– Раскрыли уже убийство? – вежливо поинтересовался я. – Здесь так тихо. В Нью-Йорке куда шумнее. Если вам...

Я умолк, так как получил ответ. Где-то поблизости застрекотала пишущая машинка. Звук был приглушенный, но, без сомнения, принадлежал пишущей машинке, причем печатал профессионал.

– Полагаю, Арчер знает, что я здесь, – заявил я.

– Не трепыхайтесь, – посоветовал Дайкс, не поднимая головы.

Я пожал плечами, вытянул ноги, скрестил лодыжки и вперил взор в лежащие перед ним бумаги. Я был слишком далеко, чтобы различить отдельные слова, но по разным признакам вскоре заключил, что Дайкс сравнивал отпечатанные показания членов семьи, гостей и прислуги. Не будучи в данный миг занят, я бы с радостью помог ему разобраться в них, но прекрасно понимал, что делать такое предложение – значит просто сотрясать воздух. От напряженного разглядывания бумаг мои утомленные веки смежились, и тут я впервые ощутил, насколько хочу спать. Я решил, что лучше открою глаза, потом подумал, что проявлю силу воли, если сумею бодрствовать с прикрытыми глазами...

Кто-то, видимо, перепутал мою голову с шейкером для коктейлей. Протестуя против такого обращения, я отшатнулся и отмахнулся кулаком, а уж потом открыл глаза и вскочил на ноги. Щуплый малый с гусиной шеей едва успел отпрянуть. Он казался одновременно испуганным и разозленным.

– Простите, – выдавил я. – Кажется, я вздремнул на секундочку.

– Вы вздремнули на сорок минут, – поправил Дайкс. Он по-прежнему сидел за столом и ковырялся в бумагах, а подле него высился окружной прокурор Арчер.

– Все равно я еще не добрал до семи часов, – напомнил я.

– Нам нужны ваши показания, – нетерпеливо выпалил Арчер.

– Чем скорее, тем лучше, – согласился я и придвинул стул поближе. Арчер уселся у края стола слева от меня, Дайкс восседал напротив, а тщедушный субъект устроился справа с блокнотом и ручкой.

– Сперва, – начал Арчер, – повторите то, что рассказали нам вчера о визите миссис Рэкхем и Лидса к Вульфу.

– Это займет полчаса, – возразил я, – а вы так заняты. Для меня это пара пустяков. Заверяю вас, что мои показания не изменятся ни на йоту.

– Начинайте. Я хочу послушать, и у меня есть вопросы.

Я всласть зевнул, потер ладонями глаза и приступил. В первую минуту я испытывал некоторые затруднения, но потом слова потекли свободно, и я с удовлетворением предложил бы сравнить мой рассказ с моими Предыдущими показаниями, если бы сохранился протокол.

Арчер задал несколько вопросов, и Дайкс добавил один или два. В конце концов Арчер спросил:

– Вы согласны подтвердить свои показания под присягой, Гудвин?

– Конечно, с радостью. Если вы оплатите нотариуса.

– Идите и отпечатайте их, Чини.

Щуплый встал на ноги, прихватил блокнот и засеменил из комнаты. Когда дверь закрылась, Арчер заговорил:

– Пожалуй, вам стоит это знать, Гудвин: вам противоречат. Мистер Рэкхем говорит, что вы лжете про разговор его супруги с Вульфом.

– Вот как? А откуда он знает? Его там не было.

– Он говорит, что она никак не могла такого сказать, поскольку это неправда. По его словам, в денежных вопросах никаких трений или недоразумений между ними не было. Кроме того, он показал, что жена говорила о том, что подозревает мистера Хэммонда из Кредитной компании Метрополитен в неверном ведении ее финансовых дел и желает проконсультироваться по этому поводу с Ниро Вульфом.

– Что ж, – зевнул я. – Занятно. На моей стороне Лидс. А кто подтверждает его слова?

– Пока никто.

– А Лидсу вы это уже сказали?

– Да. Как вы выразились, он на вашей стороне. Он подписал протокол. Как, впрочем, и мистер Рэкхем.

– А что говорит Хэммонд?

– Я не... – Арчер прервался, задумчиво глядя на меня. – Возможно, не стоит говорить вам. Пусть эти останется между нами. Сами понимаете – щекотливое дело... Он крупная шишка в таком влиятельном банке...

– Верно, – согласился я. – Кстати, обозвать новоиспеченного миллионера гнусным лжецом тоже щекотливое дело, для вас, во всяком случае. Но не для меня. Так вот, я заявляю: он – гнусный лжец! Думаю, он уже миллионер, не так ли?

Арчер и Дайкс переглянулись.

– Если не хотите, не говорите, – великодушно согласился я. – Дайкс мне скажет. Если знает. Он знает?

– Да. Завещание огласили сегодня. Я присутствовал при этом. Слугам и дальним родственникам досталось, конечно, по мелочи. Миссис Фрей унаследовала усадьбу и миллион долларов. Лидс получил полмиллиона. Лина Дарроу – двести тысяч. Остальное досталось мистеру Рэкхему.

– Ясно. Стало быть, он и впрямь миллионер, а дельце и впрямь щекотливое. Все равно он гнусный лжец, к тому же нас двое против одного. Я подпишу свои показания в трех экземплярах, если хотите. Что я еще могу сказать?

– Я хочу, чтобы вас стало трое против одного. – Арчер пригнулся ко мне. – Послушайте, Гудвин. Я преклоняюсь перед талантами Ниро Вульфа. Как вам известно, у меня есть для этого основания. Но я не допущу, чтобы из-за его капризов страдало следствие. Мне нужны его показания, подтверждающие ваши слова с Лидсом, и я намереваюсь заполучить их без проволочек. Я послал к Вульфу человека. Сегодня утром, в одиннадцать, ему сказали, что Вульф не принимает, а вас нет дома и где вы находитесь – неизвестно. Тогда-то мы и передали циркуляр о вашем розыске. Час назад мне снова позвонил мой человек. Он опять побывал в доме у Вульфа, и ему сказали, что Вульф отбыл из города. Больше ничего выведать ему не удалось.

Арчер сжал кулак и упер его в стол.

– Я не потерплю этого, Гудвин. Это самое серьезное преступление, которое случилось с тех пор, как я занял свой пост в округе, и я не потерплю вульфовских штучек. Пусть он и гений, но он также жирный и тщеславный павлин, и пора поставить его на место. Позвоните ему с этого телефона. Если через два часа он не прибудет сюда давать показания, я выпишу ордер на его арест как важного свидетеля. Вот телефон.

– Сомневаюсь, что вам удастся пришить ему статус свидетеля. Его и близко здесь не было.

– Чушь! – прорычал Бен Дайкс. – Не будьте простофилей. В пятницу миссис Рэкхем поплакалась ему в жилетку, а в субботу ее прикончили.

Я решил вызвать огонь на себя. Что касается меня, я бы с удовольствием позволил им попасть впросак со своим ордером, но, к сожалению, не сумел придумать вразумительного объяснения для завтрашнего дня, когда им на глаза неминуемо попадется объявление в «Газетт». Черт с ними, решил я и провозгласил:

– Я не могу ему позвонить, поскольку не знаю, где он.

– Ха-ха, – сказал Дайкс. – Ха-ха-ха!

– Да, – признал я, – это сошло бы за шутку. Но это не шутка. Я даже не знаю, в Нью-Йорке он сейчас или нет. Мне известно лишь, что из дома он ушел вчера ночью, пока я был здесь, и с тех пор не возвращался... нет, не совсем так. Еще мне известно, что он зашел к своему другу по имени Вукчич и договорился о том, что тот организует перевозку орхидей и возьмет на работу нашего повара. Он дал Вукчичу генеральную доверенность. И отправил в «Газетт» объявление, в котором возвестил, что навсегда оставляет сыскной бизнес.

На сей раз «ха-ха» не последовало. Дайкс, насупив брови, смотрел на меня. Арчер, скривив рот, тоже пожирал меня глазами, словно пытаясь прожечь меня взглядом насквозь. Так продолжалось некоторое время, и я заерзал на стуле. Я запросто выдерживаю любой взгляд, но тут меня буравили две пары глаз одновременно спереди и сбоку.

Наконец Дайкс повернул голову и обратился к Арчеру:

– Хорошенькое дело!

Арчер кивнул, не спуская с меня глаз.

– Этому трудно поверить, Гудвин.

– Еще бы. Чтобы он вышел из дома...

– Нет, нет. Трудно поверить, что вы с Вульфом пойдете на такой блеф. Видимо, у него не было другого выхода. Ночью вы звонили ему от Лидса, как только вам представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем...

– Извините, – решительно прервал я. – Не как только представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем. Правильнее будет сказать: как только представилась возможность после того, как я узнал, что миссис Рэкхем убили.