До Уотфорда я добралась быстро, и к обеду уже подъезжала к большому аккуратному трехэтажному дому с балконом и террасой, окруженному невысоким беленым забором. Но, несмотря на кажущуюся незащищенность, во двор мог проникнуть далеко не каждый, а уж увидеть дом и подавно. Для большинства тут находилась обычная роща, которых полно в окрестностях Лондона. Бабуля заботилась, чтобы ее покой не нарушали всякие нежелательные личности. Едва я остановилась перед воротами, они открылись, и я заехала во двор. Родственница встречала меня на крыльце – она удивительным образом всегда знала, когда я приеду, без всяких предварительных созвонов и сообщений.

Ядвига Борисовна для своих пятисот с хвостиком выглядела отлично. Фигура, как у тридцатилетней. Гладкое, без морщин, лицо, разве что во взгляде ярко-изумрудных глаз притаилась мудрость веков. Волосы заплетены в тугую косу с мою руку толщиной, перекинутую через плечо и спускавшуюся ниже пояса. На бабуле были обычные джинсы и легкий свитер, она держала в руках чашку с ее любимым жасминовым чаем, смотрела на меня и улыбалась. У ног старшей ведьмы сидела роскошная кошь раза в полтора больше обычной, с длинной шерстью редкого голубого окраса и чудными кисточками на ушах. Я не знаю, где ба нашла эту красотку, в предках которой явно отметились мэйн-куны, но от Сапфиры я была без ума. И только мне эта потрясающая животинка терпеливо позволяла себя тискать. На правах родственницы, надо понимать.

– Ну, явилась наконец блудная внучь? – с непередаваемым ехидством поприветствовала меня бабуля и усмехнулась. – Сколько не заходила, два месяца? Три?

– Ба, ну дела у меня, что поделать. – Я развела руками и подошла, потом присела и с некоторым усилием взяла Фиру на руки. – Привет, пушистая!

Зарывшись в густой мех носом, воспользовалась отсрочкой от серьезного разговора с родственницей. Коша тут же замурлыкала, обмякнув в моих руках, и я не удержала счастливой улыбки.

– Ой, не надо врать, не настолько ты занята, – тут же отмела бабуля мои попытки оправдаться, и зашла в дом. – Боишься ко мне приезжать, что ли, Яра?

Насмешка из ее голоса не исчезла, а мне стало стыдно – Ядвига раскусила меня на раз.

– Ладно уж, не отвечай, и так знаю, – хмыкнула она. – Отпусти уже Фиру, пойдем пообщаемся.

Когда ба так говорила, это значило – сиди и слушай, и возражать не смей. Эх, ладно, придется выслушать, что имела мне сказать хозяйка дома. Дом, надо сказать, внутри выглядел очень уютно: отделанный светлым золотистым деревом, с деревянной же мебелью, обтянутой натуральными тканями, настоящим камином в большой зале. Яда вообще предпочитала окружать себя всем натуральным, не любила синтетику и пластик. Поэтому посуда у нее тоже была из глины, фарфора и стекла. Мы присели на кухне за большой круглый стол, в удобные плетеные стулья с мягкими подушками на сиденьях. В приоткрытое окно залетал душистый сквознячок, принося с собой запахи цветов – бабуля разводила потрясающие цветники, причем время года и погода не влияли на них никак. Ядвига договаривалась с растениями и обеспечивала им нужный микроклимат в пределах своего сада, и все оставались довольными.

– Твой любимый. – Ба налила мне из чайника заварку, и я учуяла знакомый аромат бергамота.

– Спасибо. – Я искренне улыбнулась.

Еще она расстаралась на оладушки и пирожки с маком – ну, точно, ждала меня. И судя по вкусняшкам, разговор предстоит серьезный. Фира тут же запрыгнула мне на колени, заставив негромко охнуть: все же десять кило живого веса – ощутимая тяжесть. Потопталась и кое-как свернулась, свесив лапы и хвост и блаженно зажмурившись.

– Предательница, – добродушно проворчала ба, но при этом улыбнулась. И с ходу перешла к теме, подвинув мне розетку со сметаной. – Яр, когда свою заведешь? Сколько уже кошек мимо пропустила? – Яда строго глянула на меня. – Давно пора, между прочим.

– Бабуль, ну куда мне кошку, она же помрет у меня с голоду. – Я вздохнула, отвела взгляд. – И ничего не пропустила, ко мне ни одна не подходила, они просто на улице сидели, обычные бездомные! – поспешно добавила в свое оправдание. – Ты же говорила, кошка меня сама найдет, вот я и жду, – предъявила бабуле ее же собственные слова.

Яда не смутилась. Склонила голову к плечу, окинула меня внимательным взглядом, отпила глоток жасминового чая.

– Чего ты боишься, Яра? – негромко спросила она. – Твои способности только возрастут, тебе все равно не избежать второй ступени инициации.

Я повертела кружку, рассеянно почесала Фиру за ухом и ненадолго задумалась над вопросом бабули. Действительно, что меня пугает? Все чистокровные ведьмы проходят три ступени становления своих способностей, и каждая приносит новые знания, конечно. Но и новые печали… Я не хотела знать будущее, не хотела получать способность видеть судьбы людей. Боялась знать плохое о тех, с кем общалась каждый день. А вторая ступень несла именно это. Наверное, поэтому я избегала приближаться к кошкам: как только меня найдет мое животное, первыми придут вещие сны. Ну а потом и просто видения, полагаю, контролировать которые я научусь не скоро, даже под мудрым руководством бабушки.

– Я не хочу знать, когда мои друзья умрут, – глухо отозвалась наконец я.

Про свою судьбу могла быть спокойна: относительно близких родственников дар не работал, именно поэтому я нормально общалась с Ядой без опасения услышать пророчество или завуалированное предупреждение. Правда, иногда все же ба что-то чувствовала, но крайне редко, к моему облегчению.

– Тебе придется научиться с этим жить, дорогая моя, и хватит бегать от судьбы, – довольно жестко ответила Ядвига. – Жди кошку в ближайшие дни. И да, у меня подарок для тебя. – Она поднялась и ненадолго скрылась в соседней комнате.

А когда вернулась, держала в руке нечто, завернутое в черный бархат. Подозрительно похожее на колоду карт. Толстую такую колоду. Меня прошиб холодный пот, я уставилась на вещь, как на ядовитую змею. О нет, пожалуйста. Я не хочу брать их в руки!

– И не надо так затравленно смотреть! – прикрикнула бабуля и положила колоду передо мной. – Бери, и без разговоров, Яра. От судьбы не убежишь, я же живу как-то, и ничего. – Она пожала плечами и села на место.

Я вскинула голову и прищурилась, изнутри поднялась волна раздражения. Фира недовольно дернула ухом с кисточкой, когда я перестала ее чесать, поддавшись эмоциям, и пришлось вернуться к прерванному занятию.

– А когда мама с папой отдыхать уезжали, ты чувствовала, что они не вернутся? – тихо произнесла я, ударив по больному. – Знала, что могла их предупредить, и все равно отпустила?

Ядвига выдержала мой взгляд и осталась спокойной.

– Это плата, Яра, – ответила она ровно. – За все надо платить, в том числе и за наши способности. Я не знала, что Оксана пропадет в Южной Америке. Поверь, знала бы – обязательно предупредила, невзирая на последствия.

Мы помолчали. Мне стало совестно, что я так грубо с бабушкой, она же мне добра желает, и, оттягивая неизбежное, я никому лучше не делаю. А вторая ступень инициации, возможно, поможет найти потерю Зои и неизвестного убийцу той девушки в Кенсингтонских садах. Вздохнув, взяла завернутые в бархат карты и не глядя сунула в сумку. Дома посмотрю. И буду ждать кошку…

– Бабуль, я к тебе с вопросом на самом деле, – произнесла я через некоторое время, съев оладушек и запив чаем. – Ты же хорошо разбираешься в драгоценностях и артефактах, да? Сможешь по описанию хотя бы приблизительно сказать, знакомо тебе украшение или нет?

– Попробую, – невозмутимо кивнула бабуля и потянулась за оладушкой. – Что за украшение?

– Колье, предположительно с бриллиантами, белыми и черными, хранилось у фей в Риджентс-парке. У Ленни украли из сокровищницы, он дракончик Зои, – добавила я. – Черных бриллиантов три, по ее словам.

– А, у этой вертихвостки, – со смешком прокомментировала Ядвига. – Неудивительно, у нее ветер в голове, и у ее звереныша тоже. Колье с черными и белыми бриллиантами? – Ведьма стала серьезной, глянула на меня с прищуром. – Знаю, о чем речь. «Глаз Брахмы», милочка, вот что у нее украли.