Целый дом превратился в решето. От плазменных зарядов стены расплавляются как масло.

«Жестянки зажали нас, Кэп! Не можем выбраться», – Тор буквально кричал в чат. Его лайфбар сократился до шестидесяти процентов. Отряд его штурмовиков таял буквально на глазах, показатели боеспособности из желтого перешли в малиновый и красный.

–?Гюнтер, нужен танк! Гюнтер!

Рация молчит. Вызываю командирскую карту. Меню, заказ вооружения: винтовки, ракеты, боеприпасы… Танк «Абрамс М1А2». Побежали пункты характеристик: вооружение, боезапас… Вот броня: активная, динамическая, энергощит. Цена. А сумма кусается… Но шкуры парней дороже.

На секунду задумавшись, подтверждаю покупку. Со счета команды списался один миллион двести тысяч кредитов.

Танк, выкрашенный в серо-желтый камуфляж, появился на пустыре, позади одного из разрушенных домов.

–?Гюнтер, лезь на место механика-водителя, парней вытаскивать нужно! – скомандовал я, взбираясь на броню.

–?Не полезу.

–?Что за… ты охренел, зэк?

Оперевшись о борт танка и приняв расслабленный вид, Гюнтер выдал:

–?А зачем мне эти терпилы? Пусть их железяки поджарят хорошенько. Мне начхать. Много чести, чтобы я их спасал, рисковал своей шкурой. Н-е-е. Тебе нужно, ты и иди. Не держу.

Рука сама потянулась к винтовке. В этот момент я пожалел, что пристрелить этого ублюдка нельзя. Нет, выстрелить можно, но толку не будет, система «Дружественный огонь» не позволит.

Газотурбинный двигатель ревет, перемалывая траками битый кирпич и подминая массой корпуса то тут, тот там разбросанные легковушки. Одновременно могу либо управлять танком, либо стрелять из пушки. Стрелять на ходу – роскошь. Открыл все люки, выкручиваю штурвал, ручку передачи от себя, газ в пол. Дави гадов!

Первый андроид разворачивает ко мне массивное тулово. Выстрел! Акселератор до упора, уворачиваюсь. Двигатель натужно воет, заряд плазмы только чиркнул по корпусу, рассыпался искрами где-то позади. Второго бронегада встречаю лоб в лоб. Удар. Дикий скрежет металла о металл, защитные поля робота и танка соприкоснулись. Андроид взрывается под днищем. Танк подбрасывает, траки не повреждены, но начинает тянуть вправо. Борюсь с управлением, навалившись на огрызок «баранки» всем весом.

Роботы принялись палить по мне, позабыв об отряде Тора. Плазменные шары отскакивают от брони. Воет сирена, предупреждая о перегрузке микрореактора, питающего силовое поле. Еще пара попаданий – и все, будет взрыв. Сворачиваю с заваленной машинами улицы. На полном ходу тараню стену дома, попутно приложившись лбом о панель приборов.

Хорошо, что защитный тактический шлем на голове, а так бы она могла превратиться в расколотую тыкву. Езда на танке по дому… Кто бы раньше рассказал – не поверил бы. Стены-перегородки рассыпаются в труху, пыль, битый кирпич, штукатурка через открытые люки сыплются внутрь, нечем дышать.

Андроиды стреляют по зданию, целясь в танк.

Открыл чат, вбиваю сообщение: «Уходите!».

«Уже. Спасибо! – радостно отвечает Тор. – Ждем на точке респауна». В его группе погибло пять человек из двенадцати, так и не дойдя до точки восстановления…

Пахнущий стерильностью воздух загрузочного тамбура. Два десятка угрюмых мужиков и женщин в боевых доспехах или только в бронежилетах. С гигантских размеров пушками или только с пистолетом. У каждого бойца своя специализация, но цель одна на всех – выжить.

Стройная, манящая и опасная Спайдер прошла мимо, чуть покачивая упругой попкой, обтянутой в камуфлу. Будто почувствовала мой взгляд, повернула голову, подмигнула и дальше поплыла. Чертовка!

–?Ох и хорошо ж провел я вечер! – басит невидимый в толпе, но ясно слышимый, из-за тембра голоса, толстяк Хаммер по прозвищу Джек Кувалда. Говорят, он был на воле отменным медвежатником, вскрывал сейфы на раз.

–?Да ла-адно, опять, поди, все кредиты на баб и бухло спустил, – язвительно пищит тонким голоском Пеппер. Этот чел в общем-то мужик, по рождению, но вот внешне не очень… мужик. С длинными пшеничными косами, высокой грудью… Как бы ни было, голубой он там или иного оттенка… Главное, что снайпер от бога и своих не бросает. Остальное – его личное дело.

Гляжу на всю эту разномастную братию и завидно мне. По-черному завидно. Они обычные вики, заключенные, подписавшиеся на игру до смерти. Они живут, они свободны, хотя бы душой и отчасти телом. Все зэки могут тратить заработанные кредиты, заказывая разные ништяки, когда покидают склизкие объятия виртуализатора в перерывах между боями. Мне же все эти развлечения заказаны… Все, что я вижу после «отбоя», – бедно обставленную комнату со шконкой у стены и стеллажом с книгами. От помешательства спасают лишь надежда и чтение.

–?Эй, зэк, чего уснул?

Это Гюнтер, сволочь, – полторы сотни поинтов жизни; броня под две сотни; класс «хевиганнер». Поднимаю взгляд на ухмыляющуюся гору мышц, закованных в бронеплиты экзоскелета (он даже сидя выше меня!), жалею, что вне поля боя пристрелить дебила-другого нельзя. Особенно его… Жаль, но и на поле нельзя, «дружественный огонь» и все такое… Не хотят устроители Игр, чтобы мы перегрызли друг другу глотки.

–?Шел бы ты, Гюнтер, к игровой матери. Это ты – зэк, маньяк и убийца. А я здесь из-за подставы.

После моих слов ухмылка громилы стала еще шире. Рубленое, будто из камня, лицо прямо-таки просит как минимум кирпича, как максимум – заряда плазмы. Но не судьба… Живучий он, гад, который бой – и ни одной смерти, хоть и медлителен из-за класса. Чтобы его перекосило!

Гюнтер закатился от смеха, позвякивая броней, размахивая внушительных размеров пушкой – пулеметом, ракетницей или хрен его знает чем еще стреляющим, все в одном корпусе.

Здоровяк всегда в арьергарде, прикрывает спины и задницы остальным, поливая противника свинцом из своей «косилки». Только я не забыл, что произошло в прошлый бой. Ведь он кинул всех, не желая ввязываться в схватку.

Интересно, а как выгляжу я? Так же, как и этот макроцефал, или иначе? Как выглядел до попадания сюда – помню. И не посмотришься ведь: ни зеркал, ни отражений нет. Ну, почти нет…

Мои размышления и гогот Гюнтера прервало сообщение, выплывшее в тактический чат, а за ним и окно:

–?Бойцы! – Голос раздался раньше изображения, опять, видно, сервер подтормаживает. А вот и оно: одутловатая физиономия, явно не голодавшая ни разу. – Приветствую вас на Игре!

–?Здрасте…

–?Привет!

–?Пошел в задницу! – нестройно ответили «бойцы». И Гюнтер средний палец показал. А смысл? От этого жирдяя все мы зависим, и жизням нашим цена – грош ломаный. Смысл задираться?

–?Сегодня особенный бой! – продолжал разоряться жиртрест, не обращая внимания на «приветствия». – Сегодня за игрой наблюдает… – выдержав длинную паузу, он томным голосом пропел, театрал хренов: – Сам Президент Земли! Вы представляете?!

Мы-то представляем. Только вот президент будет, сидя дома или в шикарном кабинете, потягивать пиво, – или чего там эти власть имущие потягивают? – тискать шлюху за миллион кредитов и наблюдать за игрой, делая ставки на то, как быстро я сдохну: на какой минуте, от пули, на мине подорвусь или буду разорван в клочья навороченным стальным монстром. Или сколько жизней останется, пока найду первую точку респауна… Жаль, очень жаль, что его президентскую задницу вот сюда нельзя оцифровать, подвесить вместо мишени и из гаубицы расстрелять!

Жирдяй все говорит, говорит, но я не слушаю. Готовлюсь к бою, настраиваюсь внутренне.

Мне страшно. Страшно до икоты, до поноса. Это когда ты, сидя за пультом игрового терминала или лежа по самые уши в амниотической жидкости виртуализатора, играешь, оно как-то не страшно. Азарт есть, а не страх. А вот когда кто-то другой, незнакомый, управляет тобой или просто ставки делает, а ты петляешь, как заяц, уворачиваясь от ракет и плазмы, помолиться лишний раз – не грех. А толстый пускай болтает. Любит устроитель – мы даже имени его не знаем – пафосные речи и театральные позы. И хрен с ним. Мне же, как только стена откроется, в бой.