Глава 1.

Авров.

Наблюдать за мучениями имперских солдат было невыносимо, поэтому я решил обойти лагерь по кругу, чтобы поискать варианты их спасения. К сожалению, провернуть фокус с проникновением в лагерь гоблинов и отравлением тут не получится. Во-первых, тут гоблинов больше как минимум раза в два, во-вторых, подобраться вплотную невозможно, вся местность вокруг деревни расчищена от деревьев, а трава выкошена. Да и вокруг множество постов, которые внимательно следят за появлением зверей, а значит, и людей. Если бы отвод глаз работал в движении, ещё можно было бы рассмотреть этот вариант, а так шансов никаких нет. Бросаться на них одному в смертоубийственную атаку я не собираюсь, конечно, представься такая возможность, я бы помог им, но сейчас шансов нет никаких. Я вообще не понимаю, кто отправил такой маленький отряд на расчистку, возможно, я чего-то не знаю, но по мне идея была неправильной. Обходя деревню, я трижды нарвался на патруль, и мне пришлось использовать отвод глаз, чтобы меня не заметили. Патруль прошёл в пяти метрах от меня и не заметил ничего подозрительного, что меня порадовало, правда, расход маны был очень большой, и долго поддерживать работу амулета я не смогу.

Выйдя на противоположную сторону деревни, обнаружил обрывки военной формы и следы крови, на одной из троп, ведущих к дороге, шедшей от крепости к пограничной дороге. Посмотрев в сторону разрушенной деревни, принимаю решение отправиться на север, чтобы проверить, что произошло с отрядом имперцев. Уже через двадцать минут, слышу шум, крики и человеческие голоса, вперемежку с криками гоблинов. Прячусь в пяти метрах от тропы, стараясь не двигаться. Сама тропа довольно широкая, можно сказать, что небольшая дорога, только заросшая, поэтому видимость на ней хорошая.

Спустя пару минут появляется группа гоблинов, ведущая трёх раненых имперских солдат, всего их два десятка. Двое из раненых тащат третьего, который не может идти самостоятельно, и этот третий — знакомый мне сержант Маевский Андрей Фёдорович из простолюдинов. При этом руки у всех связаны, а сержанта тащат на своеобразной волокушке, поэтому сбежать они не могут. Сама волокушка сделана из двух жердей, на которых закреплена плащ-палатка, два конца тащатся по земле, а два держат в связанных руках пленники. Сам сержант еле живой, судя по кровавым бинтам на голове, его успели перевязать, но лечить никто не собирался.

Идею вмешиваться или нет даже не рассматривал, справиться с двумя десятками гоблинов было реально, главное, чтобы они не сразу поняли, что происходит. Меняю положение тела, прячась с другой стороны большого дерева, чтобы стрелять сразу в спину, когда они пройдут мимо меня. Сразу готовлю три коробки отравленных и парализующих игл, воткнутых в небольшие пучки чего-то похожего на вату, после чего активирую амулет отвода глаз. Когда последний гоблин появляется в моём поле зрения, сильно дую в трубку и сразу вставляю следующую иглу, наводясь на следующую цель. Восемь метких выстрелов успеваю сделать, прежде чем гоблины поднимают шум. Тут же вскакиваю, поднимая щит и прихватывая обнажённый меч в левую руку, правая уже вытаскивает метательные ножи. Успеваю поразить три цели, прежде чем гоблины понимают, что их убивают. Они разворачиваются в мою сторону и дружно метают в меня свои копья, поэтому отчасти уворачиваюсь, отпрыгивая в сторону, а два принимаю на щит. К удивлению, одно из копий пробивает щит как масло и застревает посередине, едва не проткнув меня, спасает то, что я не прижимал его к себе плотно. Сразу после этого они достают свои тесаки и бросаются на меня, назвать это мечами нельзя, но и так это довольно опасное оружие в их руках.

Хватаюсь за рукоять меча и ломаю наконечник, едва не пронзившего меня копья, которое длинной чуть больше метра и толщиной в три сантиметра. Первого гоблина сношу ударом, располовинив его щит и отрубив вместе с ним руку. Второго бью ударом в грудь, отбрасывая назад, и на противомахе снизу разрубаю третьего. Оставшиеся гоблины застывают на месте, а я не останавливаюсь, бросаюсь на ближайшего, бью сверху вниз. Тот пытается блокировать удар мечом, но мой меч сносит блок, практически разрубая его пополам.

Остальные гоблины с криком бросаются бежать от меня по дороге, а я бросаюсь за ними. Если они сбегут, то поднимут тревогу, и шансов уйти у нас не будет. Одного настигаю и бью его мечом, сразу перекладываю меч в левую руку и метаю нож, затем ещё один и ещё, но последний, самый шустрый убегает метров на двадцать вперёд и понимаю, что догнать его не получится, а ножей уже нет. Хватаю меч, сосредотачиваюсь на бегу, а затем, тщательно прицеливаясь, бросаю меч. К сожалению, попасть, как я планировал, не получается, и вместо того, чтобы пронзить его, он бьёт его рукояткой, прямо между лопаток, отчего гоблина бросает вперёд, и он падает на землю. Я слышал хруст, но в любом случае останавливаться сейчас нельзя, нужно добить, что я и делаю, добежав до пытавшегося подняться противника. Пинок ногой в спину, а потом резкий удар в тонкую шею ломает его позвоночник, добивая гоблина.

Почти минуту стою, пытаясь отдышаться, хоть они и меньше людей в два раза, но бегают намного быстрее обычного человека, да и по силе не сильно уступают. Поднимаю меч и осматриваюсь, вслушиваясь в окружающую тишину. Имперцы уцелели и сейчас активно избавляются от пут, поэтому я хватаю труп гоблина и тащу его в заросли, подальше от дороги, пряча в кустах. Затем возвращаюсь за следующим и повторяя процедуру, прихватив сразу две тушки, параллельно провожу быстрый обыск. Освободившиеся от пут солдаты помогают мне, и вот уже через пять минут тропа пуста, а следы крови присыпаны. Дополнительно я рассыпаю везде красный перец и указываю своим новым спутникам в западную сторону, вторую сторону волокушек я беру в руки и помогаю тащить, чтобы на земле не осталось следов, куда мы направились. Всё это делаем молча и только удалившись на пару сотен метров, командую.

— Стойте, привал.

Так как бежали быстро, все падают на землю там, где стояли, а я сразу достаю с пояса небольшую бутылочку зелья восстановления и, подойдя к сержанту, вливаю ему в рот.

— Рассказывайте, что случилось? — прошу солдат, пока сержант пусть и медленно, но приходит в себя.

— Ночью напали внезапно, незаметно сняв часовых, напав со всех сторон. Рубка была страшная, я лично зарубил пару десятков зелёных гадов, но их было невероятно много. Нас постепенно разделили, и пришлось отступить в лес в надежде скрыться там, сержанта сильно ранили, но бросать его не стали, уложив на волокушки. А два часа назад нарвались на засаду, где нас вырубили ядовитыми иглами, очнулись уже связанными, нас заставили идти по дороге, но мы вначале отказались, тогда они тут же разрезали живот одного из наших товарищей, вытащили его печень и сердце, после чего съели на наших глазах. Всё это время он был жив, но не мог двигаться, парализованный от ядовитой иглы, — рассказал один из солдат.

— Авров, ты-то здесь как оказался?

— Мимо шёл, смотрю, знакомые лица, дай, думаю спрошу, помощь не нужна? — пошутил я.

— Нужна, ещё как нужна. Ты вовремя появился, если бы не ты, то нам точно не жить. Эти гниды в плен берут только для одной цели — сожрать, и хорошо, если убьют перед этим, а могут и живьём. Спасибо за зелье, да и за всё это, я теперь в долгу перед тобой.

— Мы тоже в долгу перед вами, — произнесли два солдата, сидевших рядом.

— Что дальше планируете? — спросил я.

— Надо спасать пленных, которых явно где-то рядом прячут, — ответил сержант.

— Не выйдет, они в лагере, где их больше тысячи. Лагерь в соседней деревне, незаметно не подобраться, я чудом смог избежать патрулей и засад, а все вместе сразу спалимся, даже дойти до деревни не успеем. Надо идти в крепость и звать подмогу, сами точно не справимся.

— Но бросить своих мы не можем, — сказал заговоривший со мной солдат.