— Ты должен был пойти к властям.

— У властей был шанс. Я позаботился об этом. Он больше никогда не изнасилует ни одну молодую Породу. Никогда больше не будет изучать кого-то, в то время как они кричат в муках, и никогда больше не попытается продлить свою собственную никчемную жизнь за счет того, что нашел и притащил повязанную пару Пород.

Это было последним гвоздем в его гробу. Они нашли тела. Молодая пара, ужасно искалеченная, с признаками экспериментов, столь чудовищных, что даже его и Джонаса вырвало.

— Это не имеет смысла. Как двое влюбленных могут продлить его жизнь? Ты лжешь мне, Матиас. Не делай этого.

Матиас покачал головой. Она не поверит ему, пока сама не испытает лихорадку.

— Однажды ты узнаешь правду, — сказал он. – Ты голодна? Я могу приготовить что-нибудь.

Грейс недоуменно посмотрела на него. В один момент он говорит о смерти, а в следующий о приготовлении еды? Она покачала головой, пока пыталась одернуть подальше на бедра юбку, не обращая внимания на ограничивающую движения куртку.

— Что ты собираешься делать со мной? — спросила она. — Ты обещал не причинять мне боль.

Он кивнул.

— Я не причиню тебе боль.

— Даже зная, что я твердо решила рассказать всё полиции? — она не могла лгать ему. Он почувствовал бы запах.

Боль, которая вспыхнула в его глазах, не должна была беспокоить ее, но беспокоила.

— Даже зная это, — ответил он, — я собираюсь провести эту неделю с тобой. Позволю тебе узнать меня лучше, попытаюсь заставить тебя понять.

— Зачем? — она скрестила руки на груди и впилась в него взглядом. — Разве имеет значение, пойму я или нет? Ты убил человека, Матиас.

— И, если ты сообщишь об этом и меня арестуют, я не смогу защитить тебя. Другие Породы придут за тобой, и они убьют тебя, прежде чем у тебя будет шанс дать показания. Это то, что ты хочешь? Ты хочешь умереть?

— Власти защитят меня.

— Не будь такой наивной, Грейс, — вскрикнул он, заставляя ее вздрогнуть. — Не будь глупой. Ты же знаешь, что будет.

Да, она, действительно, знала. Знала, что у нее не было и шанса на жизнь, если когда-нибудь расскажет о том, что видела. Возможно, некоторым небольшим способом, она могла даже понять, почему он сделал это. Теперь, когда шок прошел, ее мозг принял то, что он сделал. Но вместо этого ей повелевал гнев.

— Тогда просто уйди, — она встала и выдохнула. — Я достаточно умна, чтобы знать правила, Матиас. Это не значит, что я когда-нибудь захочу увидеть тебя снова. Просто уйди.

— Не получится.

Он покачал головой, и посмотрел на нее глазами цвета виски.

— Почему нет? Ты можешь почувствовать запах лжи, вот и прекрасно, ты знаешь, что я не вру. Альбрехт, возможно, заслужил каждую муку, которую ты дал ему, но я не могу принять это. В нашей стране не просо так созданы законы.

Его смех потряс ее.

— Ты так думаешь? — он скрестил сильные руки на груди и наблюдал за ней, дразня. — Позволь мне рассказать тебе о твоих законах, маленькая девочка. Законах, которые позволили всем твоим прекрасным политикам сунуть свои грязные мизинцы в пирог с Породами при изучении нас. Как они послали свои команды спецназа за маленьким прайдом, который скрывался в Кентукки. Как они закрывали глаза на пытки, которым мы подвергались. Пока мир не узнал о нас и не вздохнул испуганно. Те же чертовы ублюдки поддельно негодовали, не имея никакого выбора, кроме как поддержать нас. Поддержать нас или быть выведенными на чистую воду.

Его голос и пылающий взгляд были заполнены гневом. Грейс никогда не видела такой ярости, накопившегося насилия ни в ком в ее жизни. Были сообщения об этом. Новостные статьи и документальные фильмы, но до сих пор Грейс не была уверена, что было правдой, а что ложью, которую говорили, чтобы увеличить популярность законных прав на жизнь Пород. Она облизнула губы, зная, что он не врал. В груди сдавило от боли за него, от боли, которую он вынес. Но он убил невооруженного мужчину. Без раскаяния.

Она кивнула, сглатывая, когда позволила его разъяренному, пристальному взгляду встретиться с ее.

— Я не сообщу об этом, — прошептала она. — Но я не буду потворствовать этому. Независимо от того, что было между нами, Матиас, если, конечно, было что-нибудь, кроме твоей потребности использовать меня, это закончилось. Пожалуйста, просто уходи.

— Это не произойдет.

Грейс наблюдала, как черты его лица ожесточились, а глаза потемнели.

— Что ты имеешь в виду под “это не произойдет”?

Она наблюдала за ним осторожно. Матиас солгал ей? Он хотел убить ее, в конце концов?

Он натянуто улыбнулся.

— Я уже чувствую запах твоего недоверия, — проворчал он. — Я не вру, Грейс. Я не собираюсь убивать тебя. И не буду мучить.

— Тогда почему остаешься?

— Потому что ты владеешь мной. Ты - моя пара.

Грейс смотрела на этого дикого мужчину, стоящего посреди гостиной домика. Одетый в черную кожу и смотрящий на нее с высокомерным выражением, которое когда-то казалось сексуальным, теперь же пугало.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что я твоя пара? – ей на ум пришли бульварные истории и сейчас у нее, действительно, не было времени для извращений, о которых они рассказывали.

Она должна знать больше того прочтённого мусора. Но, как и большинство американцев, она была очарована открытием Пород. Очарована и ошарашена их созданием и ужасающими мучениями, которые они вынесли.

Матиас ответил ей? Конечно, нет. Он медленно покачал головой, его губы приподнялись с одной стороны, в то время как он продолжал наблюдать за ней своими тёмно-золотистыми глазами. И продолжал медленно вдыхать, напоминая ей, что она была всё ещё влажной. Такой влажной от его игры ранее, что трусики буквально приклеились к киске.

— Матиас, прямо сейчас реально не самое хорошее время, чтобы молчать о действиях Пород при мне, — проворчала она. — Я примерно в двух минутах от нервного срыва. Это была не очень хорошая ночь для меня.

Тут же его выражение лица изменилось. От высокомерия до чувственного восхищения. Его черты лица смягчились, когда он подошел к ней, руки упали с груди и, поведя плечами, Матиас снял черную кожаную куртку. Бросив ее на диван, приблизился к ней.

Грейс отошла немного назад. Чувственность в его взгляде заставляла ее быть еще более осторожной, чем раньше, когда он гневался.

— Не трогай меня, — приказала она ему.

— Бедная Грейс, — пропел он, намек на рык в его голосе послал дрожь по ее позвоночнику, когда он обошел ее. — Да, любимая, это была очень трудная ночь для тебя. Увидеть то, кем является твоя пара, нелегко. — Она почувствовала его дыхание на волосах, затем руку, когда он перекинул их через плечо. — Я надеялся, что смогу облегчить это для тебя.

— Облегчить для меня что? — она попыталась резко отойти, но рука, которая внезапно схватила ее за бедро, не позволила этому произойти. — Убийство? Этому не бывать.

— Это. - Ее колени практически согнулись, когда его губы прижались к ее шее сзади, и появился намек на влажную теплоту его языка, поглаживающего вдоль шеи.

— Прекрати, Матиас. Ты не сможешь обольстить меня, чтобы я одобрила то, что ты сделал.

— Мне не важно, одобряешь ты меня или нет, Грейс. Мне лишь важно, чтобы ты приняла меня.

О, мой Бог. Его зубы прошлись по шее.

Грейс моргнула, стараясь улучшить зрение и остаться на ногах, потому что еле заметное царапанье его удлинившихся клыков не помогало вернуть здравый смысл. Наоборот, еще больше увлажнило трусики.

— Отойди от меня, — она разорвала его объятия, повернувшись к нему лицом, борясь с возбуждением и удовольствием от его, похожих на наркотик, прикосновений. — Я не хочу, чтобы ты трогал меня.

— Твое тело просит о моих прикосновениях, — усмехнулся он, а затем сел на диван и начал снимать свои ботинки.

— Что ты делаешь? Обуйся обратно. - Шок пробрал ее. Он убил перед ней человека и теперь раздевается, как будто это в порядке вещей.