Должно быть, Уильям забыл закрыть дверь, потому что я не уловила ее скрипа и скорее почувствовала, чем услышала его шаги. Бен всегда говорил, что хороший официант крадется, как грабитель. Я подавила зевок. Может быть, ночью удастся уснуть. Нет сил даже повернуть голову. В воздухе разлился запах промокших венков – такой цветочный и сладкий…

Чай вернет мне силы… Чья-то рука опустилась мне на плечо, и мой вопль огласил пустые залы «Абигайль».

– Простите, голубушка, что я вас напугала, – продребезжал старческий голосок.

– Ей-богу, Примула, – послышался другой голос, более резкий, – сколько раз я тебе говорила, что нельзя вот так наскакивать на людей! Ты чуть не довела бедную девочку до сердечного приступа. Не мешало бы тебе помнить, что мы занимаемся спасением жизней, а не наоборот! Судорожно комкая скатерть, я взглянула на двух старых дам. Волосы одной были выкрашены в жгучий черный цвет и скручены на макушке в высокий кокон. Миниатюрные кинжалы в ушах раскачивались в опасной близости от шеи, грозя перерезать хозяйке горло. Бархатное болеро и юбка из тафты – явно из магазина поношенного платья. Вторая была одета более традиционно, в твидовый костюм и сиреневый джемпер, но в ее серебристых кудряшках весело подпрыгивали розовые бантики, а на запястье болтались огромные часы с портретом Микки-Мауса. Из морщинок на лице выглядывали ясные голубые глазки. Похоже, эта дама опрокинула на себя флакон с духами. Пока я таращилась на незнакомок, черноволосая старушенция запустила руку в сумку, расшитую пестрыми бисерными павлинами.

– Держи, Примула, – дама вытащила огромный темно-лиловый пузырек. – Слава богу, я не забыла твои нюхательные соли.

– Ты очень добра, Гиацинта, но мне совсем не…

– Это не тебе, милочка, а бедной миссис Хаскелл. Пузырек скользнул ко мне в ладонь.

– Скажите… – выдавила я, – это ваш катафалк стоит на улице?

– Совершенно верно, – ответили старушки хором. – Позвольте… – они водрузили пальто на сервировочный столик и уселись за стол, – позвольте составить вам компанию.

Я повертела в руках пузырек с нюхательными солями. Ему было как минимум полвека: изящный, в филигранной оправе. Похожий с месяц назад я видела в «Антикварной лавке Делакорта».

– Да-да, садитесь, конечно. Я хотела спросить, почему вы ехали за мной по Скалистой дороге и…

Вошел Уильям, неся на подносе чайник и три фарфоровые чашки. Черноволосая дама поманила его пальцем.

– Очень вовремя, Страш. Поставьте поднос рядом со мной. Миссис Хаскелл немного перенервничала, поэтому чаем займусь я.

Что за беспардонная особа! Я вовсе не против, пусть хозяйничает за столом, но зачем корчить из себя владетельную сеньору и обзывать официанта моего мужа какой-то лакейской кличкой? Ничуть не смутившись, Уильям поправил отодвинутую мной занавеску.

– Кексы к чаю немного запаздывают, мадам, – Уильям слегка склонил голову. – В кухне случилось небольшое возгорание.

– Надеюсь, все в порядке? – прощебетала среброкудрая леди. – День и без того выдался трудный. – Выудив из сумочки кружевной платочек, она промокнула голубые глазки. – Нет-нет, похороны были прекрасные, лучших и себе не пожелаешь. Правда, Гиацинта? Чудесные скорбные гимны, а священник такой симпатичный! Говорят, не женат… – Она опустила платочек на полдюйма. – Страш, а нельзя ли подать к чаю бренди? У нас с сестрой от чистого чая изжога, – пояснила она, глянув на меня.

– Э-э-э…

– Одну минуту, мисс Примула. – Страш подхватил оба пальто, аккуратно сложил и перевесил через руку. – В ресторане есть непритязательный, но крепкий бренди, которого, надеюсь, не посрамился бы… то есть не постыдился бы и ваш покойный отец.

У меня слегка отвисла челюсть.

Черноволосая леди протянула ко мне руку. Я слегка отшатнулась.

– Вы все правильно поняли, миссис Хаскелл. Уильям Страш работает на нас. – Она снова покопалась в расшитой сумке. – Миссис Хаскелл, вот наша визитная карточка.

На квадратике плотного картона значилось:

– Так вы – частные детективы?

– А вы не догадались? Замечательно! – Седая дама ловко подхватила выпавший из моей руки флакон с нюхательными солями. – Что же касается Страша… Когда мы с сестрой обитаем в «Кельях», это наше имение во Флэксби-Мид, Страш выполняет при нас обязанности под стать своей фамилии. А в нашей профессиональной деятельности он помогает нам своими прочими несравненными талантами.

Страш почтительно поклонился мне:

– Видите ли, мадам, я бывший грабитель. Поэтому мне проще понять ход мыслей преступника.

Люди с явными странностями… Пусть они воспитанные и вежливые, но мне все равно почему-то не хочется пить сними чай и жевать кексы. Я резко рванула к себе сумочку через весь стол и опрокинула солонку с перечницей.

– Дорогая моя, не торопитесь уходить! – Черноволосая старуха водворила склянки на место. – Меня зовут Гиацинта Трамвелл. Примите наши глубочайшие извинения, у нас и в мыслях не было пугать вас. Поверьте, мы и понятия не имели, что следуем за миссис Бентли Хаскелл, пока вы не заговорили с тем наглым юнцом на велосипеде. На похороны мы заявились исключительно в надежде познакомиться с вами и были ужасно разочарованы, когда вы так стремительно покинули кладбище.

Я схватилась за край стола.

– А почему вы не обогнали меня на дороге?

Примула Трамвелл склонила головку в кудряшках. Розовые бантики затрепетали, а щеки приобрели цвет бантиков.

– Мне крайне неловко, миссис Хаскелл… Видите ли, я совсем недавно научилась водить, точнее, продолжаю учиться на собственных ошибках… Ну знаете, врежешься там в стену или снесешь какой-нибудь дурацкий сарай. Но всякий раз, когда я сажусь за руль, Гиацинта напоминает мне, на какую педаль надо давить и на какие кнопочки нажимать. – Мисс Примула стыдливо теребила перчатки. – Я еще не научилась обгонять, но в самом скором времени надеюсь освоить и этот маневр.

– Самое главное, Прим, – ободряюще заметила мисс Гиацинта, – что мы познакомились с миссис Хаскелл.

Страш почтительно предложил:

– Мисс Гиацинта, не подать ли чего-нибудь посущественнее кексов?

– Пока не надо, благодарю вас.

Страш с поклонами покинул комнату, а Гиацинта кроваво-красным коготком колупнула гремучий золотой браслет на запястье и уставилась на меня глазками-пуговками.

– В присутствии Страша мы можем говорить совершенно свободно, но, увы, от безделья у него руки чешутся что-нибудь украсть. Я понимаю, миссис Хаскелл, вы не имели в виду ничего дурного, но оставить сумку прямо на виду у Страша – все равно что помахивать мышкой перед носом у кошки.

– О, простите… – я пристыженно запихнула сумку под стол.

– Миссис Хаскелл, – серьги Гиацинты Трамвелл полоснули воздух, – вас представили нашему вниманию как жертву гнусного преступления.

– Жертву?

– Да, вместе с покойным, царствие ему небесное.

– Вы говорите про мою недавнюю… трагедию, – процедила я сквозь зубы. – А что еще вы обо мне знаете?

Вместо ответа Гиацинта нырнула в свою расшитую сумку и вытащила толстенный гроссбух в зеленом матерчатом переплете, из тех, куда домохозяйки записывают расходы. Кровавым ногтем она подцепила обложку и перелистнула несколько страниц.

– Ваш отец – Босуорт Хастингс Саймонс. Посещал школу хорового пения в Ричмонде, затем Кембридж, где изучал историю искусств. В настоящее время он занимается индивидуальной трудовой деятельностью в качестве заклинателя дождя где-то на задворках пустыни Сахара.

Ее интонация меня возмутила.

– Разумеется, я предпочла бы, чтобы он зарабатывал на жизнь исполнением танца живота, но мне давным-давно стало понятно: родителей не выбирают.

– Ах, как верно! – скорбно вздохнула Примула. – Наш дорогой папочка временами вел себя самым огорчительным образом.