Дей Родерик помолчал еще несколько мгновений, продолжая сверлить меня суровым взглядом, после чего угрюмо констатировал:

— Не желаете договариваться, значит.

— Вы мне ничего не предлагали, — скромно напомнила я.

С моей точки зрения, инициатива должна была исходить от архимага. В конце концов, не я ворвалась в его покои и караулила в спальне. Хочет договориться — всегда пожалуйста, я открыта к конструктивному диалогу. Но оборотень, похоже, был иного мнения на этот счёт, потому что заявил:

— Верно. Я жду предложения от вас.

Удержаться было решительно невозможно! Не удалось благословить, так хотя бы развлекусь.

— Ну если вы настаиваете… — протянула я. Поднялась, шаркнула ножкой и проговорила: — Дей Родерик, будьте моим мужем.

Архимаг на несколько мгновений натурально лишился дара речи. Такого предложения он точно не ожидал. А всё почему? Потому что внимательнее надо относиться к формулировкам. Но сладкий и упоительный миг торжества был обидно коротким. Секундная озадаченность в глазах дея Родерика вмиг сменилась пылающей, точно лесной пожар, яростью, и он прошипел:

— Нейса де Визар, вы издеваетесь?

— Отнюдь! — решительно заявила я. — Вы сами сказали, что ждёте предложения. Извините, других предложений у меня для вас нет. Брачные браслеты тоже не прихватила, уж простите. — Архимаг молчал, скрестив руки на груди и не сводя с меня взгляда, поэтому я вдохновенно продолжила: — Признаюсь, требование было неожиданным, я полагала, что инициатива должна исходить от мужчины, но, вероятно, плохо ознакомилась с вашими традициями… Обещаю исправиться.

Единственное, чего я опасалась в этот момент, что он возьмёт и согласится. Исключительно для того, чтобы проучить меня и посмотреть, как я, в свою очередь, начну краснеть, бледнеть и изворачиваться. Успокаивала лишь одна мысль: дей Родерик не скрывал своего недовольства, что ему придётся сопровождать приглашённых девушек всё время их пребывания в Монтариусе. Вряд ли с таким-то настроением он планирует искать себе жену среди нас.

Ярость в глазах оборотня неожиданно угасла. Расплавленное золото схлынуло из радужек, а в устремлённом на меня взгляде отчётливо заискрилось едва сдерживаемое веселье. Хотя архимаг изо всех сил пытался его скрыть.

— Я могу подумать? — осведомился он.

— Не можете, — вредно отозвалась я. — Требовали предложение прямо сейчас, так извольте дать ответ. А то буду нервничать, ночь не спать. А от этого цвет лица портится. И настроение. Εсли откажете, обещаю сильно не горевать.

Дей Родерик не выдержал, улыбка всё-таки пробилась, совершенно изменив его суровое лицо. Оно словно озарилось внутренним светом, а взгляд карих глаз неожиданно потеплел. У меня даже дыхание перехватило и разом ослабели коленки. Мать-природа, какой же он красивый, когда улыбается… Почти два метра сплошного концентрированного обаяния. Смотришь — и сразу всякие глупости в голову лезут, вроде желания снова вернуть стоящего передо мной архигада в список кандидатов для моей инициации и сожалений, что нельзя эту улыбку добавить в котёл с приворотным зельем. Эффект был бы убойным!

— Корделия, вы неподражаемы, — самым бессовестным образом мурлыкнул крылатый кошак-переросток, одарив меня еще одной, уже персональной улыбкой. — Хорошо, считайте, что у вас есть моё разрешение безвозмездно делиться амулетами, отварами, эликсирами и прочими изготовленными вами снадобьями и оберегами с соотечественницами. Но при условии, что это не причинит никому из них вреда. Ни физического, ни психологического.

— Можно так считать или оно действительно есть? — с сомнением уточнила я, умолчав о том, что кое-кто из соотечественниц всё равно с огромным удовольствием обратится за помощью к нему, а не ко мне.

Левая бровь дея Ρодерика слегка приподнялась и изогнулась, а в глазах мелькнуло укоризненное выражение. Но я не прониклась. Да-да, нечего на меня так смотреть, я тоже умею быть подозрительной и не верить неожиданным уступкам. И не млеть от демонски обаятельной улыбки, которая до сих пор таилась в уголках губ архимага. Не млеть, я сказала! Наверняка он только и дожидается, пока потеряю бдительность, чтобы цапнуть от всей души.

Но, похоже, дей Родерик и впрямь решил, что на сегодня хватит перепалок. Либо решил отыграться за полученное «предложение» в другой раз. В любом случае, он не стал трепать мне нервы и подтвердил:

— Разрешение у вас есть, нейса де Визар. На озвученных условиях. Доброй ночи.

Выходить через дверь, как все нормальные люди, он не пожелал. Вряд ли беспокоился о моей репутации, да и кто бы посмел упрекнуть ведьму? Скорее, просто экономил время. Вновь резко развёл руки в стороны, и в моей гостиной замерцало уже знакомое золотистое марево.

— Вы мне не ответили, — напомнила я из чистой вредности, прежде чем архимаг шагнул в открывшийся портал.

— Я подумаю, — с улыбкой отозвался он, моментально поняв, на что я намекаю.

И исчез. Вот ведь несносный тип! Так и старается испортить вкус победы! Впрочем… Я в глубокой задумчивости прошлась по комнате и неохотно признала: обещание подумать было лучшим в этой ситуации. Мы оба понимали, что это твёрдое «нет» — жениться на мне дей Родерик стремился примерно так же, как я рвалась за него замуж, то есть, никак, но если бы он отказал прямо, пожалуй, я бы обиделась. В конце концов, это моё первое предложение мужчине. И дай богиня, последнее. В некоторых вопросах я предпочитала быть традиционалисткой.

Заснуть удалось далеко не сразу. То ли сказались переживания всего этого суматошного дня, то ли чересчур взбодрили две подряд неожиданные встречи с архимагом, то ли до сих пор, несмотря на принятый эликсир, давал о себе знать перепад высоты. Я дико устала, впечатлений хватило бы на неделю, но сон отчего-то не шёл. Я ворочалась и так и этак, пытаясь отыскать то самое волшебное положение на огромной и удобной кровати, делала дыхательную гимнастику, от безысходности даже попыталась посчитать овец, но ничего не помогало. Пришлось встать, покопаться в сумке и достать пакетик «сонных» конфет, моё личное изобретение. Я по праву гордилась этой разработкой. Они годились и для взрослых, и для детей, разница была лишь в дозировке. Внутри мягкой, но прочной желатиновой оболочки находился сироп из ромашки, душицы, мелиссы, тимьяна, кипрея, мяты и лаванды. Выращенные лично мной травы изначально имели магические свойства, да и сонный сбор я варила по всем правилам, вплетая защиту oт идиотов. Не все покупатели следовали совету прятать лечебную сладость от малышей, а у некоторых дети оказывались чересчур любознательными и обнаруживали родительские тайники. Но я учла этот момент, так что переесть моих конфет и в итоге заснуть и не проснуться было невозможно. Максимум, что грозило незадачливому сладкоежке, это небольшая заторможенность в реакциях на ближайший день.

Закинула в рот две желатиновые подушечки, раскусила, позволив прохладному густому сиропу растечься по языку, и снова улеглась. На этот раз уснуть удалось почти моментально и снились мне пронзительно синее небо, медленно кружащие в воздухе золотые листья, мягкая шерсть под ладонями и волшебное ощущение полёта.

Утро принесло с собой уже знакомое ощущение мерно постукивающих молоточков в висках и затылке, будто мои тараканы, коих по мнению Эрьки в моей бедовой головушке водилось несметное количество, решили затеять ремонт. Но несколько капель эликсира поправили дело. Молоточки затихли, зато проснулись жажда и зверский аппетит. Εго не испортило даже присутствие архимага за завтраком. А вот Алмию оно откровенно обрадовало. Нейса Шиз сегодня была в нежно-голубом шерстяном платье плотной вязки, подчёркивающем её идеальную фигуру. Распущенные волосы в тщательно продуманном беспорядке рассыпались по плечам. Нить молочно-белого речного жемчуга и серьги из перламутра дополняли её образ. Главная красавица Каэрна выглядела нежной, хрупкой и беззащитной. Мило приветствовала всех, кокетливо задержав взгляд на архимаге, и неторопливо, точно шагала по подиуму, проследовала к свободному месту. Как по заказу, оно оказалось напротив дея Родерика, просто других желающих любоваться на него не нашлось. Сантия Чармер, как и её новая подруга, тоже выбрала образ воплощённой невинности. Нежно-розовая блузка с легкомысленными широкими рюшечками в области груди, светлая многослойная юбка и распущенные волосы, нарочито небрежно скреплённые заколкой в виде веточки ландыша.