– Проведёшь со мной семь ночей, и я спишу твоей подруге треть долга.– Я не стану.– Подумай, что может случиться.... Один звонок, и её притащат ко мне.Его называют Дьяволом не за красоту, а за жестокость и умение ломать людей. Он привык получать всё, что хочет. И сейчас он хочет меня.И эти 7 ночей станут моей платой за чужие ошибки.

– Зачем я тебе? Дай мне уйти, пожалуйста.

– Хочу тебя.

Для него всё просто. Хочу – и я должна оказаться в постели. Никакого сопротивления, точно и по делу.

– И ты меня тоже хочешь.

Эрик улыбается, играет со мной. Двигается быстро, прижимая меня к стене. У него красивые пальцы, он весь красивый. Но внутри – сущий Дьявол. И этот Дьявол опускает руки на моё тело, ведёт по голой коже.

На мне только бельё, другая одежда пала давно. Я открыта перед ним, и он этим пользуется. Мнёт пальцами бёдра, толкается в меня, чтобы дошли все его мотивы.

До меня дошло, ещё в самом начале вечера, что это была плохая идея. Идти за защитой к тому, от кого эта защита и нужна.

– Ты ведь хочешь, правда?

Нет, неправда, это неправда. Я не могу завестись от таких грубых и наглых движений. От того, что меня вжимают в себя и бесцеремонно лапают, хотя я не хочу.

Мне нужно, чтобы он ушел, испарился, больше никогда не появлялся в моей жизни. Рядом с ним я словно разрываюсь, позволяю худшим сторонам взять верх над собой.

Мужчина с минуту внимательно смотрит на меня, скользит взглядом на вздымающуюся грудь, чуть наклоняется и выпаливает:

– Проведи со мной семь ночей. И я спишу твоей подруге треть долга.

Я задыхаюсь от его слов.

Мы вдвоём в этой комнате, никаких свидетелей, никакого выхода. Я сама сюда пришла, надеясь на помощь. Была готова на всё, лишь бы его люди не трогали мою подругу.

Но Эрика Мафиоции называют Дьяволом не за красоту и добродетель, а за жестокость и умение ломать людей. Он привык получать всё, что хочет.

Но когда заключаешь сделку – будь готова, что цена тебе не понравится.

– Я не стану с тобой...

Я толкаю его, без надежды на успех, но он отступает. Ещё рядом, можно почувствовать жар его тела. И он…

Он ведь действительно может сделать со мной всё, что угодно.

– Подумай, что может случиться.... Один звонок, и твою подругу притащат ко мне. Она должна мне сто штук зелени. Как думаешь, сможет их отработать?

Он бьёт по больному. Конечно, он бьёт, он же изучил меня, знает самые слабые точки. Знает, что я пошла на это ради подруги и теперь заставляет поступить так, как хочется ему.

Кем это меня сделает, если я соглашусь? Шлюхой, обычной шлюхой, которая готова на всё ради денег.

Чтобы их не требовали с моей семьи.

– Подумай хорошенько.

Голос Эрика мягкий и вкрадчивый, как Дьявол искушает. Знает, что мне дорога Лана, и давит. Он хочет сломать меня, подчинить из-за моей дерзости и наглости, что не смогла вовремя промолчать и смириться.

Мне нигде не получить такие деньги за такой срок. Чувствую, как на глаза накатывают слёзы от безвыходности. Ненавижу!

Отца Ланы за то, что влез в долги.

Подругу за то, что мне так дорога и не могу позволить ей пострадать.

Эрика, за то, что ворвался в мою жизнь, ставит свои условия и заставляет меня прогнуться и опуститься.

И саму себя, за то, что не чувствую внутри желанного отвращения.

– Тридцать пять кусков за семь ночей, хорошая цена, нет? Спокойная жизнь твоей подруги того стоит? Опустись на колени, если согласна.

Ноги дрожат, и я рухну вниз от переизбытка эмоций. Мыслей, которые давят. Дрожи, пронзающей каждую клеточку.

Я или подруга?

Когда-то я обещала себе, что буду защищать её всеми способами.

Но сейчас…

– Давай, Мио, принимай решение.

И я....

Его принимаю.

Добро пожаловать в новую историю!

Обратите внимание на тег "откровенно", это не просто так)

И, любимые мои, не забывайте о комментариях и отметках "мне нравится" – мой Муз вредный и любит видеть, что книга вам интересна 

– Мина, ты уверена?

Лана битый час крутится вокруг меня. Стреляет глазами и неуверенно переминается с ноги на ногу. Бросается выполнять любое поручение и смотрит глазами преданной собаки, которая укусила хозяйку, а теперь выпрашивает прощение. Вот только Лана собакой не была, и укусила меня не она.

– Лан, не мельтеши, и без тебя тошно.

Тошно и гадко от того, что я собираюсь совершить. Потому что Смирнов, отец подруги, крупно облажался. Занял денег не у того человека, а теперь пропал.

Лана, светлый восемнадцатилетний ребёнок, пришла ко мне за помощью. И когда-то я ей обещала, что на правах старшей – пять лет разницы – решу её проблемы.

Теперь за свои слова приходится отвечать.

– Прости.

– Это ты прости, - вздыхаю, бросая на кровать очередное платье подруги. – Я немного на взводе. Я поговорю с Мафиоцци, всё решится. Уверена, он хочет получить долг твоего отца деньгами. Поэтому договоримся за отсрочку.

А потом я лично найду отца и вытрясу из него всю информацию. Потому что на телефоны он не отвечает, через офис меня с ним не соединили. А Лана забежала сегодня в слезах и со словами, что её преследуют.

Увезла с помощью ребят из салона, достала из неё всю информацию. Что приходили непонятные мужчины, искали Смирнова, отца Ланы, угрожали непонятным долгом.

И намекнули, чтобы подруга не смела никуда уезжать. Идиоты, будто не знали, что именно так и сделают все адекватные люди. Кто захочет попасть под раздачу бандитов из-за долгов отца?

Непонятно, что они ещё сделают и как именно заставят отрабатывать долг.

– Ещё раз, сколько он должен? – переспрашиваю, надеясь на другой ответ.

– Сто тысяч, они так сказали.

И не рублей. Потому что за такую бы сумму никто не стал присылать головорезов и угрожать расправой. Слишком мелко.

А Смирнов, конечно же, любил играть по-максимуму.

– Расписку не показывали, доказательств никаких?

– Нет.

– Разберёмся.

Я не знаю, как разбираться, но Лану успокоить нужно. Это ведь просто переговоры, я умела их вести. Всё тот же отец подруги постарался. Но я не знаю, как нужно говорить с преступниками, братками – как их теперь называют?

– Я чувствую себя ужасно, когда позволяю тебе идти на это. Ненавижу себя за то, что позволяю. И ненавижу за то, что где-то на затворках сознания я рада, что это не я. Прости, Мин, прости меня. Прости, - подруга снова начинает частить и помогает уложить волосы.

– Так, Лана, стоп.

Я хватаю её ладони и сжимаю в своих. Чуть встряхиваю, заставляя девушку посмотреть на меня. Она прикрывает карие глаза, не выдерживая. Делает вдох, и вся дрожит.

– А теперь послушай меня. Лучше пойти мне договариваться, как незаинтересованному лицу. То есть, тебя он может не отпустить обратно, пока не появится отец. А я ему ни к чему. Просто выступлю в качестве адвоката. Ты беременна, Лан. И один Дьявол знает, что с тобой произойдёт по распоряжению Эрика. Я не прощу себе, если с тобой или ребёнком что-то случится. Я всё решила.

Отрезаю, как когда-то в детстве. Лана постоянно мешалась, тогда пять лет казались пропастью. И всё равно же брала с собой на все прогулки, потому что мелкую нужно было защищать. Подруга из тех, у кого в детстве забирают игрушки и дёргают за косички.

А я из тех девочек, после которых Лану больше никто не обижал.

И вошло в привычку защищать её. Ну, она же младшая, наивная. Теперь – беременная.

– Поняла?

– Поняла, - она порывисто обнимает меня, утыкаясь подбородком в плечо и всхлипывает. Напускаю уверенности, изо всех сил стараюсь сделать вид, что это для меня пустяки. – Но это несправедливо. Это отец брал долг, а разгребаешь ты.