***

Дорогие читатели завтра выходной. Продолжение в понедельник. Приятного чтения.

Олеся

Кирилл вернулся и удивил меня. Принес чай вместо глинтвейна. Он оказывается не хотел пить и особо не пил на тусовках.

Мы еще немного посидели на качелях, а потом поехали к тёте. Кирилл даже не стал возвращаться в дом, чтобы попрощаться. Всю дорогу он держал меня за руку и не отпускал, в машине вообще обнял и прижал к себе.

Он сегодня сильно испугался, что потерял меня. Мне приятно чувствовать, что нужна ему.

Когда мы вернулись Евгения уже собиралась спать. Поэтому мы тихо пробрались в комнату и последовали её примеру.

Рука у Кирилла почти прошла, он уже спокойно ею шевелил, но я все же настояла на том, чтобы нанести мазь. С нею он быстрее выздоровеет. После такого эмоционально напряженного дня засыпаю, только оказавшись на подушке.

***

Просыпаюсь утром, Кирилла рядом нет. Тихо встаю и выхожу из комнаты и иду в ванну, замечаю, что Кирилл на кухне что-то готовит. Привожу себя в порядок и заглядываю на кухню.

- Доброе утро.

— Привет, солнышко — он поворачивается ко мне и улыбается.

— Ты готовишь завтрак? — спрашиваю.

Странно, где Евгения?

— Да, тётю вызвали на работу, поэтому завтрак готовлю я.

— Понятно, жаль хотелось бы с ней дольше пообщаться.

— Тебе она понравилась? — хитро улыбается и накладывает омлет в тарелки.

— Да, очень приятная и добрая женщина.

— Да, я тоже её люблю, она всегда нам помогала. Мама вообще её моей крестной хотела сделать.

— Да?

Не удивлена, она хорошо подошла бы в качестве крестной.

— Ага, только родители не успели меня покрестить — он становиться немного грустным.

— Мне жаль — единственное, что могу сказать.

Он присаживается рядом и начинает есть. Надо отвлечь его от этих мыслей.

— У тебя есть планы на сегодняшний день?

— Да, у меня много чего запланировано на сегодня — отвечает он.

— И что же?

— Все скоро узнаешь — отвечает он.

Не хочет рассказывать.

— Ладно. Как рука?

— Уже нормально, почти не болит. Твоя мазь просто чудо.

— Я рада, что помогла.

После завтрака мы собираемся. Кирилл так и не говорит куда, он просто вызывает такси.

Когда мы заезжаем на такси в частный сектор, похожий на тот, где живет Антон у меня возникает страшная догадка. Кирилл везет меня домой.

Мы останавливаемся у высокого забора и выходим из машины. Забор без ворот. Вместо них просто проем. Кирилл, не дожидаясь меня проходит во внутрь двора.

Все занесено снегом. Большие сугробы. Посередине двора стоит обгоревшая коробка двухэтажного дома без крыши. Стены чёрные местами разрушенные очень жутко. Под снегом ничего не видно и Кирилл запинается обо что-то, затем идет аккуратно ступая. Иду за ним. Я просто не представляю, что делается у него сейчас на душе. Он останавливается перед разрушенным входом в дом и опирается рукой о стену. Мне кажется у него не осталось сил идти дальше. Подхожу к нему и обнимаю за плечи. Он очень напряжен.

— Это мой дом — выдает он хрипло, в глазах столько боли, что у меня внутри все сжимается.

Обнимаю его крепче.

— Вернее то, что от него осталось — говорит тихо.

Он заходит во внутрь. Мне страшно, что со второго этажа может что-то обрушиться на него.

— Здесь у нас был зал — он доходит до середины строения — а там — он показывает за лестницу — моя комната. Он проходит за лестницу.

— Кирилл, а это не опасно — пытаюсь убедить его.

— Олесь, все, что могло упало на меня еще тогда — говорит он.

Я посмотрела на площадку перед лестницей на ней лежали обгоревшие доски, и я представила, что это упало тогда на Кирилла. Ужас, как хорошо, что его успели спасти.

— Не хочешь посмотреть? — раздается его голос из-за лестницы.

Придется зайти, как бы страшно не было.

Перешагиваю через порог и иду к нему. Заглядываю. Да, комната у него была просторная. Он стоит, опершись на проем окна и смотрит в окно. Я подошла к нему.

— Мне всегда нравился вид из окна — говорит он — там был зимний сад — он показывает на небольшую теплицу, запорошенную снегом — мама очень любила его.

— Наверное там было красиво?

— Да она заказывала много растений — в его глазах заблестели слезы.

Ему было больно находиться здесь. Я обняла его. Он прижался ко мне и рвано выдохнул. Зажмурился и весь сжался как пружина.

Хочу облегчить его боль, чтобы ему было легче. Провожу рукой по его волосам и целую в щеку, замечаю, что по щекам покатились слезы. Малыш. Обнимаю крепче и глажу по шее и голове. Ему очень больно. Надо вывести его из дома.

Кирилл успокаивается и отпускает меня, вытирая глаза рукавом куртки. Касаюсь его влажных щек руками, он смущается.

— Ты мое солнышко — говорю ему.

— Это ты моё — сказал хрипло.

Я поцеловала его в губы быстро и нежно, чтобы отвлечь от грустных мыслей.

— Пойдем во двор — хочу увести его из дома, все же мне кажется сверху может упасть что-нибудь.

— Подожди, идем — он тянет меня к лестнице.

— Нет, Кирилл, это опасно.

— Лестница крепкая — говорит он — вон там была спальня родителей, а там комната Лизы — он показывает на второй этаж и делает шаг на лестницу.

У меня душа застыла. Он хочет залезть туда? Под его ногами заскрипело дерево.

— Кирилл, нет — тяну его за руку обратно.

Он останавливается и оборачивается ко мне.

— Ладно, пойдем во двор.

К моему удивлению он быстро согласился. Мы направились к выходу.

Странно все выгорело даже мебели не осталось все разломано в хлам. Может кто-то залазил в дом, ворот же нет? Над головой услышала треск, и Кирилл вытолкнул меня в проход. Когда я обернулась, то ужаснулась. На то место, где недавно стоял Кирилл осыпались балки со снегом.

— А ты хотел залезть — говорю ему.

— Да, ты оказалась права — говорит растеряно.

Такое ощущение, что дом ждал его возвращения, а теперь осыпался.

— Идем покажешь двор — тяну его за руку.

— А, да — похоже, он в шоке, от того, что нас чуть не засыпало — прости, я не думал, что осыпется — говорит виновато.

— Ну мы же успели — пытаюсь успокоить его.

— Прости — говорит рассеяно.

Надо успокоить его. Возможно он вспомнил, как его засыпало в тот день.

Подхожу ближе к нему и обнимаю. Он прижимается ко мне.

— Олесь, если бы с тобой, что-то случилось, я бы…

Он об этом сейчас переживает? Его немного потряхивает.

— Тише малыш, тише — глажу его по голове — все же обошлось. Все хорошо.

— Я бы не простил себе Олесь — говорит на ухо.

— Все в порядке, мы успели и это самое главное. Все хорошо, малыш.

— Олесь — сказал хрипло и прижался сильнее.

Обняла его, вложив все свои чувства к нему. Он испугался за меня? За то, что мог потерять и в том же месте, где потерял родных. Какое-то странное место здесь, как будто все против него.

Кирилл успокоился и отстранился от меня.

— Идем во двор — он взял меня за руку, и мы пошли за дом.

Двор оказался довольно большим. Жаль, что все под снегом, наверняка здесь имелись клумбы, раз у его матери был зимний сад недалеко от которого было что-то подобие второй теплицы, но больше.

— Это бассейн — говорит Кирилл.

Как же, наверное, здесь хорошо было.

— Здорово.

Он раскрыл дверь в бассейн, и мы зашли во внутрь. Вокруг бассейна все в плитке тротуарной. Красиво. Вода голубого цвета замерзшая.

— Красиво — говорю ему.

— Ага, летом здесь было классно.

— Представляю.

— Идем — он тянет меня на лёд.

Делаю шаг, и мы стоим на голубой льдине прозрачной, обалдеть как красиво.

— Это очень красиво — говорю ему.

— Мне тоже нравится. Я всегда зимой ходил сюда, чтобы кататься на коньках.

Интересно, Алису он тоже водил сюда?

— Собственный каток, круто.

— Ага. Что-то не так?