«Мы с отцом решили немного размяться».

Перевод: они утоляли звериную жажду по дикой природе, и бог знает, когда они вернутся. Может, через несколько дней.

— Отлично, — побормотала Тамсин, чувствуя себя брошенной. Она поплелась обратно в гостиную, собираясь надуться, как вдруг заметила на журнальном столике коробку со своим именем на крышке.

Еще одна записка:

«Милая Тэмми, я подумала, что ты могла бы заняться этим, пока нас нет (а ты дуешься). Нам не помешала бы парочка новых. С любовью, мама».

В коробке лежали самодельные рождественские украшения. Тэмми улыбнулась, не в силах сопротивляться их магии. Она делала игрушки каждый год до того жуткого момента, когда кровавый кошмар вынудил ее занять место целительницы Дарк-Ривер. Здесь были и серебристые картонные ангелы, и нанизанные на леску бусы, и изящные бумажные куклы. Но больше всего ее привлекали расписные стеклянные шары.

На каждом из них во всех подробностях запечатлелась сценка из сказки или легенды. Почти все их сделали Тэмми и Сэйди, долгие часы сидя бок о бок, пока отец «контролировал процесс». Она улыбнулась. В этих картинках сохранялась память об их любви и счастье. Тэмми погладила шар, на котором замерла перед прыжком черная пантера.

«Тэмми, милая, исцелять — это не только залечивать порезы и ушибы».

При воспоминании о размеренном голосе Шайлы защипало глаза. Мать Лукаса — черная пантера, как и ее сын — была не только наставницей Тамсин, она стала ей другом, и Тэмми отчаянно скучала по ее советам. Но сегодня, сейчас, Шайла будто стояла рядом, шепча те самые слова, которых ей так не хватало.

Это будет второе Рождество после нападения. Первое они не праздновали — настроения не было, но, возможно, теперь настало время исцелить ее семью, ее Стаю.

Даже если себя она исцелить не может.

Тэмми прищурилась, отгоняя упаднические мысли.

— Перестань, — велела она самой себе.

Она не будет ныть и не позволит дурости Нейта испортить ей праздник. А еще проследит, чтобы он это понял.

Солиас Кинг был Тп-Пси, коэффициент его телепатии составлял восемь. Это значило, что при необходимости он способен контролировать чужой разум. Иногда такая необходимость возникала: политика плохо сочетается с высокими моральными принципами.

Его нынешний план было бы гораздо проще воплотить в жизнь, сумей он и в этот раз прибегнуть к своим телепатическим способностям убеждения. К сожалению, сознание веров защищали природные щиты. Он мог бы забраться в голову одному из них — с большим трудом, — но контроль над всей стаей Дарк-Ривер не представлялся возможным.

— Впрочем, в этом нет необходимости.

— Вы о чем, сэр? — уточнил его помощник и сын, Киншаса Лоса.

— Неважно, — отмахнулся тот. — Есть новости?

— Да, сэр, — послушно отозвался тот. Несмотря на свою молодость — ему едва исполнилось восемнадцать — он приносил немало пользы. Солиас поступил весьма предусмотрительно, когда заключил репродуктивный договор с его матерью — сильным телепатом с коэффициентом семь. И Киншаса, и второй ребенок, рожденный в результате этого союза, оказались весьма перспективными Пси, обладающими значительными способностями.

— Доложи вкратце.

С бесстрастным лицом Киншаса заговорил по памяти:

— Указанный участок идеально подходит для ваших целей. Если проложить коммуникации, там можно разместить центральный офис, а затем расширяться.

— А что с леопардами? — Солиас не доверял Киншаса — он не доверял вообще никому, даже кровному родственнику. Но юноша, несомненно, проделал хорошую работу. — С ними возникнут проблемы?

— Нет, — ответил тот, и в его голосе отразилась холодная невыразительность Безмолвия. — Дарк-Ривер — малая Стая, не обладающая никакими значительными ресурсами. Если бы мы выступали против Сноу-Данс — другое дело. Волки куда более агрессивны.

Именно поэтому Солиас не задумывался о «приобретении» их земель.

— Начинай приготовления.

Леопарды — всего лишь звери, скованные своими эмоциями, и потому совершенно неопасны.

— Да, сэр. — Киншаса выдержал паузу. — Есть еще кое-что, сэр.

— Слушаю.

— Совет Пси приглашает вас на встречу.

— Организуй все, — кивнул Солиас.

Советники, должно быть, обратили внимание на его политические устремления — власть редко переходила из рук в руки без их ведома. Если Солиас правильно разыграет карты, он сможет не только подчинить себе Сан-Франциско, но и сам вознестись до кресла в Совете.

Они наверняка оценят, как он расправится с этими животными. И если при этом придется убить парочку леопардов, тем лучше.

Промерзнув под ледяным водопадом до костей, Нейт наконец решился найти Тамсин. Не то чтобы он не знал, где она. Просто сомневался, что сумеет встретиться с ней, не наговорив при этом всякий глупостей. Например, не завопит:

— Какого черта ты там вытворяешь?

Со светящимися в темноте глазами Тэмми стояла на дереве — опасно высоко над землей, причем в человеческом облике. Другое дело, если бы она вскарабкалась туда, будучи леопардом — это было бы нормально. Но этого не скажешь о женщине со связкой рождественской гирлянды через плечо. И эта самая женщина, лишь фыркнув на оклик, как ни в чем ни бывало продолжила обматывать проводом ветви над своей головой.

— Тамсин, клянусь богом… — прорычал Нейт, готовясь поймать ее, если она вдруг оступится. — Если вынудишь меня подняться, обещаю: ты не сможешь сидеть неделю.

— Ты меня и пальцем не тронешь, Нейтан Райдер, — отозвалась Тэмми. — Насколько я помню, в этом-то и проблема.

Ну конечно, она права. Он скорее отгрызет себе лапу, чем ее ударит.

— Отлично.

Он выпустил когти, собираясь забраться на дерево и стащить ее вниз, подальше от опасности.

— И не смей портить мою рождественскую елку.

Он замер:

— Твою что?

Ель была такой высокой, что ее вершина, казалось, протыкает ночные облака. Только вконец чокнутая решится ее наряжать. Но вместо того чтобы спросить, давно ли Тамсин спятила (и нарваться на очередной ехидный комментарий), Нейт решил прибегнуть к другому аргументу:

— Рождество же еще нескоро.

— А это очень большая елка. — Тамсин перебралась на другую ветку, продолжая натягивать гирлянду. — Если ты еще не уходишь, лучше сделай что-нибудь полезное и укрась другую сторону. Коробки под деревом. И прекрати изображать из себя кэтчера[1] — я тебе не бейсбольный мяч, и этим ты оскорбляешь мою кошачью ипостась.

Понимая, что она права — Тамсин была достаточно гибкой, чтобы благополучно приземлиться на ноги — он посмотрел вниз и тут же об этом пожалел.

— Откуда у тебя столько гирлянд?

Перекинув тяжеленную связку через руку, он ухватился за нижнюю ветку.

— Людям понравилась идея огромной рождественской ели.

— Она же маяком притянет сюда Пси. — Те ничего не знали о существующей сети логов и убежищ — защите веров от амбициозных и жаждущих власти представителей другой расы. — Ты хочешь выдать всем, где Круг Стаи?

— Я же не идиотка, — отрезала Тамсин. — Лампы газоразрядные — их свет не видно уже с вершин деревьев, и тепловые детекторы на них не реагируют.

Нейт подумал, что безумие, должно быть, заразно.

— Поверить не могу, что мы с тобой этим занимаемся. Ведь уже десять вечера.

— Что ж, поторопись, если тебе пора в кроватку.

Ее сарказм вызвал у него улыбку. Его леопарду нравилось быть с Тамсин — и неважно, в каком она настроении. Кроме того, Нейт был зверем в достаточной мере, чтобы ценить ее коготки — ни один хищный вер не захочет, чтобы его пара была слабой.

— А что ты затеешь после? Выставку огромных тыкв на Хэллоуин? Может, нам удастся отпугнуть ими волков?

— Отличная мысль. — Он расслышал в ее голосе усмешку. — А почему ты бросил свои важные дела стража?

— Официально я пока не страж. — Хотя теперь Нейт выполнял большую часть обязанностей Киана, а тот сосредоточился на роли советника Лахлана и наставника Лукаса. — У меня выходной.