— Марианна, — деловито позвал Рич, поставив горячую чашку перед носом гостьи. — У меня к вам серьезный разговор.

Ресницы взметнулись вверх, в глазах засветилось столько надежды, сколько бывает у покормленной бездомной собаки. Ричу стало не по себе, но он заставил себя сконцентрироваться.

— Я считаю, — продолжил он, — нам пора прервать ваше обучение.

Взгляд глаз напротив сделался непонимающим.

— Зачем? — спросила Марианна, слегка сдвинув брови.

— Ваше… э-эм… поведение выходит за рамки деловых отношений.

— Вы о том, что я угощаю вас своей выпечкой?

— Я о том, что вы самовольно вошли в мой дом, когда там была только моя дочь, и просидели допоздна.

Рот, обведенный красной помадой, слегка приоткрылся.

— Но я приходила поговорить!

— Но меня не оказалось на месте, — сурово возразил Рич. — Вы хотели поговорить с тринадцатилетней девочкой?

— Я что, кому-то помешала? Келли, между прочим, насыпала мне в чай ложку соли вместо сахара! Я ей ни слова не сказала.

Ричард на секунду забыл подготовленный текст. Про соль он не знал, дочь ему не рассказывала такие подробности. А если бы знал, купил бы ей к туфлям еще и новые кроссовки.

— Почему вы не попросили другой чай? — как можно более спокойно спросил Рич.

— Потому что хочу с нею подружиться!

— Зачем?

Этот вопрос заставил Марианну несколько раз моргнуть. Рич знал, что, задав его, поставил ученицу в неловкое положение. Но та сама напросилась.

— Как зачем? — возмущенно выдохнула она. — За тем, чтобы… — она запнулась. — Ну… — снова запнулась. — Ну вы понимаете…

— Марианна, — мягко проговорил Рич. — Ваши уроки пора прекратить. Они не нужны ни вам, ни мне.

В кухне повисла звенящая тишина. Рич и в самом деле практически слышал тонкий звон воздуха. Гостья смотрела большими глазами и не шевелилась. Но вот она стала медленно подниматься со стула, гордо выпрямилась во весь рост, вздернула нос.

— Все из-за этой дешевки, да? — выплюнула Марианна, подвигав челюстью.

Ричард сделал вид, что не понимает.

— О ком вы говорите?

— О Ханне Мастерс, конечно! — ученица уперла кулаки в бедра. — Я сюда хожу уже полгода, пеку пироги (замаялась искать рецепты>), и все шло хорошо! А стоило явиться этой… этой… девице(!)… станцевать в пабе, и у вас слетела крыша! Она что, правда перевернула на вас пивную кружку?

Вот так легко переходятся границы дозволенного. По щелчку пальцев. В этот миг Ричард порадовался, что Келли ушла гулять и не могла слышать разговор.

— Послушайте, Марианна, — холодно произнес он. — Мои отношения с мисс Мастерс — это не ваше дело. В нерабочее время я могу делать что захочу, общаться или не общаться с кем захочу. С вами меня связывал только бизнес. Больше не связывает. Уходите и не смейте в моем доме оскорблять моих соседей.

Ученица громко простучала каблуками по деревянному полу, но на пороге вдруг развернулась. Подошла к столу, схватила тарелку с пирогом и снова направилась к выходу. Ричу хотелось остаться стоять на месте, чтобы больше не видеть истеричную особу, но воспитание требовало проводить ее.

Марианна сама открыла дверь, вышла на крыльцо, не оглядываясь спустилась вниз. Она шла вперед к воротам, лихо закручивая бедрами знак бесконечности, будто хотела сказать этим «Смотри, кого ты потерял!». Но Ричу было все равно. Его и раньше эти бедра не интересовали, а сейчас ему было откровенно плевать. У самого тротуара Марианна все-таки снизошла, чтобы обернуться и попрощаться.

— Всего доброго, мистер Райан. Желаю удачи с клубной дешевкой. Надеюсь, она не научит Келли нюхать кокаин.

Будь Рич женщиной — вырвал бы ей волосы напоследок. Или швырнул бы в спину валяющиеся на траве старые ботинки. Но это не по-по-джентльменски, поэтому он, сцепив зубы, смотрел, как идиотка идет по тротуару вдоль его забора и медленно отдаляется от участка. Рича действительно охватила безотчетная ярость. Из-за того, что слова Марианны частично попали в цель, из-за того, что довел эти деловые отношения до такого состояния, из-за того, что эта дама позволила себе такие высказывания в адрес Дианы. Почему-Почему-то, когда сам Ричард мысленно проклинал девицу, это не казалось таким гадким, как слова бывшей ученицы. В любом случае вспыльчивая и резкая Диана Мастерс была в разы лучше улыбчивой и ядовитой Розовой Марианны. И бедрами она виляла лучше. Не так нарочито, но очень волнительно.

Диана спустилась вниз за очередной чашкой кофе. И, наверное, сэндвичем. Или чем-то еще. Если не поесть, то скоро можно начать падать с лестницы от головокружения. Диди как раз наливала в чашку молоко, а рядом стояла тарелка с кое-как нарезанным батоном и брошенными на него кусками колбасы, когда входная дверь хлопнула. Громко, весьма по-хозяйски. Выглянув в проем, Диана застала Келли уже на середине лестницы.

— О! Вы здесь! — обернулась девочка. — Я принесла!

Дышала она тяжело, будто убегала от стада диких слоном. Девочка вытянула к Диане руку с зажатыми в кулаке тремя тюбиками как от маленьких зубных паст.

— Что это? — вскинула бровь Диди, прикладываясь к чашке.

— Посмотрите, — деловито предложила Келли.

Диана потянулась вверх, перехватила у девчонки тюбики, покрутила в руках. «Белила цинковые», «Слоновая кость», «Платина». Краски акриловые художественные. Глоток кофе застрял где-то на полпути к желудку.

— Верни их, — строго заявила Диди, протягивая тюбики назад.

На хорошеньком личике отразилось непонимание.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Или у меня.

— Да бросьте. Он же художник. У нас дома целая комната завалена всякой такой ерундой. Папа даже не заметит пропажи. Он и меня не заметил, я тихо прокралась.

Он в это время на кухне ругался с Марианной.

Диана задумалась, снова приложилась к чашке. В другой руке девочка зажимала две тонкие кисти, совсем новые судя по их виду. Какова вероятность, что художник-псих не прилетит сюда с факелами и толпой инквизиторов, когда узнает, что дочь выносит из дома вещи ради Вертихвостки Дианы Мастерс? Вероятность небольшая. Однако выгонять Келли было бессмысленно и жаль. Ее лицо светилось таким энтузиазмом, который всегда обидно обрывать.

— Сэндвич хочешь? — спросила Диди, разворачиваясь и возвращаясь в кухню.

Топот ног за спиной сообщил, что девчонка скатилась с лестницы.

— Можно, — пожала она плечами, появившись рядом со столом и переведя взгляд на тарелку с обрубками батона. — Это что ли?

Диана хмыкнула.

— Ешь то, что дают. Я не слишком умею готовить. Почему папа ссорился с Марианной?

Она спросила это просто чтобы спросить. Любопытства в вопросе было не много. С такой интонацией обычно рассуждают о погоде.

— Он ее отшил, — пожала плечами Келли, рухнув на стул и схватив один из сэндвичей. — Он не любит их всех отшивать, но приходится. А она нажаловалась на меня, рассказала про соль. И сказала, что пытается со мной подружиться. А папа сказал, что это не нужно, потому что их связывает только бизнес. А она взбесилась, начала ему предъявлять, ну типа она такая молодец, а он запал на вас.

Девочка интенсивно пережевывала батон и не задумываясь выстреливала информацией. Диана отвернулась к чайнику, снова включила его, насыпала в чашку заварку. На словах «он запал на вас», ей захотелось громко хохотнуть, но Диди сдержалась.

— И что папа ответил? — безразлично спросила она, наливая кипяток в чашку.

— Сказал ей, чтобы валила из нашего дома и не смела оскорблять соседей.

Занятно…

— Кстати, папа классно готовит, — без всяких предисловий сообщила Келли, дожевав сэндвич.

Диана взяла чашку и с грохотов поставила ее перед девочкой.

— Ну прямо золото, а не папа, — пробормотала она больше самой себе, но девчонка услышала.

— Что, вы тоже на него запали? — издала она смешок.

— Я? Нет, — поспешно ответила Диди. — Я сейчас типа переживаю тяжелый разрыв с парнем. Твой папа мне не нужен. Забирай чай, тарелку, и идем наверх.