Я думала, его извечно невозмутимые спутники-медбратья вынесут из микроавтобуса какую-нибудь жареную тушку, размером со слона. Все-таки свадьба! Для такого события бургуза с лошадь величиной явно недостаточно.

Но вместо этого медбратья притащили… громадного живого ящера.

Зверь в наморднике и ошейнике дергался, как мог. Но скандры доволокли его до самого стола, продемонстрировав с разных сторон.

Ящер подозрительно напоминал детеныша тираннозавра и, кажется, был совсем не в восторге от перспективы стать деликатесным блюдом на свадебном пиру. Медбратья привязали ящера к дереву, Эйдигер похлопал его по голове, Доктор Шок по холке, а его шкафы-аспиранты принесли кастрюлю. Она ящеру понравилась еще меньше. Зверь дернулся, дерево пригнулось, а вездесущий Лучик принялся срывать с него ленточки и швырять во все стороны. Вархар одобрительно улыбнулся коту. И тот продолжил свое черное дело с еще большим энтузиазмом.

Гвенд взирал на то, как уничтожают его подарок на нашу свадьбу грустными глазами музейного смотрителя, в чье дежурство вандалы раскокали все вазы какой-нибудь древней династии. Но дерево тоже было не лыком шито. Оно дернулось и выпрямилось вновь. Ящер повис на ветках вверх ногами, как выпотрошенная курица. Не сразу сообразила я, как удалось коварному растению так отыграться за собственное унижение – в прямом смысле слова. Оказалось, поводок обмотался вокруг веток и ног ящера. Да так удачно, что «варварское жаркое» могло лишь раскачиваться маятником и беспомощно молотить по воздуху тщедушными передними лапками.

Но веселье только начиналось. И подарки тоже.

Следующим презентом стала «жемчужная каракатица». Насекомое, размером с подростка, закованное в перламутровый панцирь, мирно лежало на руках медбрата Эйдигера. Но потом варвар опустил каракатицу на землю и похлопал возле нее в ладоши. Мастгар, Суггурд, Доктор Шок и еще десятка два скандров с мрагулами подскочили к «подарку» и принялись бешено аплодировать возле несчастного насекомого.

Каракатица в панике заметалась по площади, и везде, где она пробегала, оставалась россыпь жемчужных шариков.

– Во! И драгоценные камни, и сколько удовольствия! – воскликнул Эйдигер.

Потом братья Мастгури заставляли трех крипсов на бронзовых стульях «предрекать грядущее, как Нострадамус», угрожая подключить к ним электроток.

Предсказания вышли невнятными, рваными и сумбурными. Больше походили на угрозы и ругательства, чем на рассказы о грядущем. Но Вархар со знанием дела заявил, что «поэмы Нострадамуса тоже никому не понятны», поэтому сеанс можно считать успешным.

Я думала, шоу не закончится никогда – настолько разошлись братья Мастгури. Но нам дали часа полтора передышки. За это время скандры и мрагулы съели все, что не смогли съесть остальные гости, и Эйдигер проорал:

– А теперь наша традиционная свадебная игра!

Вархар выбрался из-за стола и присоединился к пышущим энергией и задором братьям Мастгури. Мрагулы и скандры выстроились неподалеку. Другие расы опасливо отошли подальше, но с нескрываемым интересом наблюдали невиданное действо.

– Гве-енд! – очень ласково подозвал Вархар.

Мне показалось, что затрепетали не только красиво очерченные губы проректора, но и все кружева на его белоснежной рубашке. И даже карманы атласных брюк встали дыбом. Гвенд направился к Вархару как на Голгофу.

– А теперь наш традиционный свадебный обряд. Мы называем его «мозгокрутство».

От одного названия у Гвенда задергался глаз. Он еще медлил, притормозил поодаль от Вархара, но Эйдигер подхватил проректора под руку и подтянул к жениху.

Доктор Шок притащил откуда-то громадный бронзовый стол.

– А это зачем? – жалобно спросил Гвенд.

– Как зачем? Это главный инструмент для нашего обряда!

Чеширский оскал на лице Вархара не сулил ничего хорошего. Без предупреждения мой варвар схватил одного из аспирантов Доктора Шока, а Эйдигер – своего медбрата. Почти синхронно перевернули скандры сородичей вверх ногами и… принялись дубасить их головами по металлической столешнице.

Живые молоты выглядели бодрячком, даже не морщились. Остальные варвары улюлюкали и орали так, что у меня заложило уши. Алиса усиленно прочищала свои. Только Слася подпрыгивала, хлопала в ладоши и орала:

– Да-вай! Да-вай! Да-вай!

Пару минут Гвенд с ужасом пятился от стола, а потом, заикаясь, уточнил:

– А п-почему это н-называется м-мозгокрутством?

– Почему мозгокрутство? Черт его знает! – пожал плечами Доктор Шок, подозрительно приближаясь к Гвенду и словно бы примериваясь, как лучше его схватить. Проректор втянул голову в плечи и судорожно оглядывался, похоже, ища пути к отступлению.

Увы! Вокруг плотным кольцом столпились лучшие воины Академии Войны и Мира – все те же скандры с мрагулами. Сзади напирали леплеры, истлы и таллины. Внешнее кольцо зевак вокруг «площадки для мужских игр» составляли сальфы. И даже они громко подбадривали жениха и его друга.

Ламар почесал подбородок любимыми щипцами в человеческий рост длиной и задумчиво изрек:

– Может, потому так называли, что мозги после обряда скручиваются в трубочку?

Гвенд отшатнулся. Доктор Шок оскалился в фамильной улыбке, прославившей династию Масгури на все пять миров, и радостно добавил:

– Да ладно тебе! Больно лишь поначалу! Потом уже ничего не чувствуешь. – И утешил: – Не переживай, мы тебя понаблюдать вызвали. Поучиться настоящим мужским забавам!

Гвенд облегченно выдохнул и расслабился. Варвары оказались в своем репертуаре – шокировали, припугнули и отпустили с миром.

– А теперь моя любимая забава! Плевки на дальность! – воскликнул Вархар.

Гвенд, Алиса и даже я подумали, что речь о детском соревновании – кто дальше плюнет. Но даже тут скандры превзошли все самые смелые фантазии.

Братья Мастгури, кряхтя и пыхтя, подтащили к нам железный ящик размером с четырех скандров. Без предупреждения щелкнули засовом, и передняя стенка упала на землю.

Не успела я ахнуть, как из ящика выскочило нечто. Оно напоминало ящерицу, с красивыми алым воротничком, очень тощим телом и тонкими, но жилистыми лапами.

В мгновение ока нас с Алисой закрыли телами скандры. Сквозь просветы между их могучими спинами я видела, как Вархар с Эйдигером лавируют от плевков – ящерица изрыгала нечто вроде жидкой резины. А вот живому забору досталось. Скандры с мрагулами спокойно воспринимали розовую резину на своем лице и теле. Даже отодрать не пытались. Чего не скажешь о Гвенде. Пока он силился избавиться от липкой шапочки, получил еще с десяток плевков.

Я уже было хотела поинтересоваться – в чем же суть игры, помимо прорезинивания публики и гостей из Академии внушения.

Но тут Вархар пригнулся под плевком, бросился ящерице в ноги и подсек. Эйдигер схватил ее за шею и сжал мертвой хваткой. Вархар присоединился. Ящерица захрипела и перестала плеваться. Откуда ни возьмись, появились аспиранты Доктора Шока с очередной громадной кастрюлей.

– Холодец! – резюмировал Эйдигер и швырнул туда добычу.

Да-а-а. Веселые старты все больше потрясали и все меньше оставляли надежды, что наша свадьба закончится более-менее традиционно.

И все же закончилась она лучше, чем можно было представить.

Вархар унес меня в общежитие и снова и снова доказывал – какая я желанная, красивая, и как он счастлив, что мы вместе.

А потом, как обычно, не заснул, не захрапел, а отправился на кухню – готовить чай и даже ужин, хотя после свадебного пира мне кусок в горло не лез.

Я лежала в постели, слушала, как скандр возится с кастрюлями, и думала, что даже командировка в Академию Всего и Ничего, на которую под сурдинку подбил нас Езенграс, пройдет замечательно. Иначе с моим варваром просто не может быть. Даже в вузе, где работают и учатся существа, способные в мгновение ока превратить любой предмет в чистую энергию и развеять по ветру.

Рядом пристроился Лучик, замурлыкал, потерся о щеку. Кажется, он целиком и полностью разделял мое мнение и был совсем не против составить нам компанию.