– Нет! – отрезал Бен и вспорол луковицу.
Я съежилась на стуле, сравнявшись ростом с Магдалиной. Может, спросить, нет ли у нее лишних четок? Представление продолжалось, подогреваемое комментариями из зала и молниеносными репликами звезды на сцене. Бен завинтил крышку скороварки, попутно рассказывая, что он приготовит хлебцы-скородумки и яичный соус с корицей. Только я подумала, что мой ненаглядный в ударе, как все и случилось.
БУМ-М-М!
В первый миг я решила, что в зале взорвалась бомба, когда же со сцены повалил густой пар, догадка пронзила мое сознание. Скороварка!.. Бен! Публика была в истерике, все визжали, кричали, опрокидывали стулья. Из кухни донесся трубный глас:
– Не двигаться! Всем оставаться на местах!
Зеленая ширма с треском захлопнулась. Мамуля тащила меня в одну сторону, я ее – в другую. Я видела ее открытый рот, но крик потонул в шуме. Четки прочно связали наши руки вместе.
На мое плечо опустилась чья-то лапища. Я дернулась и оказалась лицом к лицу с миссис Джоппинс. Улыбка расколола ее физиономию надвое.
– Не волнуйтесь, миссис Хаскелл. Доктор Бордо уже возле вашего мужа. Как удачно, что он здесь! Он отвезет мистера Хаскелла в свою клинику и, если понадобится, оставит его на ночь.
Ее глаза посылали мне тайные сигналы. Я почувствовала, что падаю в пропасть. В голове гудело, но я все понимала. Надо добраться до Бена! Немедленно! С докторишкой справлюсь… хоть мясницким ножом! Мамуля рвалась в бой:
– Меня никто не остановит! Я хочу видеть своего сына! Я трижды чуть не умерла, пока его рожала!
Нас окружила стена озабоченных лиц. Руки мои сами сжались в кулаки, но я не стала пробивать себе дорогу в буквальном смысле. Лучше плюхнусь на живот и проползу под стульями. На четвереньки опуститься я не успела – дверь распахнулась, и за спинами мелькнула мужская шляпа и поднятый воротник.
– Простите, что вмешиваюсь, леди и джентльмены, но я из полиции! – проскрежетал низкий голос.
Толпа расступилась. Я схватила Магдалину за руку.
Позже я осознаю ненатуральность происходящего, но сейчас мне не было дела до Человека в Плаще, в голове пульсировала одна-единственная мысль – скорее добраться до Бена! Я вытащу своего мужа из лап смерти по имени Вдовий Клуб! Что бы ни сталось с Беном после взрыва, я соберу его по кусочкам… или буду любить таким, как есть. Я всхлипнула от счастья: взрыв но разнес моего ненаглядного на куски. Любимый лежал, навалившись на сервировочный столик. Рядом стоял доктор Бордо, воздев руки, словно хирург перед операционным столом.
Человек в Плаще прокладывал дорогу в толпе. Широкополая шляпа закрывала его лицо, оставляя на виду лишь засаленные бакенбарды.
– Миссис Бентли Хаскелл, я должен отвезти вас в участок. Для нового допроса! – Он сунул руку в карман, в следующую секунду перед моим носом мелькнула кожаная книжица. – Отдел по расследованию убийств. Возьмите свекровь с собой. – Книжица ткнулась в плечо Мамули. – Вам понадобится моральная поддержка.
Я не спросила, откуда он знает, что у меня есть свекровь и как она выглядит. Карман плаща оттопыривался, словно там лежал пистолет, во рту виднелись гнилые зубы.
Я подыграла ему:
– Хорошо… но сначала мы должны отвезти домой моего мужа. Несчастный случай! Производственная травма на кухне. – Рванувшись на сцену, я схватила Бена за руку. Слава богу, теплая! Но что за странный запах? Хлороформ?
Ледяное дыхание доктора Бордо обожгло мне затылок.
– В этом нет никакой необходимости, миссис Хаскелл. Езжайте в полицию, а я позабочусь…
– Ну уж нет! – отрезала Магдалина. – Я не сдвинусь с места без своего сына!
Человек в Плаще вразвалочку направился ко мне, не вынимая рук из карманов.
– Тогда забирайте своего муженька, миссис Хаскелл. А вы, док, окажите первую помощь остальным.
Страш! Я подавила сумасшедшую радость, чтобы она не вырвалась из моего горла истерическим смехом.
– Простите, – обратилась я к подбородкам миссис Джоппинс, ухватившись за ручки сервировочного столика, – Вы идете, Магдалина?
О, до чего жуткие физиономии у этих женщин! Миссис Порридж отпрянула от меня с остолбенелым видом.
– Простите, что все так неудачно вышло, – пролепетала я, решив сделать вид, будто не произошло ничего особенного, но тут же осеклась, сообразив, как могут быть истолкованы мои слова.
Зловещая атмосфера в клубе давила почти физически. Я усомнилась, отпустят ли нас с миром. Дрожа всем телом, я выволокла сервировочный столик с Беном на улицу. Мы стояли на дорожке, старые вязы отбрасывали на наши лица зеленые тени. У моего уха жужжала пчела.
– А теперь что? – спросила я.
Человек в Плаще вынул из кармана руку с пистолетом. Почесал дулом переносицу, потом прижал пистолет к моей шее.
– А теперь, милашка, мы возьмем твою машину и уберемся отсюда.
– Так мы не едем в полицейский участок? – Магдалина натянула берет на уши.
– Еще чего! – Человек в Плаще слегка отодвинул пистолет и обнажил в ухмылке гнилые зубы. – Прости, старушка, но тебе не удастся выкинуть из машины туфлю с запиской.
Что-то в его речах было не так. Страш давно бы уже подмигнул мне, давая понять, что он – это он. Бен застонал, рука его упала со столика. Только бы он не проснулся! Наш спаситель с каждой минутой становился все неприятнее.
Магдалина молча забралась на заднее сиденье «хайнца». Человек в Плаще с ехидной ухмылкой наблюдал, как я, маневрируя сервировочным столиком, укладываю Бена рядом с Мамулей.
– Что ж, Реджи Паттерсон, – надменно заговорила моя свекровь, – должна признаться, мне стало легче. Хуже было, когда ты болтался вокруг и шпионил за мной. Мерзкий мальчишка! И не раздувайся от гордости! Я тебя не боюсь. Не хватало пугаться такого дурака, как ты! Думаешь, я не помню, как ты собирал квартирную плату для своего папаши! Вся улица шепталась, что на деньги не купишь того, чего Бог не дал. Ты трус и кретин, Реджи Паттерсон!
– Не-а, не трус…
Мамуля презрительно хмыкнула.
– Те, у кого не было денег, завидев тебя, выпускали на улицу своих собак. Ты шарахался даже от болонки миссис Роуз. Мой Бен, – она с любовью посмотрела на темнокудрую голову, лежащую на ее коленях, – очень сожалел, что мы не у твоего папаши снимали квартиру. Иначе бы он тебе задал! Ох и потешался мой мальчик над твоими трусливыми ужимками.
– Ага, – раздался издевательский смешок, – крошке Бенни стало не до веселья после того, как я запер его в ларе с картошкой!
Я села за руль, и ледяное дуло ткнулось мне в шею. Так вот оно что! Человек в Плаще оказался сыном злобного домохозяина с Краун-стрит… Он надумал похитить Магдалину, а мы с Беном вроде как подвернулись под руку! Человек в Плаще устроился рядом со мной.
– Двигай, сестричка!
«Хайнц», миленький, не подведи! Сделай то, что ты умеешь лучше всего, – заглохни!
Пока я копалась в зажигании, Мамуля снова подала голос:
– Хотелось бы знать, Реджи, почему ты так и не появился, выманив меня ночью на кладбище? Нашел другое развлечение?
Чертов мотор завелся, как по нотам. Реджи надвинул шляпу на маленькие злобные глазки и сунул в рот сигарету.
– Уж не знаю, о чем вы там болтаете. Хотите запудрить мне мозги? Не выйдет, дорогуша! Говорю вам, я не дурак! – Он выпустил струю дыма в сторону Магдалины и помахал пистолетом. – Что вы скажете о моем дружке?
Мы выехали из кладбищенских ворот. Коварный «хайнц» упоенно урчал, словно только вчера сошел с конвейера. Ветер швырнул волосы мне в лицо.
– Папаше страшно хотелось прижать старика Хаскелла, когда нам предложили продать клоповники на Краун-стрит раз в двадцать дороже, чем они стоили. Какие-то парни вздумали снести дома, а на их месте построить супермаркет. Так нет же, все пошло коту под хвост, потому что гнусный Шейлок, супружник ваш, уперся как баран и не захотел расстаться со своей лавкой. А моему, папаше размаха не хватает. Он пару раз позвонил вашему муженьку, погрозился, а потом наложил в штаны со страху, когда ваш черномазый помощничек потребовал, чтобы папаша свои штучки бросил. Папашу потом будто сглазили. – Реджи сплюнул в окошко. – Я-то готов был поджечь поганую вашу лавчонку, но папаша сказал, что нам тогда кранты. Дескать, парни из магазинов почуют неладное и откажутся от сделки. Это я, тупица, сообразил, что самого старика Хаскелла запугивать дохлый номер. Надо действовать через его старуху. Вот я и стал приглядываться к вам, дорогуша, дал понять старикашке, что ежели он не распишется где следует, его супружнице каюк. Исчезнет!
