Он только начинал осваивать профессию механика и старался учиться каждую минуту. Может хоть ещё один человек начнёт работать с мотоциклами.

Откручиваю горловину, чтобы старое масло быстрее стекало и подставляю ведро. Старые, заученные движения помогают отвлечься от мыслей об Эрике. Он заявился, требовал меня, будто я какая-то вещь, которая радостно бросится к нему.

Ослабляю сливной болт и резкий запах забивает рецепторы. Вовремя убираю руки, чтобы не обжечься горячим маслом. Чёрт, совсем забыла о перчатках.

Это этот несносный бандит так на меня действует. Всё вылетает из головы, кроме его наглой ухмылки. Нет, он правда думает, что может меня доводить?

А ведь в первую секунду, увидев его, я растерялась и обрадовалась. Нет, чушь, я не могла ему радоваться. Скорее заинтересовалась, почему он приехал ко мне. Поговорить, обсудить или просто увидеться.

Такие как Эрик редко хотят просто кого-то увидеть, но маленькая противная надежда на это была.

Размечталась. Я не знаю, чего ожидала от него, на что надеялась, но его слова больно резали. Напоминали, как я поступила и кем, по сути, была. Старалась выбросить из головы, забыть, сделать вид, что той ночи не было.

И сегодня даже практически удалось не думать обо всём. А Эрик приехал, ворвался бешенным ураганом, а теперь выворачивает наизнанку своими пошлостями и намёками.

Подбираюсь к масляному фильтру, откручиваю с помощью специального ключа, давая стечь остаткам масла. Но странно, оно не выглядит старым, да и сам фильтр кажется недавно установленным. Не в идеальном состоянии, но далеко не критично, совсем не время менять.

Стоило догадаться, что мужчина придумает повод меня увидеть и ремонт ему вообще ни к чему. Можно было даже не касаться мотоцикла, он бы не заметил.

Это злит ещё больше. Занятие, которое обычно отвлекало, теперь ещё больше волнует и путает. Меняю фильтр, и собираю обратно открученные детали. Осталось залить масло и всё готово.

Вместо обычной звенящей пустоты, возникающей после работы руками, только мигрень и ненависть ко всему происходящему.

– Теперь пускай минуту или две будет на холостом ходу.

Вытираю руки тряпкой, проверяя, не обожглась ли нигде. Вроде в порядке. А даже если и нет, то это меньшая из моих проблем. Сбрасываю халат возле выхода и иду обратно к Эрику. Хочется удрать, взять такси и не видеть его больше никогда. Но я уверена, что просто так мужчина не отступит.

Мнусь у входа, как школьница возле кабинета директора. Жалею, что не курю, сейчас бы пару затяжек не помешало. Отвлечься и не думать, что ещё предложит Эрик. Какие найдёт точки, чтобы надавить.

Действительно, Дьявол. Только бывший любимец Господа мог так знать человеческие души. И Эрик смотрит так, что я полностью растворяюсь в карих омутах. Тону, захлёбываюсь, иду на манящие огоньки.

Мужчина будет добирается до чего-то скрытого во мне, что реагирует на его касания, тянется навстречу. Я никогда никому не позволяла столько, сколько ему в ту ночь. И если признаваться откровенно, то ведь делала всё не только из-за договора.

– Давай, Мина, - подбадриваю себя всеми способами. – Не будь трусихой.

Захожу обратно и сразу оказываюсь вжатой в стену. Я должна сбежать от него, отпихнуть, но он словно не чувствует моих ударов и протестов. Одной рукой сжимает шею, обездвиживая и пугая, а второй начинает пробираться под юбку.

Чувствую прикосновение его холодных пальцев к самому интимному и дёргаюсь, понимая, что не выберусь. Лицо пылает из-за стыда, мысли, что ничего не могу с этим сделать.

– Пусти меня. Эрик, это уже не забавно. Пусти ты меня. Ну зачем я тебе?

– Хочу тебя, - он надавливает внизу, играет со мной. Двигается уверенно, обводя клитор по кругу, резко водит по складочкам. Я ненавижу себя от того, как сбивается дыхание и становлюсь влажной, хотя совсем того не хочу.  – И ты меня тоже хочешь.

Нет, неправда, это неправда. Я не могу завестись от таких грубых и наглых движений. От того, что меня вжимают в стену и бесцеремонно лапают, хотя я не хочу.

У меня Гоша, у меня хоть какие-то оставшиеся принципы и гордость. Самоуважения, похоже, не осталось, если стону от прикосновений и сдерживаюсь, чтобы не двинуться навстречу. Что же со мной происходит?

– Господи, Эрик, как заставить тебя отстать?

Мне нужно, чтобы он ушел, испарился, больше никогда не появлялся в моей жизни. Рядом с ним я словно разрываюсь, позволяю худшим сторонам взять верх над собой.

Мужчина с минуту внимательно смотрит на меня, скользит взглядом на вздымающуюся грудь, чуть наклоняется и выпаливает:

– Проведи со мной семь ночей.

– Ты охренел?

Ситуация под другим углом) Кажется, не такой реакции ожидал Эрик...

А ещё, если вы вдруг не поставили отметку "мне нравится", самое время это сделать хотя бы за то, что я разобралась с тем, как менять масло в мотоцикле 

Мина очень напоминает котёнка. Шипит, царапается, но знает, что ничего серьёзнее не сможет мне седлать. Об меня свои зубки и сломает, это закономерно. И мне нравится, что в девушке достаточно ума, чтобы это понимать.

– Мио, - цокаю языком, насаждаясь, как девчонка замирает. – Разве можно так грубо с тем, кому принадлежит долг твоей подруги.

– Не Лане, а отцу

– Одно и тоже.

Играю с прядью её волос, рассматриваю как трепещут длинные реснички. Часто дышит, ищет пути отхода. Довольно сообразительная, а если ещё научится держать язык за зубами, то цены ей не будет.

Отступаю на шаг, давая ей время всё обдумать. Пока ничего не предложил, не подсластил сделку, но интересно, что она сама потребует. Какую цену определит за семь ночей.

Всё в этом мире можно купить и продать – это аксиома. И нечего стыдиться, уж точно не Мине. Кто-то горбатится за три копейки, кто-то торгует телом, другой временем и здоровьем. Я тоже продаюсь, не секрет. Для каждого нужен свой ключ.

И у девчонки он в виде благополучии дочери Смирнова.

– Семь ночей? С тобой? – кривится, но на дне её глаз, цвета виски со льдом, плещется крупица надежды и интереса. И за эту каплю я хватаюсь. – Ты правда думаешь, что я добровольно соглашусь на такое?

– Согласишься, - меня безумно интересуют пуговицы на её блузке, которых слишком много. – У меня есть чем крыть любое твоё сопротивление. Поэтому будь умницей и соглашайся.

Давай, детка, кивни и назови цену. Так намного проще и быстрее, чем идти окольными путями. Даже не самой Мине угрожать, а её подруге, Смирнову. Я мог бы месяц подождать, прийти с предложением позже.

Но решил не затягивать. В штанах каменный стояк, когда вспоминаю, как стонала девушка, как её губы обхватывали член. Училась, была такой покорной и отзывчивой. Это так алкоголь на неё действовал или Мину надо разогреть перед тем, как что-то предлагать?

– Мина, мы закрыли всё.

Бритоголовый появляется невовремя. Окидывает взглядом то, как я стою рядом с Миной, нарушая любые грани приличия. Изгибаю бровь в ожидании, что сейчас этот мужик скажет. Ничего лестного, очевидно.

Уверен, что за Миной носились многие в этом салоне. Девчонка, которая управляет сворой механиков. Да тут каждый первый мечтает забраться под её юбку.

Но я буду первым и единственным.

– Остаётся только Гоша на мойке, там много клиентов сейчас, - докладывает так, будто ничего не замечает. – И малой спрашивает, можно ли остаться на лишние часы?

Мина отходит от меня, направляется к стойке администратора. Следую за девушкой, слежу за движениями. Как по щелчку пальцем превращается из смеси фурии и напуганного котёнка в собранную бизнес-леди.

Нравится то, как она спокойно держится. Ровная спина, приподнятый подбородок. Не все девки, что были замешаны в наших делах, с таким высокомерием обсуждали поставки, а Мина лишь решает можно ли кому-то личный час отпахать.