— Не думаю, он весь в работе и учебе, и оставь, пожалуйста, свои мечты породниться с графами, мне достаточно их дружбы.

— Лизонька, я о твоем будущем думаю!

— Кстати о будущем. Папа, Евгений Львович вручил мне монографию приват-доцента Полотебнова «Патологическое значение плесени». Там утверждается о лечебных свойствах грибка Penicillium glaucum в лечении гнойных ран. Я намерена проверить это в наших условиях, и ты должен помочь мне.

— С превеликим удовольствием, дочка!

— Евгений Львович пообещал профинансировать эти эксперименты и заплатил пока 3 000 рублей, вот. — И Лиза вынула деньги из сумочки, с торжеством глядя на изумленных родителей.

Не зря заказали молебен в церкви крестьяне: три дня подряд к вечеру небо дарило людям дождь, да еще с грозой. Все были довольны, а особенно Евгений — последнее время удача вновь вернулась. Чутье подсказало ему, что с созданием пенициллина Лиза справится вместе с отцом за несколько лет, а это важнее даже его двигателей. Артур впрягся в работу, как бельгийский битюг. Его любимое изречение «зимой отдохнем» уже все запомнили и часто с юмором переделывали. Новому управляющему выделили комнату в барском доме, а также место за столом в графской столовой, чему страшно оскорбилась Мария Лукьяновна и несколько дней питалась отдельно в своей комнате. Серафима в рекордные две недели навела порядок в бумагах и взяла на себя весь учет в имении. Артур командовал ею, не взирая на дворянское звание, однако та быстро научилась огрызаться и даже указывать на ошибки в расчетах управляющего.

— Должны сработаться! — решил Евгений, слушая эмоциональные, но беззлобные споры Серафимы и Артура.

— Надо съездить в Курск в управление земледелия и имуществ и узнать, есть ли решение по Карловой роще, а заодно купить лекарства нашему фельдшеру по списку, — произнес Евгений, глядя на Артура, потом перевел взгляд на Серафиму. — Возьмешь попутчицу — чего ей киснуть в деревне.

Артур вздохнул: он надеялся один встретится с Лизой и ее родителями. Анна Семеновна тут же написала свой список, что нужно купить и потом долго шепталась с Серафимой. Судя по всему, предстояла нешуточная прогулка по магазинам, а это могло занять много времени и, соответственно, сократить общение с Лизой. Артур поднялся рано и подгонял Захара с Серафимой, благодаря чему в управление приехали к самому открытию. Серафима не стала дожидаться управляющего, а поехала по магазинам, договорившись встретится в аптеке Норина в 12 часов.

Естественно, визит таких гостей поменял все планы семьи Нориных: они оставили аптеку на провизоров и пригласили Артура и Серафиму в дом, который находился всего в квартале на той же улице. Пока кухарка готовила «праздничный» обед, родители устроили смотрины возможному жениху. Постоянное общение и ругань с мужиками почти искоренили стеснительность Артура, поэтому он подробно и с юмором распинался о себе и своей работе. Когда он небрежно сообщил, что фактически является компаньоном графа, Василий Васильевич одобрительно произнес:

— Недурно, молодой человек, весьма недурно.

Девушки переглядывались между собой, с трудом сдерживая смех от избыточного апломба Артура, но поддерживали того редкими фразами. Когда младший Мюллер ненадолго остановился, Авдотья Карповна повернулась к девушкам:

— Серафима Андреевна, расскажите про столицу, вы же столько лет там жили.

— Я там жила как в казарме, нас выпускали в город очень редко и только группой, мне даже на похороны папы не разрешили уехать. Вот про мерзкую погоду могу сообщить много. А вообще мечтаю побывать там без надзирателей, хотя здесь мне нравится гораздо больше. Да вам Катя, наверное, все рассказала про Питер?

— А у вашего кузена в Петербурге есть невеста? — не отвечая на вопрос полюбопытствовала мамаша.

— Не-е знаю, — растерялась Сима. — Про это никто не говорил.

— Ну у вас, такой образованной, наверняка есть жених?

— Увы, как говорит наш граф: образование — не приданое, а у нас с мамой ничего нет, кроме дворянского звания.

— Не скажите, для многих уважаемых людей это очень важно.

— Мама спит и видит всех переженить, — развеселилась Лиза, делая большие глаза матери, чтобы та поняла неуместность таких разговоров.

Вошла кухарка и сообщила, что обед готов. Супруги Норины спустились в столовую, а молодежь задержалась.

— А ты, оказывается, хвастунишка! Сознайся, половину приплел для красивого эффекта, да? — пошла в атаку Лиза.

— Да нет, все правда, пусть Сима подтвердит! — растерянно оправдывался Артур.

— Правда, Лиза, правда. Лет через десять наш друг станет толстым, строгим и богатым барином, так что готовься рожать ему наследников. — И Серафима состроила Артуру гримасу.

— Почему толстым? — обиженно спросил Артур. — У меня отец вон совсем худой.

— А ведь он себя расхваливал, как сваха жениха, ты поняла, Лизончик? И, по-моему, твои родители это поняли.

— Да ну вас, пошли обедать, — махнул рукой Артур и пошел вниз по лестнице, а за ним, заливаясь смехом, обе девушки.

Спускаясь, он услышал голос Захара из людской:

— Лучше, чем в имении графов никто из крестьян в губернии не живет, я много езжу, всякого наслушался. Сам граф герой и приказчики народ не обижают. Лишь бы жены им нашлись душевные.

«Ну себе-то я уже приглядел юмористку», — притворно вздохнул Артур, оглянувшись на смеющуюся Лизу.

Человек, живущий на два дома, постоянно сравнивает, где ему лучше. Приходится признать, что лучший вариант — это периодически переезжать из одного в другой.

Именно в такой ситуации последние три года находился Евгений Аркадьев и изменения к постоянству не просматривалось. Учеба и работа в Петербурге безусловно занимали все его мысли, но в имении он отдыхал душой от суетливого мира техники и технологий. Да и люди в столице были пожестче, а в деревне и люди спокойнее и Анютка, мягенькая и сладенькая. «Еще полгода, закончу учебу, запустим производство двигателей и …. Да-а, а дальше еще сложнее», — с грустью пришлось констатировать. Деревенский период этого года подходил к концу и удачным его назвать было трудно, хотя и провальным тоже. Урожай повысился максимум на 20 %, а не в полтора раза, как думалось в июне. Мюллеры были расстроены, но Евгений пресек на корню пораженческие настроения:

— Уныние — смертный грех, это вам любой поп разъяснит, а надеяться на быстрый успех глупо. Вы мальчики взрослые и должны это понимать.

Однако, сам он понимал, что в ближайшем будущем с деньгами будет тяжеловато, учитывая его план серийного производства двигателей.

Неожиданный подарок преподнесла Мария Лукьяновна. 14 августа за ужином она посмотрела на Анну Семеновну:

— Хочу, Анечка, посетить святые места. Не откажи уж своей родне в помощи.

— На Лысую гору собрались, тетя? — кротко спросил Евгений.

— Богохульник! Социалист! — взвилась та, но быстро успокоилась, понимая, что может не получить денег. — Сон мне привиделся: будто зовет меня ангел в Киево-Печерскую лавру, помолится мощам великих святых.

— Конечно, тетушка. Если ангел зовет — надо покориться, — очень спокойно ответила Анна Семеновна.

«Радость-то какая, может сгинет по дороге карга или, правда, ангелы вознесут живой на небеса. В принципе, любой вариант устроит». - размечтался Аркадьев. Судя по выражению лиц, остальные за столом были с ним солидарны, только Серафима вспыхнула:

— Не надейся, что я поеду с тобой!

— Да где же мне на родную дочь надеяться, — с ангельской кротостью возвестила Мария Лукьяновна. — Сестры, помещицы Головины, едут, вот и я с ними. Послезавтра и едем, уж помоги Христа ради, Аннушка.

«Надо бы праздник в имении устроить, да уборку не остановишь», — посетовал про себя Женя.

После отъезда тетки обстановка в доме стала совсем свободная, шум был, как в детской и всем весело. Однако Аркадьев еще раньше заметил непонятное угасание страсти у его Анютки. Сначала он отнес это на усталость и летний зной, но потом сообразил, что все гораздо хуже. Как-то вечером после флегматичного соития, он решил объяснится: