— Это лишнее, — сказала Анна. — Я знаю этого парня. И я лично прослежу за тем, чтобы он принял RD.
Дилер усмехнулся:
— Идёт. Уж лучше бы ты, парень, принял RD здесь, чем рядом с ней. Ты даже не представляешь, как тебе не повезло.
Я пожал плечами:
— Думаю, у неё лучше, чем здесь.
— Ну-ну. Гоша, присмотри за ним, пока мы тут с дамой беседуем.
Мы вышли из офиса, Гоша тщательно закрыл дверь за собой так, что она снова слилась со стеной и заглушила все звуки с другой её стороны. Гоша подошёл к луже возле того места, где он опрокинул машинку, и бросил мне через плечо:
— Будь у меня на виду всё время. Если увижу, что ты двигаешься к выходу — поймаю и засуну вон в тот большой агрегат возле стены.
Он указал на одну из примеченных мной здоровенных стиральных машин. Ни одна из них сейчас не работала, и я даже не представлял, как же она должна шуметь во время работы — наверное, взлёт космического шаттла рядом с ней покажется тихим шёпотом. Но живут же здесь как-то люди, и я не думаю, что они бы позволили такой адской машине реветь на пол квартала у себя в подвале. Либо они все нерабочие и стоят для вида, либо же работают гораздо тише, чем я думаю.
— Думаю, мне там не понравится, — поморщился я. — Ты вот здесь лужу пропустил.
— Заткнись, а то сейчас пол тобой вытирать буду!
Я уселся на ближайшую стиралку и принялся наблюдать за тем, как толстяк вытирает большую лужу мыльной воды, отжимая грязную тряпку в приготовленное ведро.
Что здесь делает Анна? Нет, это и так понятно — пришла сжечь ещё одну точку продажи с RD. Но откуда дилер её знает? Откуда он знает о её способностях? Способности и RD. Меня всё никак не покидает мысль, что в этом что-то есть, слишком много признаков этому, слухи о способностях после RD не возникают на пустом месте, да и Анна уж больно настойчиво просит меня вколоть себе его. Но я не хочу проверять это ни на себе, ни на ком-либо из тех, кого я знаю, прекрасно осознавая, какие последствия придут вместе с этим. Мне не понятна ещё одна вещь: для чего Анне весь этот спектакль? Почему она сразу не сожжёт здесь всё? Конечно, нужно будет как-то вывести отсюда людей, чтобы обойтись без жертв, но при этом ещё и попытаться разом арестовать обоих торговцев.
Сашка. Ещё вопросы, хотя они все старые, но от них у меня резко портится настроение, внутри начинает расти гнев на Анну. И появляется дикое желание задать ей эти вопросы.
Внезапно у меня в голове промелькнула молния, озарив витавшие в воздухе до этого не воплощённые мысли и беспокойства. Я лихорадочно оглянулся. Мне было неизвестно, сколько у дилера ещё оставалось здесь ампул с горящим как напалм RD, сомневаюсь, что так уж много, но здесь замкнутое пространство, окон нет, да и дверь всего одна. Если рванёт хотя бы в треть от склада, то весь дом сгорит нафиг! Вот чёрт!
— Эй, ты чего заметался? — недовольно буркнул Гоша, заметив мою реакцию.
Ответить я не успел, почувствовав запах дыма. Тут же распахнулась дверь в офис, и оттуда выскочила Анна. Дым шёл из офиса, и я сообразил, что время упущено, я опоздал со своим прозрением. Анна в момент оказалась возле меня, с неожиданной силой пихнула в бок толстяка, который из-за этого боднул соседнюю стиральную машинку и упал прямо на своё ведро.
— Живо отсюда! — девушка схватила меня за шкирку и за две секунды выволокла наружу.
Удивиться её силе я не успел — едва мы поднялись по лестнице наверх, на улицу, как позади нас что-то ухнуло. На какое-то мгновение вокруг стихли все звуки, наступила мёртвая тишина. Но всего на мгновение. За моей спиной раздался оглушительный взрыв, отскочить в сторону я не успел, и меня подняло в воздух взрывной волной как пушинку. Заложило уши, пронеслись мимо осколки входной двери, царапая мне шею и ладони, какой-то из осколков, особо крупный, впился мне в правую икру. Должно быть, так себя ощущают герои боевиков, когда за их спинами что-то взрывается, но вот только почему-то никто при этом не говорил, как это больно, когда тебя сбивает с ног ударной волной, и дело здесь не в летящих осколках, хотя они тоже причиняют немало неудобств. Мною будто выстрелили из пушки, я пролетел пару метров по воздуху, нелепо размахивая руками и ногами, а затем приземлился, но тут же пожалел об этом: меня понесло по инерции по твёрдому асфальту, я бешено закувыркался, отчего осколок в ноге впился ещё глубже. Остановился я только возле необычно высокого бордюра. В ушах звенело, меня слегка подташнивало, и мир вокруг меня кружился в безумном танце.
Когда звон в ушах немного поутих, сквозь него смогли пробиться остальные звуки: визжали автомобильные сирены, кто-то громко и грязно матерился, возмущаясь тем, что у него выбило стекло в машине, кто-то истошно звал на помощь всех подряд — пожарных, полицию, армию, Бога, Шварценеггера.
Рядом со мной отряхивалась Анна, судя по её виду, взрыв не причинил ей никакого вреда. Я смутно вспомнил, что рефлекторно прикрыл её своей спиной как раз перед тем, как прачечная взлетела на воздух.
— Ты в порядке? — спросила она и покосилась на мою ногу. — Дай осмотрю…
Но я её оттолкнул, ощущая, что теперь уже взрывается всё внутри меня.
— Там же люди! — выкрикнул я.
Попытался встать, но не смог, голова ещё кружилась, а раненую ногу ожгло огнём. Я тут же испугался, что это Анна начала меня сжигать, но пальцы нащупали на икре острый металлический осколок, прочно сидевший там.
— Эти двое? — громко ответила она. — Один из них сажает на иглу детей. Детей, ты понимаешь?! А второй насилует их, пока те лежат без сознания! Это их ты хотел спасти?!
— Я… не знаю…
Конечно, она была права. Каждый второй скажет, что подобных людей нельзя спасать, что их надо…
— Их надо было арестовать, — через силу выдавил я. — Отдать под суд. Посадить пожизненно, в конце концов. Но не убивать.
— Ты… — Анна непонимающе смотрела на меня сверху вниз. — Ты более наивен, чем я думала. Толстяк, может, и попал бы в тюрьму, но другой — нет.
Послышалась сирена, приближались пожарные. Анна посмотрела по сторонам и пошла прочь, уходя от сирен. Я снова попытался встать, но снова не вышло из-за ноги. Я чертыхнулся, со злостью вцепился в торчащий осколок и резко выдернул его. Брызнула кровь, я вскрикнул, но осколок оказался меньше, чем я полагал, вошёл тот не глубоко, так, задел немного. Я с трудом встал, попробовал догнать уходящую девушку, но не смог — не смотря на поверхностную рану, нога болела адски.
— Стой! — крикнул я и пошатнулся. Кто-то подбежал ко мне и подхватил меня, не давая упасть. Он что-то спрашивал у меня, тормошил меня, но я не обращал на меня никакого внимания. — А как же мой брат?!
Анна обернулась, и я увидел на её лице сожаление.
— Меня заставили, — тихо сказала она, но я разобрал эти слова, даже не смотря на разделявшие нас метров десять, наполненные множеством звуков паниковавших людей. — Этого больше не будет, я клянусь.
— Стой!
Но она уже зашла за угол дома, я рванулся было за ней, но мне не позволили.
Пожарные приехали быстро, но тушить ничего не надо было — дом не загорелся, и загореться не мог, поскольку взрывом разворотило водопроводную систему дома, и подвал быстро залило водой. У меня промелькнуло подозрение, что Анна учла это, что она бы не стала сжигать весь дом, что говорило в её пользу. Пожарные выволокли два полуобгоревших трупа, как сказали, те погибли от взрыва в замкнутом пространстве. Приехали полиция и скорая, но кроме меня пострадавших больше не было. Ногу мне осмотрели и предложили госпитализировать, но я наотрез отказался, и мне рану обработали и зашили прямо на месте, сказав, что мне повезло, что осколок не задел соседнюю вену, угодив в мясо, что когда я его вытащил, он не остался у меня в ране. Но я буду хромать несколько дней. Затем меня долго допрашивала полиция, пытаясь выяснить, видел ли я бомбу или нет, и кто была та девушка. Про бомбу я честно сказал, что не видел, но кратко объяснил, что новый наркотик RD-18 очень хорошо горит и быстро воспламеняется с большим тепловыделением, предположил, что наркодилер решил закурить у себя в кабинете, и горячий пепел попал на наркоту. Нет, девушку никакую не помню, равно как и то, что произошло между взрывом и тем, как мне обработали рану на ноге, должно быть, шок после взрыва. Я благоразумно решил, что выдавать Анну не стоит — её благосклонность ко мне может и кончиться, причём весьма плачевно для меня. Уж лучше я сам с ней разберусь.
