– Значит, вы понимаете, зачем я пришла?

– Конечно. Сесили… Никак не могу в это поверить! – его голос дрогнул. – Столько раз слышал в новостях, разговаривал с ее детьми и с Марко… И все равно не могу поверить в то, что ее больше нет.

– Вы видели Сесили Тауэрс вечером того дня, когда ее убили?

Хэммет чуть заметно вздрогнул.

– Да. Мы ужинали вместе. Мы часто ужинали вдвоем – мы ведь были очень близки… Вы, наверное, спросите, насколько близки? Скажу сразу: у нас были интимные отношения. На протяжении нескольких лет мы были любовниками. Я очень ее любил.

– Но вместе вы не жили, – заметила Ева.

– Дело в том, что она… В общем, нас это устраивало. У нас, скажем так, были разные вкусы, кроме того, мы оба ценили свою независимость. По-моему, это даже укрепляло наши отношения. – Он тяжело вздохнул. – Мы не делали из них тайны, наши друзья и родственники – все знали. Но на публике мы наши отношения не афишировали. Боюсь, теперь этого скрыть не удастся.

– По-видимому.

– А впрочем, это уже не важно, – признал он. – Важно только одно: найти того, кто это сделал. Ах, Ева, если бы вы только знали! Сесили была… Она была самой замечательной женщиной в мире!

Интуиция подсказывала Еве, что переживания Хэммета искренние, но она отлично знала, что и убийцы могут переживать.

– Вы должны мне сказать, когда видели ее в последний раз, Джордж. И ваш ответ мне придется записать на диктофон.

– Да, конечно. Это было в десять часов. Мы поужинали «У Робертса» на 12-й улице. Потом взяли такси. Сначала я отвез ее. Да, около десяти, – повторил он. – Я приехал домой через четверть часа – ждал кое-каких сообщений.

– Как обычно проходили ваши встречи? То есть я хотела сказать – где?

– Где? – переспросил он задумчиво. – По-разному… Часто приезжали сюда, иногда – к ней. Время от времени хотелось чего-то необычного, и мы снимали на ночь номер в «Паласе». – Он внезапно замолчал и уставился в пустоту. – Боже мой! Боже мой!

– Простите, – пробормотала Ева, понимая, что никакие слова не помогут его горю. – Я искренне вам сочувствую.

– Кажется, я начинаю все осознавать, – через силу проговорил Хэммет. – И, когда понимаешь наконец, что случилось, становится еще тяжелее. Она вышла из такси, рассмеялась, послала мне воздушный поцелуй. У нее были такие красивые руки… А я поехал домой – и забыл о ней! Стал заниматься делами. В двенадцать принял снотворное и лег: утром у меня было назначено заседание. Я спокойно спал, а она в это время лежала под дождем, мертвая… Не знаю, как смогу это вынести.

– Я бы, конечно, предпочла побеседовать с вами позже, но, увы, должна была прийти сегодня. Кажется, вы последний человек, который видел ее живой.

– Кроме убийцы. – Он вдруг напрягся. – Если, конечно, не я ее убил.

– Чем скорее я это выясню, тем будет лучше. Для всех.

– Да, конечно… лейтенант.

Она услышала горькие нотки в его голосе.

– Вы не помните, какой компании принадлежало такси? Мне надо проверить ваши передвижения.

– Такси вызывали из ресторана… Кажется, это был «Рапид».

– Разговаривали ли вы с кем-нибудь между полуночью и двумя часами ночи?

– Я уже говорил, что принял лекарство и лег спать около полуночи. Один.

Это можно было проверить, просмотрев запись охранной видеосистемы у входа в здание, но Ева отлично знала, что при желании запись можно и уничтожить.

– А в каком настроении она была в тот вечер?

– Пожалуй, слегка рассеянная – очевидно, думала о деле, над которым работала. Мы поболтали о ее детях, главным образом о дочери. Мирина собирается осенью замуж. Сесили очень радовалась тому, что дочь решила устроить настоящую свадьбу – с белым платьем, фатой, с подружками невесты.

– Она не говорила о чем-нибудь, что ее беспокоило?

– Насколько я помню, нет. С делом, которое она вела, было все в порядке. Сесили надеялась, что ей удастся добиться максимального наказания.

– Ей никто не угрожал? Она не получала необычных посланий?

– Нет. – Хэммет прикрыл глаза ладонью. – Неужели вы думаете, что если бы я знал что-то важное, то скрыл бы это от вас?

На этот вопрос Ева предпочла не отвечать.

– Как вы полагаете, зачем ей понадобилось отправиться в Вест-Сайд, да еще в такое время?

– Представления не имею.

– Могла ли она встречаться, например, с информаторами?

Хэммет явно хотел что-то сказать, но передумал.

– Я… я не знаю, – пробормотал он. – Мне это в голову не приходило. Она была такая упрямая и всегда полагалась на собственные силы.

– А какие, на ваш взгляд, у нее были отношения с бывшим мужем?

– Пожалуй, дружеские. Довольно прохладные, но тем не менее дружеские. Они оба были очень привязаны к детям. Когда мы с Сесили стали близки, он был, если так можно выразиться, обижен. – Хэммет замолчал и внимательно посмотрел на Еву. – Не думаете же вы, что… – он криво усмехнулся. – Марко Анжелини, подстерегающий с ножом в руках бывшую жену? Нет, лейтенант. У Марко есть недостатки, но Сесили он никогда не обижал. Да и вообще он слишком холоден и консервативен. Насилие – не его стиль. Кроме того, у него не было мотивов для убийства.

«А вот это нам предстоит выяснить», – подумала Ева.

Отправившись из квартиры Хэммета в Вест-Сайд, Ева словно совершила путешествие в другой мир. Здесь не было ни роскошных домов, ни цветников, ни дорогих машин. А были потрескавшиеся тротуары, стены, расписанные граффити, призывавшими посылать куда подальше все живое.

И люди здесь были под стать окружающему. Какой-то наркоман посмотрел на Еву и так плотоядно усмехнулся, что ей стало не по себе. Уличный торговец, сразу распознавший в ней полицейского, тут же покатил со своей тележкой куда подальше от нее. Он явно торговал не только безделушками и дешевыми украшениями. И знал, что встречаются еще такие полицейские, которые относятся к запрету на наркотики всерьез.

Но наркотики сейчас Еву не интересовали. Ей надо было получить ответы на некоторые вопросы.

Дождь смыл кровь. Команда полицейских, обыскавших место преступления, собрала все, что могло оказаться уликами. Ева стояла на тротуаре, где погибла Тауэрс, и пыталась представить себе, как все происходило.

Повернулась ли она к убийце лицом? Скорее всего. Успела ли увидеть нож? Возможно. Но среагировать не успела.

Ева огляделась по сторонам. Из окон, из-за заржавленных машин, притулившихся вдоль обочины, на нее смотрели недоброжелательные глаза здешних обитателей.

Сесили Тауэрс приехала не на такси: ни в одной из компаний нет записей о том, что сюда кого-нибудь доставляли. Ее собственная машина стояла в гараже, а на частнике Тауэрс не поехала бы…

«Подземка! – решила Ева. – Быстро и безопасно – во всяком случае, пока не выйдешь на улицу». Выход из подземки был метрах в двухстах отсюда.

И все-таки для прокурора Тауэрс было более естественно взять такси. Может быть, она торопилась? Или не хотела, чтобы кто бы то ни было видел, что она приехала сюда? Так или иначе, Сесили Тауэрс полагалась на свои силы – так ведь Хэммет про нее говорил? И она ничего не боялась…

Ева представила себе, как Сесили поднялась по лестнице подземки, вышла на улицу. Дождь лил как из ведра, и она наверняка раскрыла зонтик… И тут Еву осенило. Зонтик! Куда подевался зонтик? Такая рассудительная и практичная женщина не выйдет под дождь без зонта. Ева вытащила диктофон, повторила рассуждения вслух. Надо будет обязательно это проверить.

Интересно, где ее поджидал убийца? На улице? Или в одном из близлежащих домов? А может, в баре или в клубе?

– Привет, беляночка!

Ева, нахмурившись, обернулась. Перед ней стоял огромный негр. Волосы его, как и у многих в этом районе, были украшены перьями. На щеке – ярко-зеленая татуировка: ухмыляющийся череп. На нем был алый жилет, надетый на голое тело, и обтягивающие алые же штаны.

– Привет, черненький, – ответила Ева в тон ему.

Негр ухмыльнулся.