Рон соглашался, принимал деланно покаянный вид, но при любой возможности опять норовил то в шею поцеловать, то к себе притиснуть покрепче, а то и вовсе лицом зарыться в декольте. Когда такое случилось впервые, я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться и не дать ему пощёчину. Вместо этого отстранилась мягко и только пальцем ему с улыбкой погрозила укоризненно.

Говорить ничего не стала, да и не смогла бы: слишком занята была сливом преобразованной энергии в амулет. Странное дело, чем дальше, тем более ярко я реагировала на прикосновения моего подопечного, вскоре хватало даже мимолётного контакта. Магия отзывалась легко, урча от удовольствия и ластясь, как домашний котёнок. Объяснений этому я не находила, да и не стремилась особенно. Работало и ладно.

Стеснение и моральные терзания отошли на задний план, их место занял какой-то шальной азарт. У меня получалось! У меня действительно выходило преобразовывать и собирать столь необходимую нам сейчас магическую энергию! Я уже успела заполнить целиком несколько средней ёмкости накопителей и надеялась, что так будет и дальше. А значит, раненым всё же смогут помочь!

Ещё всего-то несколько дней продержаться.

Но не зря говорят: «Хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих планах!» Не прошло и трёх дней, как Судьба в очередной раз вмешалась, внося свои коррективы.

Ночь выдалась тяжёлой. К самому «порогу» неожиданно подошли сразу несколько пациентов, а накопителей на всех катастрофически не хватало. Эрих Ленц на свой страх и риск принял решение и сформировал несколько рабочих бригад, оборудовав дополнительные операционные. Раздал имевшиеся у нас накопители, приказал нести все оставшиеся амулеты для бытовых нужд — всё, откуда можно было взять хоть немного магии. А так же дал указание в случае необходимости тратить личный резерв, только не слишком увлекаться. Из ауры силу не тянуть. Главное — снять самую острую симптоматику и отодвинуть критический момент, чтобы ещё некоторое время больные могли продержаться на медикаментозном лечении и дождаться второй оперативной фазы, когда прибудут накопители.

Восполнение потраченной из резерва энергии он гарантировал уже на следующий день. А я ясно, как никогда, осознала, что для этого потрудиться придётся лично мне: больше её взять было неоткуда. На мгновение стало страшно: а справлюсь ли? Смогу ли «накачать» достаточно, чтобы хватило на всех? Подрывать репутацию главного целителя не хотелось.

Чувство стыдливости и неловкости отошло на второй план: шутки кончились — речь уже напрямую шла о человеческих жизнях. Значит, пришла пора использовать мой дар по назначению в полную силу, коль он уж так своевременно открылся.

Но сейчас Рон спал, а моя помощь требовалась в госпитальном шатре. Случаи были тяжёлые, совмещение целительской и лекарской работы — филигранным: экономили магию, как могли, по возможности подменяя целительское вмешательство хирургическим. Некромантам пришлось сложнее, у них была только магия. Хотя, как оказалось, и тут без сюрпризов не обошлось!

Не зря тогда мэтр Толман ходил вокруг похоронного шатра, когда я увидела его в первый раз. Как оказалось, первое время после смерти людей образуется некоторое количество некротической энергии, которую некроманты умеют поглощать и усваивать, перерабатывая в подходящую им магическую. И даже сохранять её в накопителях. Однако для магов других направлений она, увы, не подходила из-за разности направленности энергий.

Пусть и небольшой, но запас энергии у некромантов невероятно порадовал, позволив остальные наши скудные запасы распределить между целителями. Эриху я снова отдала свой накопитель. В последние два дня общения с Роном я приносила его с собой, незаметно прятала в стороне и тренировалась заполнять дистанционно, сливая часть образующейся во мне энергии в него. Интересную мысль как всегда подкинул Эрих, решивший, видимо, изучить возможности моего дара по максимуму. И его предположение опять сработало!

На небольшом расстоянии я могла направить поток магии по своему желанию, словно протягивала тонкую нить между собой и накопителем. Конечно, он не был полон и наполовину, но артефакт сам по себе изготавливался под целительскую направленность, что наверняка помогало облегчать с ним работу.

Из госпитальных работников обделённых работой не было. Те, кто не присутствовал непосредственно на операции, приглядывали за оставшимися больными, ухаживая и стараясь не пропустить наступление критического момента. А затем подменяли вымотанную в операционной смену. Но это касалось только медсестёр и санитарок. Целители и лекари стояли у столов до последнего шва.

Но им тоже требовалась дополнительная помощь: во время кратких перерывов мы поили их тонизирующим отваром, меняли окровавленные перчатки, приносили дополнительно необходимые составы и инструменты из лекарского шатра. Стерильности добивались с помощью специальных биксов-артефактов, к счастью, потреблявших очень мало магической энергии, которой их зарядили непосредственно перед операцией из тех же накопителей.

Остальной лагерь тоже не спал: полевая кухня работала в штатном режиме, готовя еду и грея горячую воду. Интендантская и аптекарская службы бдели, готовые в любой момент предоставить в госпитальный шатёр всё необходимое. Местных мужчин, состоявших при госпитале на тяжёлых работах и отпущенных на несколько дней по домам из-за подошедшего времени жатвы, заменили солдаты из адептов, не стоящие сейчас в охранении.

По всей территории лагеря между палатками и шатрами горели костры, то и дело слышались возгласы и отрывистые команды.

К утру почти вся госпитальная обслуга держалась на ногах благодаря только одной силе воли. Но мы сделали это! Удивительная, почти невероятная удача, однако все из тех, кто почти неминуемо должен был умереть этой ночью, получили второй шанс на жизнь. Их не вылечили до конца — на это просто не хватало ни времени, ни ресурсов, — но теперь они гарантированно смогут дотянуть до прибытия из тыла новой партии накопителей.

Но были и не совсем приятные моменты: Тильда настолько устала, что её даже отпустили немного пораньше спать. Оно и понятно: возраст уже не тот, чтобы такие нагрузки переносить с лёгкостью. Так что сегодня забота о Роне легла полностью на мои плечи, включая кормёжку, ежедневный массаж и всё остальное.

При одной мысли об «остальном» меня начинала бить нервная дрожь. И не сказала бы, что грядущая перспектива пугала: в каком-то смысле мне вся эта игра даже нравилась, но я всегда чувствовала какую-то вопиющую неправильность происходящего. К этому добавлялось и чувство вины, постепенно становясь всё сильнее. Ведь, пусть и ради благой цели, но я обманывала пациента, используя ничего не подозревающего мужчину, как… какого-то бездушного активатора. Катализатора моих столь неожиданно проявившихся способностей.

Но другого выхода не было. А значит, надо было справиться, выдержать, перетерпеть. И не слишком нервничать по этому поводу, чтобы снова не произошёл какой-нибудь сбой, перекрывающий возможность преобразования и накопления магической энергии. А в том, что это действительно важно, последние сомнения отпали именно этой ночью. Ведь не заполни мы хоть немного накопителей и не имейся возможность в кратчайшие сроки восстановить личный резерв магов, проведения такого количества операций и реанимационных мероприятий было бы попросту невозможным.

Так что крепись, Эрин, сегодня твой выход! Именно сейчас требуется быть как можно более привлекательной и желанной. И не беда, что не осталось даже «глотка» магической энергии для поддержания сил, ты справишься!

Настраивая себя такими мыслями на позитивный лад и морально готовясь к предстоящему дню, я крутилась, как белка в колесе, убирая, помогая, протирая, открывая, перенося, перестилая и многое-многое другое.

Утром, когда всё, наконец-то, закончилось, я наскоро перекусила в столовой и собрала завтрак для Рона. Зайдя к себе в шатёр, с наслаждением скинула с себя испачкавшуюся за напряжённую ночь форму и обтёрлась влажной тряпицей. Смывая с себя трудовой пот и стараясь хоть немного взбодриться, я вновь подумала о том, что сегодня нам всем, всё же, удалось отвоевать у смерти очередную отсрочку для почти шести человек. А это ох, как немало!