— Больше двухсот лет, — сообщила Жанна, перебив Юла и одновременно выгружая на тарелку Эмброуза огромный омлет.

Эмброуз одарил ее обаятельной улыбкой и сказал:

— Выходи за меня, Жанна!

И тут же наклонился и поцеловал руку, державшую сервировочную ложку.

— Во сне, милый! — засмеялась Жанна и легонько хлопнула его ложкой по пальцам.

Уперев руку в бок, Жанна уставилась в потолок, как будто пытаясь припомнить заученное стихотворение.

— Моим пра-пра-пра… несколько раз прадедом был слуга месье Гримо де ла Ренье, и он отправился вместе с ним воевать за Наполеона. И именно моего предка, которому тогда было всего пятнадцать лет, месье Гримо спас, оттолкнув его в сторону, когда на них неслось пушечное ядро… а сам погиб при этом. Юноша твердо решил доставить тело месье домой аж из самой России, чтобы похоронить его дома, и это было весьма кстати, потому что через три дня месье проснулся и уже сам мог позаботиться о молодом человеке. Вот с тех пор наша семья и служит месье.

Жанна изложила невероятную историю таким тоном и с таким видом, словно рассказывала о походе на рынок нынче утром. Должно быть, ей все казалось совершенно естественным, ей ведь рассказывали все это ее мать и бабушка. Но у меня снова загудело в голове.

— Ну, спасибо тебе, Жанна! — немножко рассердился Юл. — Кэти уже выглядела более или менее нормально, а тут ты со своим рассказом!

— Я в порядке, — возразила я, улыбаясь Жанне. — Мне бы только немножко кофе и хлеба…

Жанна зарядила зернами современнейшую кофеварку и включила ее, а потом шагнула к плите и достала из духовки противень с круассанами.

— С меня хватит, — заявил Шарль, отодвигая стул, и, равнодушно стукнув кулаком по кулакам Юла и Эмброуза, он вышел из кухни, даже не посмотрев в мою сторону.

Я посмотрела на всех по очереди.

— Я что-то не то сказала?

— Кэти, — хихикнув, заговорил Эмброуз, — ты должна помнить: хотя тело Шарля прожило уже восемьдесят два года, умственно он остался пятнадцатилетним!

— Пойду-ка я за ним, — оживленно произнесла Шарлотта, явно смущенная грубостью своего брата. — Пока, Кэти! — Она наклонилась ко мне и поцеловала в щеку. — Уверена, мы скоро снова увидимся.

— Да что тут вообще происходит? — спросила я, когда за Шарлоттой закрылась дверь.

Я самым странным образом разрывалась между желанием поскорее вернуться домой, к бабушке с дедушкой, увидеть своих настоящих, живых, теплых родных, — и желанием остаться здесь, среди странных существ, которые, едва познакомившись со мной, как будто уже принимали за свою. Или, по крайней мере, большая их часть принимала. И для меня не имело значения то, что они — не люди.

Прежде чем кто-либо успел мне ответить, дверь приоткрылась, внутрь просунулась растрепанная голова Гаспара:

— Кэти, ты можешь уходить. Но Винсент просил сначала заглянуть к нему.

И Гаспар снова исчез.

Когда я встала, Юл тоже поднялся и спросил:

— Хочешь, провожу тебя до дома?

Эмброуз кивнул и сказал с набитым ртом:

— Да-да, проводи ее!

— Нет, спасибо, я и сама могу дойти.

— Ну, хотя бы выпущу тебя за дверь, — решил Юл, задвигая свой стул под стол.

— До свидания, Жанна! Спасибо за завтрак. Пока, Эмброуз, — сказала я, когда Юл уже вежливо открыл передо мной дверь и пропустил меня вперед, а потом зашагал следом за мной по коридору к комнате Винсента. Я вошла внутрь, а Юл аккуратно прикрыл дверь за моей спиной, оставшись ждать в коридоре.

— Ну, и что они тебе сказали? — спросила я, подходя к кровати.

Винсент выглядел еще более бледным и слабым, чем прежде, но улыбался.

— Все в порядке. Я пообещал, что буду целиком и полностью отвечать за тебя.

Хотя я и не совсем поняла, что это значит, меня с одной стороны рассердила мысль о том, что ко мне приставляют няньку, а с другой — порадовало то, что я буду находиться под опекой Винсента.

— Сейчас ты можешь идти домой, — продолжил он, — но, как уже говорил Жан-Батист, ты никому не должна о нас рассказывать. Конечно, тебе все равно никто не поверил бы, но мы стараемся избегать любого внимания. — Я бросила на него насмешливый взгляд. — Тебе ведь приходилось слышать о вампирах? — хитро глядя на меня, спросил он.

Я кивнула.

— Конечно.

— И об оборотнях тоже?

— Само собой.

— А ты когда-нибудь слышала о нас?

Я отрицательно покачала головой.

— Вот это и называется «избегать внимания», милая Кэти. И мы отлично умеем это делать.

— Все, поняла. — Я вскинула руки.

— Можем увидеться через несколько дней? — спросил Винсент.

Я кивнула, внезапно охваченная неуверенностью относительно того, что может предложить нам будущее. Приостановившись у двери, я сказала:

— Береги себя…

И тут же почувствовала себя ужасно глупо. Он ведь был бессмертным. Ему незачем было «беречь себя».

— Я хочу сказать, отдыхай, — поправила себя я.

Он улыбнулся, забавляясь моим смущением, и отсалютовал.

— Миледи! — Юл шагнул ко мне, кланяясь, как швейцар из фильмов кинокомпании «Мерчант-Айвори», и предложил руку: — Вы позволите?..

Я невольно засмеялась. Юл изо всех сил старался загладить свое прежнее поведение.

Когда мы очутились в холле парадного входа, я забрала там свою сумку с книгами. Когда же я вышла из дома, Юл коснулся моей руки и сказал:

— Послушай… Мне очень жаль, что я был груб, ну, ты понимаешь… в моей студии и там, в музее. Клянусь, тут нет ничего личного. Я просто пытался оградить Винсента и тебя… да и всех нас. Но поскольку теперь уже слишком поздно об этом хлопотать, пожалуйста, прими мои извинения.

— Да понимаю я все, — сказала я. — Что еще ты мог сделать?

— Итак, она меня простила! — воскликнул Юл, прижимая ладонь к сердцу; вся его веселость мигом вернулась. — Ладно. Ты уверена, что тебе не нужен провожатый? — спросил он, подходя поближе.

Выражение его глаз поразило меня; в них было нечто большее, чем простоя дружеская забота о моем благополучии. Юл заметил, что я читаю выражение его лица, и кокетливо улыбнулся, приподняв бровь как бы в некоем вопросе.

— Все будет отлично, правда. Спасибо тебе, — заверила его я, краснея, и перешагнула через порог, на булыжники.

— Винсент тебя навестит, как только сможет! — сказал мне вслед Юл, засовывая руки в карманы джинсов.

Я помахала ему рукой и медленно вышла со двора на улицу, чувствуя себя так, словно мне снился некий длинный запутанный сон.

Выходные прошли как в тумане, потому что мое тело занималось одними делами, а ум — совершенно другими, то и дело возвращаясь в дом на улице Грене.

Я не знала, когда мне стоило ожидать каких-то вестей от Винсента. Утром в понедельник, когда мы с Джорджией отправились в школу, я заметила конверт, приклеенный клейкой лентой к входной двери, — с моим именем, написанным изумительными старомодными буквами. Я распечатала его и достала плотную белую карточку, на которой красовалась лаконичная надпись: «Скоро. В.».

— Кто такой В.? — спросила Джорджия, вскинув брови.

— Да просто тот парень.

— Который парень? — резко произнесла сестра, застывая на месте и хватая меня за руку. — Преступник?

— Да. — Я засмеялась, выдергивая руку и увлекая Джорджию к станции метро. — Только он никакой не преступник. Он…

«Он ревенант, нечто вроде неумирающего ангела-хранителя или весьма необычного монстра, который бродит вокруг, спасая человеческие жизни…»

— Он просто связался с некоторыми отчасти сомнительными людьми.

— Хм… Думаю, мне бы следовало с ним познакомиться.

— И не думай, Джорджия. Я вообще-то и не знаю, намерена ли я и дальше с ним видеться. Мне только того и не хватало, чтобы еще ты вмешалась и окончательно все запутала, когда я даже не решила, нравится ли он мне.

— О, он тебе нравится, это уж точно!

— Ладно, он мне нравится. Но я все равно не знаю, буду ли с ним встречаться.

Джорджия бросила на меня скептический взгляд.