На улице снова моросило. По привычке Диана надела короткую джинсовку и чистые белые кроссовки, хотя пора было переходить на парку и тяжелые «рифленые» ботинки. Октябрь приближался, его запах уже стоял в воздухе. Диди и сумка протащились к машине, Диана нажала на брелок, фары приветливо моргнули. Мистер Моррис уверил, что Мини Купер больше не устроит диверсию и ему можно доверять. Оставалось поверить отцовскому приятелю. Диана открыла багажник, зашвырнула в него сумку и шумно выдохнула.

— Привет! — услышала она у себя за спиной девичий голос.

Диди обернулась. Келли стояла на тротуаре и с интересом заглядывала в багажник автомобиля. Морось ее не смущала, девчонка даже не ежилась от неприятного ощущения.

— Привет, — улыбнулась Диана.

Она была рада видеть бывшую ученицу. Несмотря ни на что, симпатия к Келли никуда не делась. Симпатия к ее отцу тоже, но это уже другая история.

— Как вы поживаете? Я хотела позвать вас еще потанцевать, но папа сказал, что у вас много дел.

Много дел. Конечно, много. Например, удержать себя от прыжка из окна.

Важное дело? Очень.

— Все отлично, — проговорила Диди, отворачиваясь и подталкивая сумку глубже в багажник, хотя она и так лежала неплохо. — Дела и правда есть. Как ты? Как танцы? Занимаешься сама?

— Да так себе, — Келли пнула мелкий камешек. — Вы же знаете, самой сложно. Но мы с Марго пытаемся. Может, все-таки зайдете как-нибудь?

Диана подняла руки, схватилась за крышку багажника, с грохотом опустила ее на место.

— Вряд ли получится. Слушай… — она обернулась к девочке, — Я уезжаю… Зайди чуть позже, забери коробку с отцовскими принадлежностями. И еще он куртку забыл.

— Вы поссорились, да? — в лоб спросила девчонка. — Я так и знала. Мне казалось, вы поладили, и вот опять… Что он сделал?

Ничего. Спокойно отдал Диану в чужие руки. Даже не обернулся. Но это только ее проблема.

— Келли, — вздохнула Диди, обходя машину и открывая водительскую дверь. — Мы с твоим отцом не слишком ладили с самого начала, так что ничего нового не произошло. Люди не всегда нравятся друг другу. Это нормально. Не обижайся на него, он твой папа, он тебя любит и готов ради тебя на все, — она села за руль, и приготовилась хлопнуть дверцей. — Ладно?

Девчонка спрятала руки в карманы и хмуро уставилась в тротуарную плитку.

— Ладно, — пробурчала она.

— Вот и отлично. Я поеду, хорошо? Меня ждут.

— Да, конечно, — Келли отступила от края тротуара, будто мешала своей тощей фигуркой. — Пока.

Диана улыбнулась, закрыла дверь, вставила ключ в замок. Завела Мини Купер и отъехала от двора Мастерсов. Почему у нее чувство, что они с Ричем развелись?

Бред какой-то. Они даже не были парой в полном смысле этого слова. У них был просто секс, не афишируемый. Если кто-то и знал об этом, то случайно, и уж точно об этом не могла знать тринадцатилетняя девчонка. Но ощущение потери было огромным, пожирающим, выжигающим землю под ногами. В какой-то момент Диана успела привязаться к красивому скандинавскому богу и его шустрому ребенку.

Нельзя так делать. Нельзя считать людей своими, когда они являются никем.

Рич уже десять минут мыл посуду от красок. Тарелки, кружки и себя заодно. Обычно у него хватало инвентаря для работы, но в последнее время он совершенно не следил за его состоянием, и когда многочисленные палитры перепачкались, в ход пошли обычные тарелки. Сейчас закончились и они. Даже есть было не из чего, на всей посуде краснели желтели, зеленели пятна и разводы.

Дни проходили мрачно, угрюмо, и были забиты работой до отказа. Рич был этому ужасно рад. Насколько вообще можно быть ужасно радостным в сложившейся ситуации. Его завалили заказами на портреты, пейзажи, появились новые ученики, а перед сном Ричард делал оформление сайтов. И все равно, в коротких перерывах на кофе и сигарету он успевал подумать о Диане. Представлял, как она возвращается в Лондон с этим выглаженным хлыщом, и жалел, что слишком рано тогда опустил кулак. Стоило выбить челюсть уроду, пока была возможность. Это ничего не изменило бы, но Рич по крайней мере чувствовал бы хоть какое-то моральное удовлетворение.

Хлопнула дверь. Как всегда, когда в дом влетает Келли. В раковине оставалось одна тарелка, рядом громоздилась куча чистой посуды и инвентаря. Руки покраснели от долгого пребывания в теплой воде, но с них так и не отмылись разноцветные мазки.

— Я дома, — раздался голос дочери совсем рядом.

— Я понял, — спокойно ответил Рич, взяв очередную тарелку.

Келли прошла к холодильнику, достала из него персик, уселась на стул и всадила зубы во фрукт.

— Почему ты поссорился с Дианой? — спросила она, не пытаясь придумать предисловие.

Рич давно привык к манере своего ребенка бить в лицо фразами. В этот раз он даже не вздрогнул, продолжая намыливать стекло.

— Почему ты решила, что кто-то с кем-то поссорился?

— Диана сказала, что люди не всегда ладят и что вы друг другу не слишком нравитесь.

— Ты видела Диану? — удивился Рич.

И тут же пожалел об этом. Возможно, вопрос прозвучал слишком эмоционально. Так не говорят о соседях, которые не слишком нравятся.

— Видела, — пожала плечами Келли, откусывая кусок персика. — Она уезжает.

Мыльная тарелка чуть не выскользнула в раковину. Рич быстро ополоснул ее и приставил к остальной посудной горе.

— С чего ты взяла?

— Она забрасывала в машину огромные сумки. Сказала, что ей пора и ее ждут.

Ричард, который в этот момент пытался отскрести от рук разноцветные пятна, с

удвоенной силой прошелся жесткой губкой по тыльной стороне ладони. Но не заметил этого. Значит, действительно уехала со своим бывшим-настоящим. Еще вчера Рич ее видел, проезжая мимо участка Мастерсов, и тихо порадовался, понадеялся, что ошибся. Но нет, не ошибся. Никогда нельзя встревать в семейные ссоры. Супруги помирятся, а третья сторона останется не у дел.

— Пап? — позвала Келли.

Наверное, он слишком долго молчал.

— М-м?

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь отмыть руки.

— А почему молчишь?

Рич на секунду остановился и взглянул на дочь.

— А что мне сказать? Пусть уезжает. Ее право.

Келли снова с громким хрустом откусила кусок персика.

— Я думала, она тебе нравится.

— Ты ошиблась, — Рич снова отвернулся к раковине.

— Жалко. А мне нравилась, — Келли встала со стула, воткнула в одно ухо висящие на шее наушники и направилась к двери. — Обед скоро?

Рич не обернулся. Пятна краски на руках занимали все его внимание.

— Да, — бросил он. — Минут через сорок.

Дочь вышла, он остался один. Почему до сих пор не взял растворитель или масло? Разного рода краску могут смыть либо растворитель, либо подсолнечное масло. Можно лить прямо из бутылки и пятна стекают с рук. Такая простая истина, известная Ричу всю жизнь, вылетела из головы. Монотонно скрести кожу колючей губкой казалось нормальным. Итак, Диана уехала. Если у Ричарда еще и был шанс доказать, что он лучше, то сейчас он уехал вместе с нею. А с другой стороны, почему он должен доказывать? Несмотря на все его старания, Ди выбрала Уильяма. На самом деле она никогда его не забывала. Слишком много общих воспоминаний их связывало. Эти воспоминания склоняли чашу весов, перевешивали предательство бойфренда и уж тем более поведение Рича в начале знакомства. Знакомый дьявол лучше незнакомого.

От очередного резкого движения губка выпрыгнула из рук, ударилась о стенку раковины и упала на ее дно.

— Черт, — рявкнул Рич и агрессивно ударил по струе воды, разбрасывая брызги.

Он уперся ладонями в столешницу, опустил голову, зажмурился. Как же

хотелось курить… И пить… Но наличие ребенка на втором этаже сильно сковывало и заставляло сохранять рамки. Хоть что-то (или кто-то) еще заставлял сохранять рамки.

Кожа на тыльной стороне ладоней медленно начинала зудеть и неприятно ныть. Рич открыл глаза, посмотрел на руки. Они покраснели и местами выглядели как после наждачной бумаги. Краску он все-таки оттер. Вместе с эпидермисом. И даже не заметил.