Я наблюдал за тем, как внутри него бурлят эмоции. Перекладывал вещи, изображая деятельность. Алиса отошла чуть дальше, сев в кресло, но не увязнув в нем.

Первая атака вампира могла оказаться для меня смертельной. Сложно анализировать нити, когда их так много, и не удастся уловить момент выбора. Я застану лишь итог — когда та нить, что тянется к моей пояснице, приведет за собой клинок ножа. Увы, тут Дар почти бессилен. Это не открытая схватка, когда противник может лишь бить, а ты должен выбирать один из десятка вариантов. Тот, что случится с большей вероятностью.

Это битва намерений.

Внезапно под одеждой показался обломок палки. Совершенно неожиданно. Так фермер обнаруживает под стогом сена гадюку, готовящуюся напасть. Я вспомнил, что зачем-то взял эту палку с собой, когда уводил избитого сына Некрос. Почувствовал длинную нить, которая связана со мной, и забрал.

Вампир не видел, что под одеждой, которую я ворошил, упрятано оружие. А даже если и заметил палку, то не обратил на нее внимания. Это ведь… не нож и не пистолет. Лишь ветка.

Но я, накрывший свой шанс тряпкой, не мог избавиться от образа окровавленного острия, которое недавно пронзало горло красноволосого юноши. Это была удачная возможность.

Я ухватился за палку через ткань чужих штанов, оставленных здесь кем-то когда-то. Бережно взял, так, чтобы древесина не торчала из-под одежды. В обеих руках преподнес штаны вампиру.

— Ян хотел бы, — Алиса сориентировалась и стала переводить мое действие в слова, — чтобы ты сложил это, пока он ищет другую одежду.

— Да, конечно, — вампир чутка расслабился, поднимая руку и собираясь взять штаны из моих рук.

Удар коленом в пах дезориентирует любого. Одной рукой рванул ткань штанов, другой — ухватился за основание ветки. Укороченная после удара по лицу моего прошлого противника, палка являлась подобием колышка, которое можно удобно вонзить в противника.

— Сука! — рявкнул вампир, пытаясь отстраниться.

Но я настиг. Удар. Древесина проскользнула между полами пальто, вонзаясь в живот. Вампир хватает рукоять ножа. Подножка, бросок. Противник падает. Удар сапогом в висок. Приземляюсь коленом в лицо, перехватывая руку, почти доставшую нож. Сжимаю кисть и пальцы. Фиксирую оружие.

— Ублюдок! Подонок! — ревет вампир, извиваясь подо мной.

Быстро анализирую нити. Клыкастый почти лишен возможности что-либо делать. Осталась лишь одна рука, и она в бессилии держится за ветку в животе.

Я знал, что парень может вытянуть палку и попытаться вонзить ее в меня. Но тут была Алиса — и она вмешалась в самом конце, когда почти ничего уже не нужно было делать.

Лезвие разрубило конечность вампира, и обрубок в бессилии забил об пол, пока кисть и дальше сжимала ветку.

С трудом расцепив пальцы, отобрал нож. Бросил в сторону. Свободной рукой расстегнул ремень, на котором могло быть спрятано что угодно еще.

— Тварь… — прошептал вампир, сдаваясь. Из глаз текли слезы, а легкие надрывались. Тело едва справлялось с болью.

— А теперь мы поиграем в новую игру, дружок, — Алиса облизнула губы. — Попробуй угадать, что мы дальше будем делать с тобой.

Но вампир уже не слышал. Побежденный, с отрубленной левой, палкой во внутренностях, он предпочел провалиться в беспамятство.

Я кивнул на дверь.

— Мне выйти? — спросила Алиса, обеспокоенно посмотрев на пошевелившегося вампира.

Спокойно моргнул в знак согласия.

Пленник был примотан веревками к стулу, почти полностью раздет. Обрубок руки перевязан, как и живот. Туго перетянут тряпьем. Если парень дернулся, значит, тело вновь почувствовало боль. Сознание скоро вернется, и мне не хотелось, чтобы Алиса мешала.

Девушка пожала плечами и, толкнув дверь, вышла. Я поднялся с кресла, подойдя к привязанному. Ухватил его за волосы и тряхнул голову. Юноша недовольно поморщился, застонал. Открыл глаза. Секунда — они распахнулись еще шире. Плечи вздрогнули, тело попыталось отпрянуть от картинки реальности. Зеленоглазый в ужасе посмотрел на меня, задергался, пытаясь что-то сделать с веревками. И вскоре успокоился, остановив взгляд на обрубке.

— Что вы хотите со мной делать?

Потянулся к ножу, который заранее очистил от яда. Прикоснулся кончиком к груди.

— Убьешь?

Покачал головой.

— Пытка, да? Валяй. Мне нечего говорить.

Неопределенно покачал головой. Всем, кто может, есть что сказать. Это я знал точно. Нужно лишь подарить повод.

Лезвие сделало первый надрез, полоска крови образовалась стремительно и так же потекла вниз. Вампир скривился.

— К чему это, ублюдок? Заканчивай эти глупости, я все равно не скажу ничего полезного.

Покачал головой, но на этот раз уверенно. Конец ножа уперся в ключицу и пошел от нее вниз. Я вел медленно, все сильнее надавливая, и кровь быстро догоняла клинок. Вампир шипел, прижав подбородок к груди.

— Сука! — заскулил он. — Я же пытаюсь сказать, у меня нет ничего!

Клинком уперевшись в подбородок, поднял его голову. Убедился, что он смотрит, и улыбнулся.

— Чего скалишься?!

Пожал плечами. Опустил нож к животу.

— Эй, нет… не надо этого…

Острие надавило на кожу. Вампир просил остановиться, все так же повторял одно и то же: «Нечего сказать». Он не понимал одной простой истины, которую я осознал давно. На пороге смерти слова извергаются вместе с мочой.

Вернее, это понял не я. Это понял дух, который занял мое тело, это нашептывала кровь Алисы. Ян Стромовски, может, и не стал бы пытать кого-либо. Но время меняет даже людских аристократов.

Нож медленно входил в живот, разрезая кожу, разрезая жирок, разрезая мышцы. Добираясь до внутренностей.

— Остановись! — выл вампир.

Затих лишь тогда, когда я отпустил рукоять, оставив нож торчать.

— Какой же ты ублюдок… я ошибался, веря, что с вами можно разойтись мирно…

Достал револьвер, отщелкнул барабан. Достал патрон, чувствуя, как святая соль жжет кожу. Я не был полноценным кровососом, так что на меня минерал не оказывал сильного воздействия. А вот…

— Что ты?..

Я коснулся кончиком пули края раны. Протолкнул глубже, слыша, как патрон скребет о металл ножа. Жир податливо плавился, спасаясь бегством от смертельного минерала.

Вампир заорал, извиваясь и пытаясь вытолкнуть из себя пулю, но я засаживал ее глубже, а края раны надежно прижимали патрон к ножу.

— Вытащи, вытащи! Пожалуйста! Прекрати! — визжал вампир, жмурясь и выдавливая из себя слезы боли.

Я достал, наблюдая за тем, как у места входа патрона осталась бурлить плоть. Она плавилась от святой соли и серебра, и даже когда я убрал их, рана продолжала расширяться. Виной тому несколько кристаллов, которые открепились от патрона и прилипли.

Но все же, вампиру стало легче. Он тяжело задышал, пытаясь прийти в себя и морщась от боли.

— Хорошо… что тебе нужно? — хрипя спросил он. — Что я должен сказать?

Я развел руками. «Откуда мне знать, что нужно говорить твоему языку? Я за него не в ответе», — усмехнулся про себя.

— Блядь… — выдохнул вампир. — Я буду говорить. Только больше ничего не делай, прошу.

Я кивнул и отложил пулю.

— Меня зовут Веаним…

Ухватился за рукоять ножа, слегка протолкнув его глубже.

— Сука! Подожди-подожди, умоляю, я все расскажу!

Нож освободил рану и создал рядом такую же. Вампир застонал, попытавшись скорчиться, но веревки плотнее впились в кожу.

— Он… он сказал плыть раньше других… говорил, что разберется с вами, и… догонит, — хрипел Веаним. — Говорил, что нам нужна земля, на которой будут платить кровью… Чтобы закрепиться…

Я игрался ножом в его ране, поощряя к дальнейшему разговору.

— Пожалуйста, позови свою подругу… пусть она спросит… я не понимаю, что должен говорить… — хрипел вампир.

Кулак ударил в его лицо. Еще раз. Еще раз. Остановился.

— Ладно! Он сказал, что нам нужно будет найти какой-то город, где собираются все вампиры… клянусь, я не… не знаю, что за город! Он ничего мне не говорил!..