— Как всегда, — пожала она плечами.

Можно было оставить ее одну, судя по всему, Келли привыкла дожидаться отца в одиночестве. Но вспомнив вчерашний разговор с Нэтали, Диана не смогла снова выйти из комнатки. Она подошла к подоконнику и села рядом с девочкой.

— Послушай, — неуверенно начала Диди, скрестив ноги в лодыжках и зажав руки между коленями. — Я в прошлый раз глупость сказала… про твою маму. Извини, ладно?

Келли сощурилась.

— Кто сболтнул?

— Вряд ли ты ее знаешь, — улыбнулась Диана. — Да и какая разница? Это ведь не секрет. Просто я была уверена, что видела в тот день девушку, входящую в дом. И сделала свои выводы.

— Это я входила в дом. В любом случае не важно, все нормально.

— Ладно. Как скажешь.

Шаги в коридоре заставили обеих посмотреть на дверь и замереть. Кто-то вошел в зал, остановился, наверное, осматриваясь, и двинулся в направлении открытой раздевалки. Через пару секунд в проеме материализовалась крепкая мужская фигура в джинсах и свободной льняной рубахе. Келли шустро соскочила с подоконника, схватила рюкзак и метнулась к выходу.

— Почему ты не снимаешь трубку? — спросил мистер Райан, вздернув до того нахмуренные брови.

— Звук выключен, — бросила на ходу девочка, прошмыгнув мимо отца. — До свидания, Диана!

— До встречи! — крикнула ей вслед Диди, но ученица ее скорее всего не услышала.

А вот ее отец оставался стоять на месте, загораживая собою выход из раздевалки. Он скрестил руки на груди, а самые голубые в мире глаза очень пристальным взглядом осмотрели Диану с головы до ног, несколько превысив культурный лимит, задержавшись на голом животе и коротком спортивном топе.

— Вы что-то хотели? — спокойно спросила Диди, хотя на самом деле ей хотелось выставить счет за просмотр.

Взгляд подскочил от короткого топа к глазам. Он ведь даже не скрывал, что пялится!

— Да, хотел, — пробасил мужчина, сделав несколько шагов.

Бас у него был низкий, приятный… Диана почти понимала всех тех женщин, которые таскали Ричарду Райану подношения и подлизывались к Келли. Такой тембр внушал чувство защищенности хрупким и слабым созданиям. Не говоря уже о том, что заставлял трепетать. Но это детали.

Диана спрыгнула с подоконника и оперлась о него спиной. Мистер Райан отреагировал молниеносно, снова пробежав по ее телу цепким взглядом. Очень быстро, но Диди это заметила.

— Хотел спросить, какие у вас планы относительно девочек? — проговорил он, теперь уже глядя ей в глаза.

В вопросе должен быть подвох. Ричард Райан пока не сделал ничего необычного, но его антипатия практически светилась.

— О каких планах идет речь? — спросила Диди, сняв резинку с волос, и растрепав их пальцами.

Это начинало ее забавлять. На этот раз его взгляд метнулся к волосам, проследил, как пряди падают в художественном беспорядке, а руки мистер Райан разомкнул и заложил за спину. Что там говорила Нэтти? Два года никаких интрижек? Судя по молниеносной реакции на каждое движение, парикмахерша была права.

— Чему вы будете учить группу? — задал он следующий вопрос.

— Танцам, конечно же, — невозмутимо ответила она.

— Каким?

Диди вскину брови в притворном удивлении.

— Вы разбираетесь в стилях и направлениях?

Кажется, до нее начал доходить смысл этого разговора. Оставалось подождать немного и выяснить, права ли она.

— Я разбираюсь в том, что не хочу видеть в исполнении своей дочери, — брови мужчины сдвинулись, на лбу пролегли морщины. — Отдавая ее в эту школу я был уверен, что ничего плохого из этого не выйдет.

— А сейчас не уверены?

— Нет. Не уверен.

Десять из десяти. Возможно, он по-своему прав. Возможно, не стоит реагировать слишком агрессивно. Возможно, нужно мило улыбнуться и объяснить, что она хорошая. Он ведь не сказал ничего оскорбительного, по крайней мере прямым текстом, но у Дианы в голове будто ударили в гонг. Не зря бабушка Ханна говорит, что в детстве во внучку вселились демоны. Демон опрометчивости так точно.

Она выпрямила спину, спрятала руки за спину и медленно двинулась к заботливому отцу, покачивая бедрами.

— Не волнуйтесь, мистер Райан, — елейным голосом пропела Диди, останавливаясь в шаге от мужчины. — Мне еще не приходилось развращать детские умы, и пока что я этого делать не собираюсь. Но если вдруг у меня возникнут идеи, я вам обязательно о них сообщу.

— Вы очень ловко завладели их вниманием, — не сдавался он. — Но мне не тринадцать, и я хорошо знаю, что из себя представляют такие женщины, как вы.

— Правда? Может именно после таких женщин, как я, вам не понравилось ни одно печенье местных красавиц? Пресновато, правда?

Не дожидаясь ответа, Диди проплыла мимо мистера Райана, легко подхватила свою сумку и вышла вон. Пришлось обойтись без переодевания. Нужно было срочно бежать подальше из этого зала, пока еще были силы. Очень отдаленно она понимала, что не стоило этого говорить. Он отец, он обеспокоен, и он может пожаловаться Джоджо на новую учительницу. Но в данный момент это было последним, что беспокоило Диану.

Спустившись с крыльца, она прошагала вдоль здания и скрылась за углом. Только тогда, уверенная, что соседский Мини Купер не поедет в эту строну, она ускорила шаг почти до бега. Ее трясло от злости, но Диди не останавливалась, продолжая двигаться вперед. Она ненавидела эти заржавевшие стереотипы. Однако именно в них ее только что макнули с головой.

16.43. Лекс: «Что нового?»

16.44. Д.: «Один папаша сомневается в моих преподавательских качествах»

16.44. Лекс: «Я тоже сомневаюсь в твоих преподавательских качествах»

16.45. Д.: «Тебе можно. А он меня не знает. Но он художник, все его странности можно списать на то, что он псих.»

Ученица ожидалась к часу, но она как обычно придет раньше на десять минут, чтобы успеть как бы невзначай покрутиться перед Ричем, демонстрируя себя со всех выгодных ракурсов.

Когда он только купил этот дом, все женщины округи вдруг захотели научиться рисовать. Кто-то давно мечтал запечатлеть Бристольский канал (гордо именуемый морем), кого-то накрывало вдохновение при виде весенних нарциссов, а кто-то хотел написать собственный портрет. Обнаженной. На шелковых простынях. Выбирая новое место жительства, Ричард основывался на таких пунктах, как «климат» и «вид из окон». Стоило включить в список еще и «семейное положение женской части населения», но об этом было поздно думать.

Рича не интересовали ухищрения женщин, он искренне не понимал, почему все так стремятся его накормить. Ричард был мил, вежлив, но не более того. Он был готов терпеть их навязчивость и есть их пироги, пока они платили за полученные уроки. Возможно, это цинично. Но Рич никого к себе не затягивал, они шли сами. А дополнительный заработок еще никому не мешал.

Поток схлынул примерно через полгода. Те, кто приходил в надежде получить вдовца, устали и бросили занятия. Остались только те, кто действительно интересовался рисованием, и Ричард наконец, выдохнул. Уроки не были его единственной работой. На самом деле он хватался за все, за что мог ухватиться: занимался вэб-дизаном, рисовал на заказ, расписывал стены интерьеров… Поэтому тратить время на бесперспективных учениц не было энтузиазма. Ему не были нужны новые отношения. Пока нет. Его прошлая подружка, и еще одна до нее, грубили Келли и пытались задвинуть ее в свою тень. Они так и не поняли, что ребенок для Рича важнее их смазливых мордашек.

Раздался стук в дверь. Эту ученицу звали Марианна, и она была очень упорна. Не в художестве, а в подборе одежды и рецептов выпечки для визитов к художнику. Она появилась не так давно и старательно шла к своей цели, не понимая, что движется в никуда. Рич взглянул на часы. Без десяти час. Точно по расписанию. Вздохнув и машинально растрепав выгоревшие на солнце волосы, он пошел открывать.