Среда, 18 июня.

Резиденция Хизаята Тургая в селении Галистан. 20 часов 30 минут местного времени

Тургаю доложили о том, что Акрани выехал за пределы кишлака. Как ни велико было желание полевого командира отрядить за разведчиком слежку, но Хизаят отказался от соблазна. Акрани слишком опытен, и если заметит «хвост» – а он вычислит его без особого труда – не миновать скандала. А портить отношения с Шакуром не следовало. Он нужен. И мог делать то, на что не были способны все помощники и командиры отрядов, вместе взятые. Мысль о контейнерах не давала покоя Тургаю. Были ли они действительно сброшены с терпящего катастрофу самолета или померещились мальчишке-пастуху, ставшему свидетелем не виданного никогда ранее явления? Разведка Акрани оставила вопрос открытым. И действительно, зачем было сбрасывать груз, подлежащий ликвидации, с самолета, терпящего крушение? Он и так бы взорвался вместе с самолетом.

А с другой стороны, вдруг то, что находилось или находится в контейнерах, никакой ликвидации не подлежало? А напротив, должно было быть сохранено в любом случае? Но тогда эти контейнеры не могли не оборудовать «маяками». И по их сигналам русские уже высадили бы десант у Джилака. Они вернули бы груз, даже если пришлось бы уничтожить всю банду проклятого Джумы вместе с людьми кишлака. Но спецназ не появился. Пилоты утверждают, что с самолета ничего не сбрасывалось, так как ничего, кроме груза, заявленного в документах, на борту и не было. Лгут? Зачем? Уверены, что контейнеры, которые они все же сбросили с самолета, взорвались в воздухе? Но они не могут знать, сработали ли самоликвидаторы или нет. Лгать в их положении равносильно самоубийству…

Шайтан, голова кругом идет от этих мыслей! И что делать, неясно. По грузу, само собой. С пилотами вопрос решен. В понедельник, 23 июня, в Галистан приедет известный работорговец Юнис Арияз. За ним охотятся и американцы, и талибы, и полиция многих стран, но он, словно заговоренный, продолжает свой бизнес. Покупает и продает людей, не брезгуя никем. Даже немощных стариков умудряется куда-то пристроить. Он заинтересовался пилотами, после того как с ним связался помощник – Ахмад Ахмади. Заинтересовался сразу и объявил о приезде, чтобы лично оценить товар, что делал крайне редко, полагаясь на кучу своих агентов. Обычно за рабами выезжали они. Их часто отлавливали, судили, казнили. Арияз же всегда оставался в стороне, и никто не знал, где он находится в то или иное время – в Афганистане, Пакистане или благополучных Эмиратах. Номер спутникового телефона знали многие, но поймать Арияза до сих пор не удавалось никому. Казалось, он имел несколько лиц и мог находиться сразу в нескольких местах. Может, двойников использовал? Деньги от работорговли он имел большие, мог позволить себе подобную роскошь. Идиот Абадзе не захотел иметь дело с Ариязом, торговал красотками из России напрямую с шейхом аль-Гальятом. И что из этого вышло? Чем закончилось? Расстрелом. Русские подловили его с девочками и охраной у Чардана и расстреляли, как собаку, вместе с остальными псами, освободив заложниц. Но каковы русские? Наглости и отчаянности им не занимать. Надо же, провели точечную акцию в тылу талибов! Отбили заложниц, уничтожили работорговцев и спокойно ушли на север. На такое способен только русский спецназ, будь он трижды проклят.

В дверь постучали.

– Входи, кто пришел, – крикнул Тургай.

Вошел помощник, Ахмади.

– Что у тебя? – спросил полевой командир.

– Только что звонил Азиз!

– Азиз?

Человек, имя которого назвал помощник, входил в руководство движением «Талибан», с которым Тургай поддерживал дружеские отношения еще со времен войны против Советов.

– И чем был вызван его звонок?

– Азиз сообщил плохую новость, саиб…

– Так выкладывай эту новость, чего мямлишь?

– В Пешаваре заинтересовались русским самолетом, упавшим в Карбанском ущелье.

– Вот как? Но почему?

– Этого не знает даже Азиз. Он просил передать тебе, что скоро в Галистан приедет Абдулло.

– С какой целью?

– Выяснить судьбу экипажа разбившегося «Ил-76».

– Шайтан! Этого нам еще не хватало. Действительно, новость не из приятных.

– Может, опередим события и сообщим в Пешавар, что пилоты у нас? – предложил помощник.

– Опередим? Поздно! Раньше надо было сообщать!

– Но что тогда делать? Ведь если в Пешаваре узнают, что мы скрыли захват экипажа, то...

Тургай оборвал помощника:

– Достаточно, Ахмади, ты сказал, я услышал. Пилотов надо срочно, сегодня же ночью, отправить в Абри к твоему двоюродному брату.

– Башару?

– У тебя в Абри есть еще братья?

– Нет, только Рамазан.

– Тогда зачем задаешь глупые вопросы? Рамазан командует местной группой, у него и спрячем пилотов! Поступим так, как в свое время покойный Абадзе, переправив заложниц Джуме в Гудли.

– А если Абдулло узнает об этом?

– Я знаю его давно. Он друг Азиза, Азиз мой друг; как-нибудь договоримся, если Абдулло узнает, что летчики живы. Придется делиться, но лучше отдать половину, чем потерять все. А возможно, и делиться не придется. Если успеем сплавить русских Ариязу, то Абдулло не сможет ничего предъявить. Нет людей, нет проблемы. А слухи и обрывки информации – всего лишь «деза», имеющая целью подорвать мой авторитет. Происки врагов. Но в подвал вместо русских надо кого-то посадить. Шесть человек. Отберешь невольников сам, придумаешь, за что я посадил их в подвал. Летчиков же в полночь вывезешь в Абри. Вывезешь, минуя восточную часть кишлака. Брата предупредишь заранее. Все, Ахмад, ступай, у тебя не так много времени на подготовку перевозки русских. Будь предельно аккуратен. Но не суетись. Ничего страшного не произошло и, даст Аллах, не произойдет. В худшем случае – откупимся!

– Слушаюсь, саиб! – поклонился Ахмади и, выйдя, закрыл за собой створки двери.

Тургай же с силой ударил кулаком в стену:

– Шайтан! Какой шакал сбросил информацию в Пешавар?! Это не рядовой боец. Это тот, у кого есть спутниковая станция, кто владеет информацией по пилотам.

Хотя... руководство движением могло проявить интерес к разбившемуся самолету и без информации из Галистана. Ничего, приедет Абдулло, разберемся. Это хорошо, что именно его направили в Афганистан. Здесь приложил руку Азиз! Что ж, он, Тургай, в долгу не останется. Отблагодарит щедро. Выкурив немного анаши, полевой командир окончательно успокоился. И решил лично проконтролировать отправку пилотов в лежащий в двадцати километрах южнее Галистана небольшой кишлак Абри.

В полночь полевой командир вышел из дома во двор, вызвал по рации помощника.

– Ахмад!

– Да, саиб?

– Где находишься?

– В сарае, в подвале которого сидят русские. Только что подошел транспорт, сейчас начну переводить пилотов в автобус.

– Я иду к тебе.

– Хоп, жду!

Тургай в сопровождении двух телохранителей прошел к месту содержания заложников. Его встретил помощник, доложив:

– Пилоты в автобусе, саиб!

– Как ведут себя?

– Нервно! Командир экипажа спросил, куда их повезут. Я его успокоил, ответил, пока еще не на расстрел. – Ахмади усмехнулся: – Боятся, гяуры!

Полевой командир взглянул на помощника:

– А ты бы на их месте не боялся?

– Умереть для воина во имя веры – счастье!

– Однако ты не торопишься обрести это счастье…

– Всему свое время.

– Кого посадил в зиндан вместо русских?

– Молодняк!

– Объяснил, что это мера вынужденная и временная?

– А надо было? Я сказал, что это приказ, они его безропотно выполнили.

Тургай кивнул.

– Сколько человек ты назначил в конвой?

– Двоих. Надежных!

– Ну и времена настали! Уже на своей базе делим бойцов на надежных и ненадежных. Плохо. А русских надо успокоить – они народ отчаянный, подумают, что мы решили казнить их, бунт поднимут... И ничего твой конвой не сделает. Или положит всех, сведя все наши усилия на нет.