– Да, Герцогиня! – Он наклонил голову. – Я знаю, вы не в восторге от такой перспективы, но наша гостья… – Тут мистер Дигби заметил ворох бумаг на полу.
Я шлепнулась на колени и поползла, сгребая листы.
– Простите, вы напугали меня, и я… налетела на стол. Милая птичка! – Вывалив бумаги рядом с пишущей машинкой, я поднялась не слишком грациозным движением.
Если мистер Дигби сделал вид, что принял мои шитые белыми нитками объяснения, то мудрая Герцогиня не спускала с меня подозрительных глазок-бусинок.
Хозяин дома расплылся в улыбке.
– Миссис Хаскелл, по-моему, вы понравились Герцогине. Смотрите-ка, она идет к вам.
– Э-э-э…
Герцогиня, белоснежная гусыня, действительно по-орлиному расправила крылья и направилась ко мне, переваливаясь и зловеще клекоча.
Я юркнула за портьеру. Гуси не быки, их красный цвет вроде бы не раздражает. Мечтая опереться на что-нибудь не слишком опасное, я схватилась за полку, и оттуда что-то с грохотом рухнуло – кажется, книга. Герцогиня щелкнула клювом в воздухе, как ножницами, и неохотно подчинилась окрику мистера Дигби.
– Вы достаточно доходчиво объяснили миссис Мэл-лой, что ключ нужен вам именно сегодня?
Мистер Дигби вернулся к своим графинам. Герцогиня с надеждой смотрела на него/ Интересно, чего она просит: выпивки или приказа вышвырнуть меня из дома?
– А как вы с Герцогиней нашли друг друга? – спросила я, чтобы молчание не погребло нас навеки.
– Ее подарили мне на Рождество. Перевязанную голубой ленточкой с приложением рецепта фаршированного гуся. Незачем даже говорить, что ее психика навеки травмирована. Она ненавидит Рождество и не понимает юмора.
Выдумка, наверное, но я растрогалась.
– Бедняжка!
Я сочувственно поглядела на Герцогиню, и она тут же заспешила ко мне с распростертыми крыльями! Гусыня перевалилась через оброненную мной книгу. Пришлось книгу поднять. Мельком я увидела заглавие – «Веселые вдовушки». Мэри Грифф. Это меня ужасно заинтриговало, но книгу пришлось положить, поскольку Герцогиня требовала внимания.
– У нее крылья как облачко!
Я почесала Герцогиню под шейкой, как Тобиаса, и готова поклясться, что из ее горла вырвался звук, весьма похожий на мурлыканье. Конечно, я ничего не знаю о птицах, а мистер Дигби – знаток! Кстати, о птичках…
– Как орнитолог-любитель, не могли бы вы мне сказать, что означает стайка черных дроздов? В Читтертон-Феллс я не раз встречала женщин с брошками в виде черных дроздов на ветке…
Что-то со звоном упало… графинчик. Мистер Дигби заговорил, но голос его звучал отрывисто и сердито:
– Стая черных дроздов означает всего лишь стаю дроздов. А дамочки, о которых вы говорите, скорее всего, члены какого-нибудь общества по уничтожению птичьих яиц. Коллекционером! Бесчувственные синие чулки, что лазают по скалам, размахивая биноклями. Пусть только появятся в моих угодьях, забросаю булыжниками!
Мистер Дигби разъярился. Уж не по моей ли вине? На всякий случай я умильным голоском попросила прощения:
– Извините, что смахнула бумаги с вашего стола.
– Какое это имеет значение! В них ни конца, ни начала… Тишина душила комнату. Я ломала голову, что бы такое сказать, и ляпнула:
– Вот что бывает, мистер Дигби, когда сам печатаешь свои произведения. Вам бы надо нанять секретаршу.
– Как-то я позволил себе такую роскошь. Результат был просто катастрофический. – Он говорил ледяным тоном, даже не глядя в мою сторону. – Кстати, о слугах. Я говорил с Как-его-там, моим садовником. Попробуйте уломать его поработать у вас, когда будете уходить. Если, конечно, вы вообще уйдете.
Его последние слова потонули в трели дверного звонка. В душе моей запели ангелы. Мой гостеприимный хозяин поджал губы, распахнул дверь и следом за Герцогиней, которая неслась с распростертыми крыльями, направился в промозглую прихожую.
– Минуточку, миссис Хаскелл. Если вы не возражаете, я спрячу Герцогиню в стенной шкаф под лестницей. У нее бывают приступы враждебности, а я не хочу, чтобы она прогнала миссис Мэллой раньше, чем та захватит с собой и вас.
Миссис Мэллой перешагнула порог «Гусятницы», принеся волны арктического холода и розового масла. С первого взгляда я поняла, почему меня заставили столько ждать. Какие гигантские усилия были потрачены ради импровизированной встречи со знаменитостью Читтертон-Феллс! Рокси вырядилась в черную каракулевую шубку чуть ниже колена, из-под которой топорщились оборки изумрудно-зеленой шифоновой юбки. Буйную шевелюру миссис Мэллой венчала черная бархатная шляпка с вуалеткой до нарисованных углем бровей, а на щеках темнели кокетливые мушки.
– Сэр, я и не мечтала о такой чести, доживи я до тыщи лет! – Рокси застенчиво мяла в натруженных руках отделанный блестками ридикюль.
Сердце мое захлестнула нежность. Я проскочила мимо мистера Дигби, нервно теребившего задвижку.
– Огромное спасибо, Рокси. Вы так любезны… какая глупость с моей стороны забыть ключи!
– Я не из тех, кто бросает камнями в ближнего, миссис X, – отмахнулась от меня Рокси, восторженно пялясь на своего кумира. – Так что обычной почасовой оплаты с меня хватит, разве что вы подкинете еще столько же, и не забудьте про автобусный билет! – Веки, отливавшие всеми цветами радуги, затрепетали. – О, какое же счастье находиться в этом доме, вдыхать этот запах.
– Довожу до вашего сведения, мадам, – мистер Дигби закрыл глаза, – что Герцогиня справляет свои естественные надобности только в курятнике.
Рокси продолжала терзать свою сумочку.
– Я имела в виду аромат гениальности. Простите, сэр, не окажете ли вы мне великую честь подписать страничку в моем альбоме для автографов? Я хотела попросить вас об этом, когда вы выходили из уборной в… – Она запнулась и покраснела. – Простите, сэр, я не должна была…
Мистер Дигби отмахнулся от ее оправданий.
– Я подпишу ваш альбомчик при условии, что вы поклянетесь на бутылке сухого джина не преследовать меня больше в «Темной лошадке».
Рокси подпрыгнула от восторга и извлекла из своей микроскопической сумочки вполне основательную тетрадь. Когда мистер Дигби яростно вонзил перо в страницу, она судорожно вздохнула.
– Мистер Д., я прочитала каждое написанное вами слово! Больше всего люблю ваши ранние книги, которые сейчас ни за какие деньги не купишь и взаймы не выпросишь, но, поверьте мне, вам нечего их стыдиться!
Мистер Дигби ткнул альбом ей в руки.
– Добрая женщина, вам незачем сотрясать воздух такими восхвалениями, словно мои жалкие грошовые книжонки – перлы великой литературы. – Он завинтил колпачок ручки и затопал вверх по лестнице.
– Нам намекают! – поторопила я Рокси. – Сматываемся!
Миссис Мэллой не обратила на меня ни малейшего внимания. Она бережно промокнула подпись носовым платком (теперь у нее будет два сувенира вместо одного), а потом крикнула вслед удаляющейся спине мистера Дигби:
– Великая литература, мистер Д. – это книги, которые простые люди вроде меня и миссис X. могут с удовольствием читать, не лазая в словарь за каждым вторым словом. Такие, как ваши романы и, – она бережно уложила драгоценный альбом в сумку, – поваренные книги.
– Не смейте поминать мое имя рядом с именем мистера Хаскелла! – донесся сверху голос мистера Дигби. – Мистер Хаскелл стремится сделать изюминку убийственной, а я создаю убийства с изюминкой.
– Очень странный человек.
Мы с Рокси шлепали по тропинке к Скалистой дороге. Снег упорно летел нам в лицо. Моя спутница ничего не ответила. Миссис Рокси Мэллой прикоснулась к святыне и теперь старалась не расплескать благоговение, переполнявшее ее. Отныне, сидя в «Темной лошадке» у заляпанного пивом столика, она станет рассказывать потрясенным завсегдатаям, с каким величественным презрением беседовал с ней мистер Дигби и с какой брезгливостью начертал автограф в ее «альбомчике». Меня же молчание не устраивало: требовалось хоть изредка шевелить губами, дабы они не превратились в куски льда. А потому я предприняла новую попытку:
