотала она, выходя из кабинета. – Как жаль, что рейтинг не может служить доказательством…

Ева зашла в зал новостей, взглянула на экраны на стене. Морса видно не было, но это ее не беспокоило: здание большое, а у него нет причин прятаться.

И она не хотела, чтобы эти причины у него появились.

Пока ехала на студию, Ева продумала план действий. Простой и эффективный.

Она поговорит с Морсом о Надин, даст понять, что волнуется за нее. Потом разговор естественным образом перейдет на Кирски. Она сыграет роль участливого полицейского, скажет, что понимает, как ему было тяжело, поведает историю о том, как сама впервые в жизни увидела труп… Можно будет даже попросить его показать в «Новостях» фотографию Надин и ее машины. И пообещать сотрудничать с ним.

Только не пережать с дружелюбием! Нужно дать ему понять, что к миролюбивому поведению ее вынудили обстоятельства. Если она правильно все рассчитала, то это должно ему польстить. Тем более что под нее он получит больше эфирного времени.

Но если она действительно правильно все рассчитала, вполне вероятно, что Надин уже мертва…

Об этом Ева старалась не думать. Если это так, изменить уже ничего нельзя, а время раскаяния и сожалений наступит потом. Пока нужно надеяться, что она жива, и как можно скорее добраться до Морса.

– Вы кого-нибудь ищете?

Ева обернулась. Перед ней стояла женщина, словно сошедшая с картинки модного журнала. Точеное личико, подведенные зеленым глаза, алые губки… Были среди журналисток такие, которые первые три года получали прибавку к жалованью благодаря умелому использованию косметики.

Ева про себя решила, что эта крошка будет использовать свою внешность еще лет пять. Волосы у нее были с бронзовым отливом и забраны в высокую прическу. Голос низкий, с придыханием – очень сексуальный.

– А вы, очевидно, из отдела сплетен?

– Из отдела светской хроники! Ларинда Марс. – Она протянула руку: пальчики тонкие, изящные, с алым маникюром. – А вы – лейтенант Даллас.

– Марс? Знакомое имя…

– Надеюсь. – Ларинда, если и обиделась немного, потому что Ева ее не сразу узнала, скрыла это весьма умело и ослепительно улыбнулась. – Несколько недель я безуспешно пытаюсь взять интервью у вас и вашего знаменитого и сногсшибательного друга. Оставляю вам сообщения, но вы на них не отвечаете.

– У меня дурная привычка – считать свою личную жизнь своим личным делом.

– Личная жизнь тех, кто общается с Рорком, всегда вызывает интерес общественности. – Ларинда взглянула на украшение на Евиной груди. – О, какой камушек! Подарок Рорка?

Ева выругалась про себя и машинально прикрыла бриллиант ладонью. Она привыкла теребить его в руках, когда хотела сосредоточиться, и забыла спрятать под рубашку.

– Я ищу Морса.

– Вот как? – Ларинда успела разглядеть и оценить бриллиант. Отличная новость для ее передачи: лейтенант полиции носит драгоценности, достойные королевы! – Я постараюсь вам помочь и надеюсь, что вы окажете мне ответную любезность. Сегодня вечером Рорк устраивает небольшой прием… – Она взмахнула огромными ресницами. – По-видимому, мое приглашение где-то затерялось.

– Этим занимается Рорк. Поговорите с ним.

– А-а, понятно. – Ларинда знала, когда на какую кнопку нажать. – Значит, первая скрипка – он? Действительно, мужчина, привыкший принимать решения, вряд ли станет прислушиваться к мнению своей подружки…

– Я ничья не подружка! – вскинулась Ева, но тут же одернула себя: – Отличный ход, Ларинда.

– Благодарю. Так как насчет пропуска на сегодняшний вечер? Я могла бы найти Морса побыстрее, – добавила она, заметив, что Ева пристально оглядывает зал.

– Найдите – тогда посмотрим.

– Он ушел за пять минут до вашего появления. – Ларинда, услышав сигнал своего телефона, не глядя поставила его на паузу. – Видно было, что он куда-то спешит. Он меня едва не столкнул с эскалатора. И выглядел ужасно, бедняга.

Она сказала это с нескрываемым злорадством, чем расположила к себе Еву.

– Вы его недолюбливаете?

– Он наглец и выскочка! В нашем деле, конечно, все борются за место под солнцем, и иногда приходится идти по головам коллег. Но Морс из тех, кто норовит при этом каблуком в висок ударить. Он пытался применить этот прием на мне, когда мы вместе работали в светской хронике.