Я как-то непроизвольно вытащила из кошелька 20 лир. Отошла от киоска с журналами и сдачей — шестью однолировыми монетами. Зачем мне «AnneyizBiz»? Вроде собиралась экономить. Вроде не собираюсь становиться матерью.

…Сижу на скамейке в парке. Листаю «Еllе». Солнечная погода, влажноватый ветерок. Недалеко резвятся на траве дети — визжат и хохочут. Вокруг них нарезает круги щенок с закрученным хвостиком, похожий на шарпея. Три мамы расположились на соседней скамейке — приглядывают за детьми и обсуждают последнюю серию «Bir Istanbul masali»[102]… Я хочу вникнуть в статью о вреде ботокса, но буквы сливаются в черно-голубую кашу. Мне кажется, я чувствую биение крошечного сердечка. Или еще странное чувство — как будто во мне распускается бутончик самого прекрасного цветка. Никогда раньше я не относилась к неожиданной беременности так сентиментально. Когда же я успела полюбить это маленькое сердечко в себе? Каким он (или она?) будет? На кого похожим? На меня? Или Озана? Будет русоволосым, как я? Или жгучим брюнетом, как он?… Мимо проходит покрытая молодая женщина с симпатичным мальчуганом в мандариновой панаме. Ему, пожалуй, лет пять или шесть. Шагает гордой походкой, не отстает от матери. Будущий защитник. Будущая надежда для родителей. Будущая опора для возлюбленной. Мне вдруг хочется подбежать, крепко обнять мальчишку. Рассказать его маме о своем будущем ребеночке, посоветоваться как женщина с женщиной… Я провожаю их взглядом до конца аллеи, вытаскиваю из сумки «AnneyizBiz». Я должна быть хорошей матерью. А будет ли Озан хорошим отцом? Ответ прежний: «Aradiginiz kisiye su anda ulasilaimyor, lutfen daha sonra tekrar deneyiniz».

Вот оно, потрескавшееся зеркало моей свободы. Вижу собственное отражение, все в трещинах. Зеркало — моя жизнь в бегах. Трещины — мои проблемы с законом. Я принята душой Стамбула, но бумаги говорят другое: я здесь незваная гостья. Нелегалка. Беременность заставляет меня переосмыслить многое: нужны изменения. Теперь мне следует трезво оценивать факты, действия, события. Я отвечаю за двоих, за себя и за ребенка. Точнее, сына — я уверена, будет мальчик. И он не виноват в том, что его мама — русская нелегалка. Для сына я хочу другой жизни — светлой, комфортной… Вот ведь — во мне зарождается материнский инстинкт. Воинственный, отважный.

С каждым днем я все больше люблю это беззащитное создание в себе. Перегрызу глотку любому, кто посмеет посягнуть на счастье моего малыша. Я полагаюсь исключительно на себя. Конечно, хочется видеть рядом мужчину-опору, но, как говорит опыт, большинство мужчин, почуяв приближение ответственности, попросту сбегают. Оправдывая трусость разочарованием в некогда любимой женщине. Неужели Озан входит в это большинство?… Как бы то ни было, сейчас я обороняюсь своими силами. Сигналить SOS бесполезно. Никто не хочет принимать на себя проблемы ближнего…

Я сейчас как подросток с нехваткой уверенности в себе. Подросток жалуется, ноет, обвиняя всех вокруг. Но я хочу стать сильнее. Окрепнуть в одночасье. Смогу ли я сама поставить на ноги ребенка? Прошу сил у Босфора. Ничего не обещает, кроме одного: «Всегда буду рядом, Алекса…» Как долго можно скрывать ребенка? Он ведь должен быть где-то зарегистрирован — в поликлинике хотя бы, чтобы делать прививки. Если малыша возьмут на учет, в мои двери моментально постучится полиция. Ребенка отправят в детский дом, Алексу в тюрьму, потом депортируют… Нет, из-за ребенка мне придется пожертвовать свободой — самой отказаться от Стамбула… 9 месяцев медленного прощания с привычным миром. Но я положу конец восточной сказке во имя ребенка — это достойная жертва.

…Подумать только: я готовлю. Темно-фиолетовые баклажаны перекатываются в кипящей воде. Разбухают, синеют. Некогда эластичная кожица сморщивается, из продольных надрезов вытекает невидимая горечь. Я слежу за стрелкой часов: баклажаны нельзя бланшировать больше двух минут… Тем временем в керамической миске остывает телячий фарш, поджаренный с мелко нарезанным луком. Я добавила в него сушеный базилик, мякоть трех помидоров, слегка посолила, поперчила. Через некоторое время заполню фаршем бланшированные баклажаны и свежий сладкий перец. Предварительно пальцами обмажу внутренности овощей смесью куркумы, корицы, сумака. Остается слоями выложить фаршированные овощи в глубокую кастрюлю, залить тремя бардаками[103] воды. Варить до выкипания жидкости — хотя нет, на дне лучше оставить немного овощного сока. Мне нравится макать в него свежий хлеб — пышная мякоть экмека[104] пропитывается истинным вкусом батлыджан-бибер долмасы…

Вот так, сегодня вечером я решила устроить праздничный ужин. Искала повод и не нашла. Потом придумала: отпраздную приближающееся наступление осени. Уплетая самые прекрасные овощи уходящего лета… Утром сбегала в магазин за продуктами. Очень захотелось красного вина. Вспомнила о сыночке и перевела взгляд на полку с натуральными соками…

Приготовления закончились ближе к вечеру. Уже стемнело, когда я накрыла на стол. В кухонном шкафу Польшей обнаружились ароматические свечи, лаванда. В самый раз. Включила диск Сезен Аксу. У нее меланхоличный вокал, и в каждой композиции живут свою прекрасную короткую и вечную жизнь саксофон, скрипка, фортепиано… Я распахнула окно: вечерний город таинственно красив. Знаменитый мост светится на фоне темно-синего неба, шумит прибой, снизу доносится лай собак. Минувшее и грядущее сливаются в единое, вечное…

Готовить батлыджан-бибер долмасы меня научил Озан. Когда он готовил в моей комнатке в первый раз, аромат витал по всему этажу. Тогда так же, как и сегодня, пела Сезен Аксу. И меня точно так же переполняла любовь к моему мальчику. Новый акт в пьесе — новые декорации… Праздничный ужин проходит без Озана. Зато теперь со мной мой сын. Он похож на меня. Мы вместе радуемся приближающейся осени…

Остаток ночи слушала Аксу. В руках бокал томатного сока. Я думаю, в жизни не может быть всегда плохо — даже у самого темного тоннеля есть конец. Что это со мной — слепой оптимизм? Ожившая надежда?

…Пониженный гемоглобин. Ослабленный иммунитет. Гинеколог прописала препарат с содержанием железа, специальный витаминный комплекс для беременных. Посоветовала налегать на фрукты, овощи, молочные продукты. Минимум два раза в неделю есть отварное мясо. В течение двух месяцев натощак пить свежее выжатые свекольный и морковный соки. Исключить из рациона сладкое, жареное, острое. На Востоке отказаться от вредной «тройки» — геройский подвиг. Но ради малыша я и не на такое готова…

В целом врач осталась довольна моим состоянием здоровья: «При нашей экологии и нервном ритме почти у всех будущих мам вялый иммунитет. Это не страшно. Будем укрепляться». УЗИ тоже прошла: никаких патологий, слава Аллаху. Плод развивается нормально. Пол определить не смогли из-за маленького срока. Но это мальчик. Точно знаю. Доверяю снам… Даа, будучи беременной, сложно экономить. Поход по врачам влетел мне в копеечку. Около 400 лир заплатила за осмотр, УЗИ. Зато — частная клиника, приняли без оформления. К тому же подкинула еще деньжат своему врачу — так сказать, за организаторскую работу…

После клиники зашла в эджзане[105] за прописанными лекарствами. Недалеко от остановки встретила худую серую кошку. Грязная шерсть, измученный вид, впалый живот. Увидев пакет у меня в руках, она отчаянно замяукала. Я присела на корточки и заметила возле кошки съежившийся комок. Слабенький котенок. Сонные глазки. Он прижимался к матери, жалобно пищал, тыкался мордой в ее живот. Бездомная кошка большого города. Потерянная, встревоженная. Отражение моей жизни. Просто-напросто Алексе повезло немного больше…