— Не знаю, — вяло пожала плечами Диди. — Я просто не знаю. Знаешь… — она запнулась. — Я устала. То есть… Ты когда-нибудь думала, что будет дальше?

— В каком смысле?

— С нами. Мы ведь никто. Время идет, а мы как были никем, так и остались. Я счастлива, что хоть у тебя наконец-то все хорошо… Эдриан, этот дом… даже собака! — Диана мимолетно улыбнулась, но сразу снова помрачнела. — Я больше не смогу, Лекс, — она обернулась к подруге, и тоже откинулась на спинку скамейки. — Все, что у меня есть, это два чемодана с вещами, которые даже некуда выложить. Я устала начинать сначала.

— Ди… — Алексис вздохнула, положила руку на плечо Дианы. — Не говори так. Хочешь, я выкрашу тебя в розовый? Ножницы не сработали, но розовый точно поможет. Вспомни, сколько раз нас с тобою швыряло в разные стороны! Ты справишься!

Диана резко мотнула головой, рваные пряди колыхнулись в воздухе.

— Сомневаюсь.

У Алексис зазвонил телефон. Она вытянула его из кармана, взглянула на экран, на мгновение замерла. Потом развернула мобильник к Диане.

Билл. Хотя теперь уже Уильям. Официально, раз их ничего не связывает.

— Мне ответить? — неуверенно спросила Алексис.

— Как хочешь.

Лекс колебалась. Долго смотрела на экран. Спустя минуту вызов прекратился, музыка перестала играть. Но еще через пару секунд все повторилось. Добрая, милосердная Алексис все-таки сдалась.

— Здравствуй, Уильям, — проговорила она в трубку.

И стала слушать. Достаточно долго. Диана не могла разобрать слов, но изъяснялся Уильям очень эмоционально. Однако это не произвело впечатления даже на милашку Лекси. Секунд через десять она молча отключила телефон.

— Он очень расстроен, виноват, кается что не смог устоял. Больше я не слушала, меня взбесило «не смог устоять», — на последней фразе голос Алексис дрогнул, что значило, она и правда разозлилась. — Как можно не устоять, когда с ним в одной постели постоянно спала профессиональная танцовщица с шикарной задницей?!

— Можешь перезвонить и спросить, — тихо ответила Диди.

Обе замолчали, уставившись куда-то перед собой. Теплый июльский день уже начинал уходить в закат, тень постепенно падала на задний двор, и сидеть в футболке и шортах становилось прохладно. Диана поежилась, растерла ладонями покрытые мурашками предплечья.

— Кажется, — нарушила тишину Диди, — мне пора уезжать.

Алексис встрепенулась, села ровно, нахмурилась.

— Куда? Ты недавно приехала.

— Ты не поняла, Лекси. Уезжать насовсем.

— Зачем?

Диана сорвала травинку, задумчиво покрутила ее в пальцах.

— Хватит с меня всего этого. Вернусь в Сомерсет, устроюсь кассиром в супермаркет. Или официанткой. Или еще кем-то. Встречу какого-нибудь лихого сыровара с пивным брюшком, рожу ему восемь детей и буду жить, как порядочная христианка. Бабушка Ханна порадуется, она считает, что в детстве в меня вселились бесы.

— Бред, — отмахнулась Алексис. — В тебе включился юношеский максимализм. Пройдет неделя и ты сама поймешь, какой бред сейчас несешь.

— Это не бред, — возразила Диана. — Меня здесь больше ничто не держит, кроме тебя. А Билл не успокоится, он попытается меня вернуть, и я сдамся, — она невесело хохотнула. — Я всегда ему сдаюсь. И буду ненавидеть себя за это.

— Нет, я не могу это слушать, — Алексис хлопнула себя по коленям и резко встала со скамейки. — Я ухожу. Буду в доме, если что. Со мной будет вино, сыр и телевизор. Приходи, когда одумаешься…

С этими словами она, не оглядываясь, прошагала к крыльцу.

Диана не задержалась на улице надолго. Но в дом вернулась так и не одумавшись.

Сейчас.

Незаметно наступила ночь, а за нею и утро. Никто не зашел в комнату над гаражом чтоб узнать, как у Дианы дела. Или она просто не слышала? Кажется, возле ее двери несколько раз скрипнул пол, но Диди не придала этому значения. Проплакав какое-то время, она впала в поверхностную дрему. На границе со сном Диана пообещала себе, что это первый и последний раз, когда она рыдала из-за Билли. А потом уснула. До утра.

Разбудил Диди грохот кастрюль на первом этаже. С нее сразу будто слетели десять, а то и пятнадцать лет. Родительские дома имеют свойство стирать возраст ластиком. Несмотря на то, что комната была другая, на стене не висели постеры с популярным бойзбэндом и танцовщицами, ощущения все равно вернулись. Будто сейчас нужно встать, быстро собраться в школу, запихнуть в себя завтрак и выйти на улицу. Простоять в ожидании папы возле гаража в размышлениях, что не стоило торопиться так сильно, потому что папа как обычно еще только допивает свой кофе.

Диане даже пришлось опереться на локти и посмотреть по сторонам, чтобы вернуться в реальность. Нет, машину времени не изобрели. Вокруг Диди все так же была гора ненужных вещей, а сама она уснула в тех же шортах и майке, в которых вчера приехала. Только кто-то заботливый завернул ее в одеяло.

Диди медленно скатилась к краю кровати, свесила ноги, села и откинула рваные пряди с лица. На полу валялся мобильник, экраном вверх. Индикатор моргал синим цветом. Диана потянулась за телефоном, разблокировала экран.

22.12. Лекс: «Ты там как?»

Диди снова осмотрела захламленную комнату. Как она? Да никак. Голова болела, после рыданий перед глазами все плыло и приходилось чаще моргать, чтобы прогнать пелену. Подняв мобильник, Диана направила камеру на заваленный коробками угол, сделала снимок, отправила его подруге. Ответ пришел незамедлительно.

09.31. Лекс: «Я еще не бросала в стирку твое постельное белье, так что можешь вернуться»

09.32. Д.: «Хаха. Нет. Я буду жить здесь и жалеть себя»

09.32. Лекс: «Жду до конца недели, потом стираю. Когда будешь возвращаться, вези свое»

09.33. Д.: «Ты — сама забота»

09.33. Лекс: «Это мое второе имя»

Диана тихо хмыкнула, глядя на последнее сообщение. Поежилась. Сидеть без одеяла было холодно, несмотря на то, что в маленькое окошко лился яркий солнечный свет, а комнатка под крышей должна бы неплохо прогреваться. Диди убрала мобильник в карман все тех же шорт, завернулась в одеяло до самых ушей и побрела к выходу.

Медленно спускаясь по лестнице, Диана прислушивалась к звукам дома. Шипение сковородки на кухне внизу, телевизор в комнате бабушки. Бабушку она так и не навестила после приезда, да и та не высунула свой заостренный нос из спальни. Угрызений совести Диди не испытывала. У нее еще будет время выслушать отповеди на тему своего поведения и воспитания.

Запах бекона заполнил кухню. Мама стояла возле плиты в фартуке-крокодиле и пристально следила, чтобы корочка на кусках мяса была достаточно прожаренная, но не пригорела. Когда Диди вошла в кухню и прошлепала к стулу, Элизабет Мастерс даже не обернулась. У нее была четкая технология жарки бекона. Отворачиваться от сковородки нельзя даже в случае инопланетного вторжения.

— Почему ты не на работе? — спросила Диана, поправляя на себе одеяло и осторожно усаживаясь на край стула.

— Не моя смена, — коротко ответила мама.

В этот момент она вдруг подхватила сковородку и отточенным движением выбросила бекон на большое блюдо. Уже оттуда она разбросала его по трем тарелкам с тостами и яичницей, и, крутанувшись вокруг своей оси, выставила их на стол.

— Ма-ам! — закричала Элизабет, глядя в потолок. — Завтрак!

Диана поморщилась от громких воплей и прикрыла одной рукой ухо. Вторая рука все еще держала одеяло. Диди была уверена, что завтракать к ним сейчас прибежит вся улица.

Глухой гул телевизора на втором этаже стих. Скрипнули ступеньки. Через полминуты на пороге кухни появилась сухая, седая старуха с длинным курносым носом, впалыми щеками и большими карими глазами. Слишком яркими на этом старческом лице. Такие же глаза были у Дианы.