Возвращаясь от зубного врача, он увидел Ленивца, развалившегося на лавочке под ивой. Сердце Кубуся забилось сильнее, в нем ожила пропавшая было надежда. Самый юный из детективов сидел, благодушно улыбаясь, будто только что слопал пару килограммов великолепных слив.

— Чао! — с довольным видом пробурчал Ленивец. В несколько прыжков Кубусь оказался возле него.

— Говори, что видел! — крикнул он, сгорая от нетерпения.

По лицу Ленивца скользнула недовольная гримаса.

— Сколько раз просил тебя не кричать, а то все забуду.

— Что случилось?

Ленивец невозмутимо сплюнул.

— Не было никакой отбивной.

— А что было?

— Толусь просчитался.

— Как просчитался?

— Кажется, отбивную сделают из самого Толуся и из того, другого.

— Кто сделает?

— Те.

— Какие еще те?

Сплюнув еще раз, Ленивец скривился, как от зубной боли.

— Ой, Кубусь, хватит тебе! Не говори так быстро, а то я запутаюсь.

Кубусь, сдержавшись, умолк, хотя ему хотелось кричать изо всех сил.

— Ну хороню… — помолчав, процедил он сквозь зубы. — Говори по порядку, а то я ничего понять не могу.

Ленивец громко высморкался.

— Ох, братец, страшное дело! Мне кажется, что два трупа.

— Что?! — взревел Кубусь и, ухватив Ленивца за плечи, стал трясти его, словно решето.

Ленивец отстранил его полным огорчения жестом.

— Подожди, дай я все тебе расскажу. — Вынув из кармана маленькое румяное яблочко, он вытер его о брюки и, надкусив, пояснил: — Первый сорт. В палатке на Черняковской купил.

Кубусь застонал и, покорившись судьбе, отступился.

— Не мучай меня. Видишь — я еле жив.

— Это было так, — заговорил Ленивец. — Я наблюдал за "Кленом". Толусь Поэт пришел с другим типом, который с усиками. Они зашли в тот самый кирпичный барак и оттуда, братец, уже не вышли…

— Не вышли? — изумился Кубусь.

— Не вышли, их оттуда вынесли.

— Вынесли? Как вынесли?

— Нормально, в ящике.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, сам в ящике ехал. Да, наконец, я видел, как у Толуся ноги чуть-чуть выступали из ящика. Я узнал его черные башмаки.

— В ящике? — Кубусь не мог сдержать дрожи в голосе. — И что дальше?

— Погрузили на машину и увезли.

— Куда?

Ленивец провел пятерней по коротко остриженным волосам.

— Я так думаю, что туда же, куда и меня тогда… я тебе рассказывал раньше.

— Фантастика! А где это?

— Что?

— Тот гараж, о котором ты рассказывал и где они прячут рулоны.

— Не сердись, — виновато улыбнулся Ленивец, — но я на самом деле забыл.

— Подожди, может, у меня в блокноте записано. — Юный детектив стал нервно перелистывать страницы красного блокнота. — Есть! — обрадованно вскрикнул он. — Это было в субботу… Ты заснул в ящике… Потом проснулся, а крышка ящика прибита… Потом получил деньги на автобус… Потом вернулся… — Кубусь внезапно умолк и, вздохнув, закончил: — А потом забыл, каким автобусом возвращался. Ну, может, сейчас вспомнишь?

— Кубусь, — ласково произнес Ленивец, — не сердись, но я действительно не могу вспомнить…

Кубусь, огорченный неуместной забывчивостью своего помощника, отвернулся от Ленивца и вздрогнул от неожиданности, увидев торопливо шагавшую по направлению к лавочке Гипцю. Вскоре девочка была около них.

— Что случилось? — в один голос спросили мальчики.

— Страшный скандал! — возбужденно заговорила Гипця. — У нас была полиция! Спрашивали о том Спортсмене!

— А как они на тебя вышли?

— Были у пани Баумановой насчет зонта, и она дала им мой адрес. Хорошо, что мамы не было дома, а то мне опять досталось бы на орехи.

— Минутку, — пробормотал Ленивец. — Был среди них такой парень в очках, с оттопыренными ушами?

— Был. А ты откуда его знаешь? Ленивец загадочно усмехнулся.

— Все точно. Он уже с субботы за ним следил. Это детектив из полиции.

— Он представился офицером уголовного розыска.

— Что ты ему рассказала?

— Я… я не знала, что сказать, и потому сказала, что ничего не знаю.

— Как ты могла сказать, что ничего не знаешь, если знаешь!

Гипця улыбнулась своей насмешливой и немного лукавой улыбкой,

— Да ведь мы, собственно, до сих пор ничего не знаем.

Но тут Ленивец схватился за голову.

— Не ругайтесь вы. Надо спасать Толуся Поэта и того, другого.

— А что случилось? — полюбопытствовала Гипця. Кубусь вкратце пересказал ей самую последнюю сенсационную новость, которую принес Ленивец.

— Все дело в том, — обеспокоенно закончил он, — что Ленивец не может вспомнить, каким автобусом он возвращался.

— Сейчас, сейчас… — Ленивец озабоченно потирал лоб. — Вот если бы я съел большую порцию сливочного мороженого, то, как вы думаете, может, и вспомнил бы?

Ситуация была весьма напряженной, и они, как ни старались, не смогли найти иного выхода.

— Э, семь бед — один ответ, — решил Кубусь. — Валим в "Августинку".

— Семь бед — один ответ! — повторила Гипця.

Они отправились в "Августинку", заказали там самую большую порцию сливочного мороженого, поставили мороженое перед Ленивцем и, дрожа от нетерпения, ждали, когда он с ним расправится. Покончив с мороженым, Ленивец аппетитно облизнулся, провел по губам рукавом рубашки и лучезарно улыбнулся.

— Первый сорт, но вы не сердитесь. Я все думал, думал, но так и не вспомнил.

Кубусь схватился за голову.

— Что теперь будем делать? Ленивец причмокнул.

— А если бы я съел еще кусочек орехового торта, так, может, что-нибудь и пришло бы мне в голову.

— Он нас разорит! — ~ вздохнула Гипця.

— В такой ситуации нельзя считаться с расходами, — решительно заявил Кубусь и заказал официантке ореховый торт.

Кубусь с Гипцей с напряженным вниманием смотрели, как методично, неторопливо, кусочек за кусочком, ложечку за ложечкой Ленивец уплетает большой кусок торта. В душе они призывали все естественные и сверхъестественные силы помочь Ленивцу думать. Тем временем торт почти исчез с тарелки. Ленивец облизнул губы, причмокнул.

— Фантастический торт, сколько живу, такого еще не ел. Но вы не обижайтесь…

— Как, все еще не вспомнил?! — вскричал разволновавшийся Кубусь.

— Нет.

— Может, съешь еще какое-нибудь печенье? На торт уже денег не хватает.

— Нет, меня уже тошнит, — буркнул Ленивец. — Не сердитесь, голова сегодня не работает.

Он встал и, потянувшись, задел рукой опустевшую тарелку, которая, со стуком упав на пол, разлетелась на мелкие кусочки. Ленивец вздрогнул, выпрямился и неожиданно объявил:

— Сто восемь… Доехать до конечной остановки, потом пройти немного по полю, и там находится гараж.

Автобус затормозил на конечной остановке. Вокруг располагались огороды, а за ними простиралось бесконечное поле да стояло несколько убогих строений.

Близился вечер. Свежий ветерок старался пригнуть к земле тонкие ветви чахлых тополей, шумел в проводах линии электропередачи. Несколько пассажиров, выйдя из автобуса, разошлись в разные стороны. Юные детективы бодрым шагом двинулись за Ленивцем. Сначала он повел их узенькой тропкой меж картофельных и капустных грядок, потом свернул на проселочную дорогу. Они шли по ней вдоль густых кустов боярышника и терновника. В какой-то момент Ленивец остановился возле старой трухлявой ивы.

— Это там, — произнес он, вытянув перед собой руку.

Там, куда он показывал, стоял окруженный деревьями недостроенный низенький домик из необожженного кирпича. Торчавшие из буйной зелени, лишенные крыши стены производили жалкое впечатление. Лишь высокий бетонный фундамент, казавшийся издали сплошной серой полосой, имел более-менее внушительный вид. В стене недостроенного дома виднелись обитые жестью двери.

— Ты уверен, что это здесь? — шепотом спросил Кубусь.

— На все сто, — убежденно заявил Ленивец. — Сюда меня доставили в ящике, будто обычный груз, и здесь я видел те рулоны.