Римо кивнул.

– Неужели твое слово так много для тебя значит? – с отвращением произнес Чиун.

– Да, – ответил Римо после минутной паузы.

Молча они пошли по глубокому снегу. Римо чувствовал, что это может обернуться самой большой ошибкой его жизни. Если он сейчас же не отыщет Фокса, за его ошибку придется расплачиваться президенту США.

Харолд Смит прибыл в Шангри-ла на вертолете ВВС. Пилот посадил машину на площадке возле особняка. Огромные лопасти все еще продолжали вращаться, а Смит уже входил в дом.

Едва он переступил порог, как ему в нос ударил резкий запах. Он с трудом подавил приступ рвоты и смахнул невольно навернувшиеся на глаза слезы. Зажав нос и рот носовым платком, он настежь распахнул дверь и шагнул в темный дом.

Там царила полная тишина, нарушаемая лишь шумом вертолетного винта. Комнаты были пусты, шторы на окнах опущены. Наверное, чтобы сохранить тепло, подумал Смит, глядя на кучи пепла в камине. Из рта у него шел пар. Но несмотря на холод, в здании стоял нестерпимый запах, который становился все сильнее по мере приближения к банкетному залу.

Слава Богу, что сейчас зима, подумал Смит. Этот запах запомнился ему по Корее, когда коммунисты вырезали все население и даже скот на территории протяженностью пять миль, чтобы «очистить» ее от ненавистных янки. Смит, тогда еще сотрудник ЦРУ, проходил там с частями регулярной армии США, направляясь в Пхеньян, где должен был получить от своих агентов срочные донесения, которые они не могли переправить по обычным каналам. Когда американцы пришли в деревню, трупы пролежали под палящим солнцем больше трех дней. Запах смерти указывал путь к деревне лучше, чем любой дорожный знак.

Посереди деревни стояло приземистое глинобитное строение. Это была единственная постройка среди разбросанных повсюду камней и соломы. Пнув ногой дверь из бамбука и тростника, Смит остановился. Его взору предстали две дюжины трупов, в глазницах которых копошились черви; языки вывалились изо рта и выделялись на распухших лицах черными пятнами – их облепили мухи, и создавалось впечатление, что языки шевелятся.

Вонь, царившая в Шангри-ла, до такой степени напомнила Смиту ту глинобитную хижину, что у него задрожали руки. Неужели и Римо здесь? И Чиун?

Делай свое дело, приказал он себе, останавливаясь на пороге банкетного зала. Он знал это здесь. Именно отсюда исходил запах. Он мысленно собрался, хотя понимал, что никогда не сможет морально подготовиться к зрелищу, которое должно было предстать его глазам.

Зал походил на мавзолей. Тридцать трупов немыслимого возраста расположились на роскошных диванах и креслах, словно гости, собравшиеся на какой-то жуткий праздник смерти. Их одежда отражала целый спектр различных исторических эпох. Девушка в платье по моде двадцатых годов со сморщившимся и помертвевшим под цветастой шляпкой лицом застенчиво прильнула к майору в полной парадной форме времен Первой мировой войны – вместо носа у него зияла черная впадина. Какой-то одетый во фрак мужчина с глазами, напоминавшими сморщенные изюмины, сжимал в руке рюмку шартреза. Рядом в камине догорали последние поленья.

Как в склепе, подумал Смит, оглядывая зал. Для тех, кто уже при жизни был мертв. Если бы не запах смерти, сочившийся из каждой щели, можно было бы подумать, что они умерли несколько десятилетий назад. Они были мертвы задолго до того, как их настигла физическая смерть.

В самом углу зала за роялем сидела женщина в вечернем платье из белой парчи. Плечи ее были укутаны в горностаевый палантин, белокурые волосы упали на крышку рояля, пальцы так и остались на клавиатуре.

Она кажется такой молодой, подумал Смит, подходя ближе. Может, хоть она уцелела. Если бы эта девушка смогла припомнить…

Он поднял ее за плечи. Ее голова резко откинулась назад – перед ним было высохшее лицо мумии. Тяжело вздохнув, Смит отпустил ее. Рука женщины вновь опустилась на клавиши. Резкий, протяжный звук казалось, навеки повис в воздухе.

В страхе Смит подхватил свой «дипломат» и поспешно ретировался в соседнюю комнату. Она была пуста. На кухне тоже не было ни души, как и в спальне наверху. Он был благодарен судьбе за это: ему сполна хватило того шока, который он испытал в гостиной.

Поставив чемоданчик на кровать, Смит вытер платком липкие от пота ладони. Вдруг в чемоданчике зазвонил телефон, и от неожиданности носовой платок выпал у него из рук. Он облизнул пересохшие губы и принялся возиться с застежками «дипломата»

– Слушаю, – произнес он в трубку, чувствуя, как хрипло звучит его голос.

– Это Римо. Я на ранчо где-то в районе Бэдленда в Южной Дакоте. – Затем он кратко изложил историю, рассказанную сержантом Райли, не упомянув лишь о том, что дал членам Команды безнаказанно уйти. Смит никогда бы не смог этого понять. – К вечеру Фокс будет в Заднии, и я немедленно должен вылететь туда.

– Можете дать мне ваши точные координаты?

– Да.

Римо продиктовал нужные цифры.

– Оставайтесь там. Я пришлю за вами самолет.

– Только поживей. Пока вы там спите, я всю задницу себе отморозил в этих горах.

– Я в Шангри-ла, – сказал Смит.

– Да? – В голосе Римо прозвучало наигранное безразличие. – И как там публика?

– Все мертвы, – после минутного молчания ответил Смит.

В трубке воцарилось молчание.

– Все? – заговорил наконец Римо. Голос его звучал очень тихо. – И блондинка?..

– Все, – повторил Смит. – Мы позже об этом поговорим. А пока оставайтесь на месте.

Он повесил трубку.

Следующий его звонок был президенту. А потом он, не называя себя, позвонил в местный морг и сообщил о тридцати трупах в особняке близ Энвуда.

После этого Смит покинул дом, забрался в вертолет и подал пилоту знак взлетать. Пилот получил приказ в точности исполнять любое желание этого человека с кислый лицом. Он служил летчиком-испытателем на военно-воздушной базе Эдвардс, испытывал все новые летательные аппараты, которые поступали на базу, и выполнял все самые идиотские распоряжения начальства, так что и глазом не моргнул, когда получил срочный секретный приказ отправиться на вертолете туда, куда пожелает его штатский пассажир. Он не выказал ни малейшего удивления, когда пассажир велел ему лететь на ближайшую базу ВВС со сверхзвуковыми самолетами. Там он без лишних слов получил новое секретное предписание взять скоростной «Ф16», посадить на клочок голой земли где-то в западной части Южной Дакоты и подобрать там еще двух гражданских, которые объявят дальнейший маршрут. Ему достаточно было увидеть, сколько топлива заливается в бак, чтобы понять, что предстоит долгий путь.

Но работа есть работа. Пилоту было безразлично, кто отдает приказы, коль скоро эти люди не претендовали на управление самолетом. Откинувшись в кресле, он сидел в зале ожидания, потягивая кофе и наблюдая, как человек с кислым лицом ловит такси, которое отвезло бы его в ближайший аэропорт. Наверно, какой-нибудь бюрократ, инспектирующий проведение чрезвычайных операций, или что-нибудь в этом роде. И те двое в Южной Дакоте, должно быть, занимаются тем же.

Да, полет на «Ф-16» пощекочет им нервы. Ну и черт с ним, решил пилот. По крайней мере, хоть что-то внесет разнообразие в их скучную, серую жизнь.

Штатские, что с них взять, думал пилот, забываясь недолгим сном. Им никогда не узнать, что такое настоящее счастье. Ему даже стало их немного жаль.

А тем временем в Заднии Феликс Фокс стоял перед дверью парадной опочивальни Большого дворца и курил тонкую сигару. Дворец построил принц Анатоль и назвал его, как и столицу, в свою честь. В дни продажного правления язычника принца Анатоля парадная опочивальня самым позорным образом использовалась принцем и его приближенными для того, чтобы вершить государственные дела среди оргий, пьянства и распутства, которому они предавались с женщинами, выписанными из южных пустынь. Но Руомид Халаффа с горсткой военных, которым ради такого случая пришлось изменить присяге, именем справедливости и благопристойности захватил власть и заклеймил позором развратного принца.