Его интерес понятен — он получает три процента с каждого заказанного автолета. Стоит ей внести авансовый ресурс, и заказанная модель пойдет в производство. Но Таня привыкла сначала проводить маркетинг.

— А вот у нас был Ил-512...

— Ох уж эти мне большие фирмы. Они же штампуют свои машины партиями по тысяче штук. Никакого индивидуального подхода. Для вас мы оформим все в соответствии с индивидуальными запросами. И выйдет подешевле. И техосмотр от изготовителя.

— И сколько в у.е.?

Цифра Таню устроила. Из «Социума» придется уйти. Но за время ее работы там ресурсоемкость организации выросла раз в шесть, так что выходные подъемные будут ого-го. Хватит не только на автолет. Да, многих удивит этот ее ход конем...

— Ладно, полистаем ваши каталоги. А с режимом автопарковки...

— Обижаете, у нас все модели с этим режимом.

— Да, полистаем... Скажите, Яков Оскарович, как местный старожил, а что это за Мироныч, у которого мы собираемся?

— А, раньше Аутка называлась его именем. Был он всесоюзной шишкой, да вот беда, грохнули его. Вроде муж любовницы подстрелил. А выстрел этот пошел волнами, многих за него арестовали. Громкое было дело, сложная комбинация... Прямо, как с мужем вашим. По нему выстрелили, и пошли волны. Вот-вот сюда докатятся. У многих позиции шатаются.

Таня удивленно подняла брови. Откуда Яков Оскарович знает, кто ее муж? Хотя наверняка их лица сейчас мелькают по видео и на сайтах. Впрочем, ей нечего скрывать. Она круто разворачивает свою жизнь, кнопка «бэк» зависла, обратной дороги нет. Только вперед, только с Алексом. А вот и он.

Алекс появился в дверях в элегантном мундире офицера войск Союза (здесь его переодели, чтобы не демаскировать контакты с НАТО). В руках он держал здоровую корзину, из которой выглядывало крымское вино, виноград и горка инжира — любимого Таниного фрукта. Она вспорхнула с места, наскоро попрощавшись с конструктором.

Наутро Алекс встал чуть свет — у него был трудный день. Ранехонько нужно было лететь на Ай-Петри. Отсюда до вершины пятнадцать минут лету.

Подлетать к стене Ай-Петри ближе чем на 10 метров было нельзя. Нарушить запрет Федеральной экологической службы никто не рисковал — могли задержать автолет. Но чуть поодаль автолетов вокруг нее было — как мух. Любители природы любовались морщинистой скалой и ее растительностью. Так что Алексу пришлось сложно маневрировать, прежде чем он достиг парковки у бывшего здания фуникулера. Здесь его уже встречали крепкие ребята из Корпорации охранных услуг. Корпорация была основана лет двадцать назад так называемыми «регулярными рэкетирами», после того как они разгромили «иррегулярных рэкетиров» в так называемой «второй крымской войне». После войны, в которой кровь авторитетов лилась рекой, было заключено секретное соглашение Крымского совета и сходки «регулярных», по которой последние легализуются, создают корпорацию, получают легальный ресурс и не пускают в Крым посторонних бандитов. Позиции Корпорации были нерушимы до последних трех лет, когда их стали теснить башибузуки.

Алексу предстояло уточнить планы охраны мероприятия. Председатель Корпорации оказался низеньким старичком, который когда-то мог быть спортсменом, борцом или боксером, а теперь ожирел и обрюзг. Как и положено радушному хозяину, он провел Алекса на террасу, с которой открывалась панорама Ялты, моря и нагорья. Подали здешнее вино и шашлычок с овощами. Почему-то во всех корпорациях, с которыми здесь вел переговоры Алекс, его угощали одним и тем же.

Впрочем, Алексу нравилась и здешняя кухня, и здешняя природа, которую почти не коснулись глобальные экологические перемены. Горы и море служили защитой этому краю как минимум четыре тысячелетия.

Внизу мельтешили автолеты, а здесь на горе открывалась равнина в стиле дикого Запада, процветало «боевое сафари». Председатель не преминул предложить Алексу здешнее развлечение, но тот вежливо отказался. Во-первых, он на службе, а во-вторых, свою порцию адреналина он получил в Центральной Европе.

Суть «сафари» заключалась в том, что в карстовых пещерах партизанили башибузуки — обобщающее название бесчисленных экстремистских группировок татарской и турецкой молодежи. Корпорация обязана была предотвращать проникновение башибузуков к краю горного хребта, откуда они могли обстрелять что-то важное. Как и в Средние века, за пятьдесят километров к северу от этой линии башибузуки могли перемещаться относительно свободно. Там находились лагеря беженцев, массив татарских поселений, можно было пользоваться автолетами. А вот сюда проникнуть было тяжело — или под покровом ночи, выводя из строя системы наблюдения и сигнализации, или через карстовые пещеры. Боевики Корпорации должны были патрулировать полосу отчуждения, но предпочитали сидеть в тылу, продавая право на патрулирование искателям приключений. Для этого их оформляли на службу на несколько дней, давали оружие и опытного командира. Выгодный бизнес, который сейчас практиковался по всему миру, но в Союзе — только здесь и на границе Великой пустыни.

Алексу предстояло обсудить с председателем другое патрулирование, где дилетантам было не место. Еще вчера Генерал ознакомил его с тремя главными объектами — Ливадийский, Воронцовский и Юсуповский дворцы. Хотя Генерал был здесь для Алекса начальником, но Крым — такое место, которое располагает к приятельским отношениям. Генерал радушно демонстрировал Алексу этот благословенный край. То ли ему нравился молодой офицер по связям, то ли у Генерала были виды. Прошло три дня, прежде чем он провез Алекса по дворцам. Почему именно эти здания? А ты не догадываешься? Предстоит Ялтинская конференция. Причем не просто дежурная встреча публичных политиков, от которых мало что зависит. Предстоит Вторая Ялтинская конференция — с большой буквы. Ялтинская конференция, которая должна определить лицо мира. Как та, Первая. Поэтому и делегации должны были располагаться в тех же зданиях, чтобы все сразу все поняли.

— Круто, — только и вымолвил Алекс. Поскольку делегация НАТО должна была располагаться в Воронцовском (намек на Черчилля), то Алексу предстояло уточнить детали охраны, размещения, организации работы и тысячу других мелочей, вплоть до досуга. С утра он и начал облет всех заинтересованных сторон.

К полудню Алекс прибыл в Воронцовский дворец — затейливое серое здание, фасад которого являл собой западный замок, а тыл — архитектурную арабскую сказку. Что же, в духе нашего эклектичного времени, Алексу предстояло обсудить подготовку здания к конференции с нынешними хозяевами дворца — представителями Музейной корпорации. А он все еще не знал сроков начала мероприятия. Пора было звонить Пану. Тот динамил его со сроками, третий день предлагая перезвонить завтра. Дальше тянуть было нельзя.

— А, привет Алекс. Как дела? Сроки? Вот, учу тебя, учу, а ты все требуешь от меня указаний. Ну подумай сам, вычисли. Когда это произойдет?

— Откуда мне знать? Я же не член комитета начальников штабов.

— Не надо поминать всуе такие высокие структуры даже по защищенным линиям связи. И все же, до какого момента встреча не может состояться?

— До того, как русские не примут решение.

— А когда они его примут?

— Через четыре дня.

— Молодец. Сколько еще нужно времени, чтобы собраться?..

— Ну, от трех до пяти. Хотя в 1939 году англо-французская делегация добиралась в Москву целую неделю.

— Сообщаю тебе стратегическую информацию — они прилетят на крыльях любви уже на следующий день. Все готово. Никто не будет повторять ошибок прошлого века.

— Сколько продлятся переговоры?

— Ориентируйся на сроки 1945 года. Наши вожди хотят надеть исторические мундиры.

Итак, Алекс теперь знал все, что нужно.

Координатор музея по связям встретил офицера по-восточному — на задней площадке с ее арабским колоритом. Здесь лежали мягкие подушки, стояли низенькие столики с фруктами и восточными сладостями. Хорошо хоть не шашлык. Музейщик уже получил распоряжения от совета Корпорации — МИД договорился с ними об аренде.